Ум мой лихорадочно работал, стараясь придумать что-нибудь подходящее. Внезапно одна мысль озарила сознание ударом молнии.

— Нам помогут контрабандисты. Мы им много чего наносили, начиная от зерна и заканчивая электрическими лампочками. Разве кто-то сомневается, что, помимо товаров, они и людей могут переправлять?

Его рот открылся, намереваясь исторгнуть тысячу аргументов, почему это не получится, но внезапно Килорн улыбнулся и согласно кивнул головой.

Я терпеть не могу ввязываться в дела других. У меня на это попросту нет времени.

И вот, вместо того чтобы смолчать, я говорю три глупейших слова:

— Предоставь это мне.

Вещи, которые обычным торговцам не сплавишь, мы несли к Виллу Вистлу. Он был уже глубоким стариком, физически работать не мог, но ум имел острый, как гвоздь. Со своего старенького фургона он продавал всякую всячину. Там можно было приобрести очень дефицитный кофе и прочую экзотику из Археона. Мне было тогда девять лет. Я сперла пригоршню пуговиц и решила попытать удачи, обратившись к Виллу. Не став задавать лишних вопросов, он заплатил мне три медных пенни. Теперь я его лучшая поставщица. Вполне возможно, что без меня он бы не смог оставаться на плаву в таком маленьком поселке, как Сваи. Когда старик был в хорошем настроении, он даже изредка называл меня своим другом. Прошло много лет, прежде чем я узнала, что Вилл является членом большой тайной организации. Одни называли ее подпольем, другие — черным рынком, но мне было наплевать на названия: главное — то, на что эти люди способны. В организацию входили скупщики краденого вроде Вилла. Такие люди встречались повсюду, даже в Археоне, хотя в это трудно поверить. Они перевозили запрещенные товары во все уголки королевства. Я решила, что на этот раз они могут сделать исключение и переправить человека.

— Никак не получится.

За все восемь лет нашего знакомства Вилл ни разу мне не отказывал, а теперь старый, весь в морщинах, дурак захлопнул в переносном смысле слова дверцу своего фургона у меня перед носом. Хорошо, что Килорн со мной не пошел и не видит, как разбиваются на осколки его надежды.

— Вилл! Пожалуйста! Я знаю, что ты можешь…

Когда он качал головой, его седая борода тряслась.

— Я всего лишь торговец. Люди, с которыми я имею дело, не станут тратить время и создавать себе головную боль, перевозя человека с места на место. Мы этим не занимаемся.

Я чувствовала, как моя единственная надежда, вернее единственная надежда Килорна, выскальзывает у меня из пальцев.

Вилл, должно быть, заметил отчаяние в моем взгляде, поэтому, смягчившись, привалился к двери. Тяжело вздохнув, он оглянулся назад, в полутьму фургона, а потом развернулся и жестом пригласил последовать за ним вовнутрь. Я была очень этому рада.

— Спасибо, Вилл, — пролепетала я. — Ты понятия не имеешь, как для меня это важно…

— Садись и помалкивай, девочка, — раздался высокий голос.

Внутри фургона царили тени, отбрасываемые светом единственной газовой горелки с голубым пламенем. Женщина поднялась на ноги. Я бы назвала ее девушкой, так как между нами, очевидно, была небольшая разница в возрасте. А вот ростом она была куда выше. Внешне женщина походила на заправского воина. На бедре в красной, украшенной металлическими солнцами кобуре висел пистолет, наверняка незарегистрированный. По светлому цвету кожи и волос я поняла, что она никак не может быть уроженкой Свай. Женщина очень потела. Видно было, что к жаре и влажному воздуху она не привыкла. Она чужачка, иностранка и преступница. Как раз тот человек, с которым мне бы хотелось встретиться.

Незнакомка указала мне в сторону скамьи, тянущейся вдоль стенки фургона. Сама она уселась только после меня. Вилл последовал нашему примеру и рухнул на поцарапанный стул, стоящий рядом. Он переводил взгляд с меня на женщину и обратно.

— Мара Барроу… Фарли, — представил он нас друг другу.

Женщина плотнее сжала челюсти и пристально принялась меня изучать.

— Хочешь перевезти груз?

— Меня и еще одного парня…

Взмахом своей огрубевшей руки Фарли меня прервала.

— Груз, — твердо заявила она.

Сердце подскочило у меня в груди. Эта Фарли явно из тех, на кого можно положиться.

— Каково место назначения?

Я задумалась над тем, где будет безопаснее. Перед моим внутренним взором предстала старая карта, висящая в классе. Очертание побережья… реки… города, где бывают ярмарки… деревни… Портовая Гавань к востоку от Озерного края… тундра на севере… радиоактивные пустоши Руины и Гиблых земель… Куда ни посмотри, повсюду нас подстерегает опасность.

— Туда, где мы будем в безопасности… Туда, где нас не отыщут серебряные.

Фарли мне подмигнула, вот только выражение ее лица осталось таким же невозмутимым.

— Безопасность имеет свою цену, девочка.

— Все имеет свою цену, девочка, — в тон ей ответила я. — Никто лучше меня этого не понимает.

В фургоне повисла тишина. Я чувствовала, как ночь ускользает, расходуя понапрасну драгоценные минуты свободы Килорна. Фарли, должно быть, понимала мое нетерпение, но все равно не спешила.

Спустя целую вечность она заговорила:

— Алый стражник заключит с тобой сделку, Мара Барроу.

Только благодаря неимоверной выдержке я осталась сидеть на месте, а не пустилась от радости в пляс. Но что-то мешало поверить в то, что все столь просто. Я даже не улыбнулась.

— Плата — тысяча крон… без отсрочки, — продолжила Фарли.

Мне словно выбили воздух из легких. Даже Вилл казался озадаченным. Его косматые брови взметнулись вверх и исчезли под волосами.

— Тысяча?

Я едва не закашлялась. Таких денег в Сваях никто не держит. На тысячу крон можно кормить всю нашу семью несколько лет.

Но Фарли на этом останавливаться не собиралась. Я чувствовала, что она получает от происходящего нешуточное удовольствие.

— Принимаются бумажные деньги, тетрархи или товарный эквивалент. Тысяча крон — за одного, конечно же.

Две тысячи. Целое состояние. Наша свобода стоит целого состояния.

— Груз будет забран послезавтра. Оплата — тогда же.

Я едва дышала. За два дня мне придется украсть больше денег, чем за всю мою предыдущую жизнь. Это просто невозможно…

Женщина даже не дала мне времени для того, чтобы я могла сформулировать свои возражения.

— Принимаешь мои условия?

— Мне надо больше времени на подготовку.

Девушка лишь слегка покачала головой. Она подалась вперед. В ноздри мне ударила пороховая гарь.

— Принимаешь мои условия?

Невозможно, смехотворно, но это наш единственный шанс.

— Согласна.

А затем все погрузилось в туман. Я помню, как брела домой по грязным, утопающим в полумраке улочкам. В голове у меня бушевал пожар. Я никак не могла уяснить для себя, что же такое ценное я должна спереть, чтобы хотя бы приблизительно покрыть названную Фарли цену. В Сваях таких вещей и не водилось. Это уж точно.

Килорн ожидал меня, прячась во тьме, похожий на потерявшегося маленького мальчика.

— Плохо дело? — спросил он, стараясь, чтобы его голос не дрожал.

— Подполье может нас отсюда вывезти…

Ради спокойствия друга я постаралась сохранять невозмутимость, пока объясняла Килорну все нюансы сделки. Две тысячи крон в нашем случае равносильны были королевскому трону, но я вела себя так, словно это пустяковая сумма.

— Если кто и сможет благополучно сбежать, так это мы.

— Мара! — Голос его холоднее дыхания зимы, но хуже этого — пустой, ничего не выражающий взгляд. — Все пропало. Нам ничего не светит.

— Но мы еще сможем…

Килорн крепко схватил меня руками за плечи. Больно не было, скорее неожиданно.

— Не поступай со мной так, Мара. Не заставляй поверить, что надежда есть.

В сущности, он был совершенно прав. Жестоко сеять надежду там, где ей нет места. Вслед за ложной надеждой приходит разочарование, негодование, гнев… После этого жизнь кажется еще несноснее, чем прежде.