Доехав до неприметного пятиэтажного дома, Чапа вышел из машины и решительными шагами направился в один из подъездов. Поднявшись на второй этаж, он остановился возле железной двери, и нажал на звонок. Спустя минуту дверь открыла миловидная женщина, которая испуганно ахнула, увидев гостя.

-Ну, что дорогая женушка, здравствуй.

-Ты??? - Воскликнула женщина и попыталась закрыть дверь, но Чапа успел поставить ногу, тем самым помешав ей.

-Что же ты так не радостно встречаешь своего мужа? - Усмехнулся он, распахивая дверь.

-Что тебе здесь нужно?

Ольга стояла, спиной облокотившись о стену, словно ища поддержку у холодного камня, так как внутренний страх, поднимавшейся в ней, лишал сил. Столько лет она не видела своего мужа, содрогаясь, каждый раз, когда слышала его имя. И вот теперь, когда ее жизнь начала приходить в норму, он снова появился на ее пороге. В его глазах отчетливо читалась жажда мести, дикое желание испортить ей жизнь, разрушив то хрупкое счастье, которое у нее было.

-Ну как же, супружеский долг и все такое. - Ядовито произнес Чапа и схватив женщину за руку, притянул ее к себе. Ольга даже не пыталась закричать, зная, что это бесполезно. Крики всегда забавляли ее мужа, парой, казалось, что наслаждается ужасом в ее глазах, усмехаясь на жалкие попытки освободиться.

-Звони сопляку. Скажи, что папочка вернулся. - Прорычал Чапа, швырнув ее в дверной проем, ведущий в зал. - И накрой на стол, жрать хочется.

С минуту она смотрела на него, не понимая, что за игру он затеял на этот раз.

-Че вылупилась?

-Зачем ты приехал? И где Чеслав, он ведь был у тебя.

-Твой гребаный щенок перемахнул на сторону Змея. - С отвращением ответил Чапа. - Я не прощаю предательства, даже собственному сыну.

Наташа лежала на холодном полу больничной палаты, не веря в то, что несколько минут назад произнес Змей. Как? Как он мог так с ней поступить! Это же его ребенок! Неужели в этом ужасном мужчине не осталось ничего человеческого.

-Нат…Господи, Наташенька, что вы делаете на полу?- Воскликнул доктор Юзин, зашедший в палату.

-Он хочет убить нашего малыша. - Тихо прошептала Наташа.

-Боже мой, девочка. Поднимайся, тебе нельзя здесь лежать.

Доктор помог подняться Наташе и усадил ее на кушетку. Девушка подняла на него заплаканные глаза, полные веры и надежды.

-Доктор, вы же не сделаете этого? Не убьете моего ребенка?

-Наташенька, я …-Начал было он, но вспомнив слова Змея, замолчал. Тяжело вздохнув, он продолжил уже спокойным тоном, стараясь не смотреть в глаза девушке. - Сейчас я сделаю тебе укол и мы пройдем в мой кабинет. Аборт будет, Наталья Андреевна. Это решение Всеволода Анатольевича.

-А как же мои желания и чувства? Вы же доктор, черт бы вас побрал! Вы должны спасать жизни, а не калечить. - Закричала Наташа. Она не понимала, как можно так спокойно говорить об убийстве крошечного, беззащитного существа.

-Именно по этому я делаю то, что должен. -Сухо ответил доктор и вколол, сопротивляющейся Наташе укол.

Двадцать минут. Двадцать минут, которые перевернули ее жизнь, разделив на ‘до’ и ‘после’. Двадцать минут, скачек из моря радости и надежды, в омут боли и отчаяния. Двадцать мину, которые она никогда не сможет забыть.

Наташа лежала на кушетке, свернувшись калачиком, лицом к стене. Из открытого настежь окна дул холодный, пронизывающий ветер, но девушке было все равно. Весь мир для нее потерял привычные краски, приобретая серые и скучные тона. Тянущая боль внизу живота, напоминала о том, что она потеряла навсегда. Плечи девушки вздрагивали от молчаливых рыданий, а по щекам текли слезы, оставляя за собой мокрые дорожки. Закусив палец, чтобы заглушить рвущийся наружу крик, Наташа безмолвно плакала о своей горькой потере, проклиная доктора Юзина, который безжалостно убил ее ребенка. Но главным убийцей был не он, а тот, кто должен был бы любить этого маленького зародившегося человечка. Больше всего на свете сейчас она ненавидела Змея. Отца своего так и не родившегося малыша.. Она презирала себя за то, что не смогла противостоять Змею, за свою слабость и безвольность.

-Наталья Андреевна? Вам нужно выпить лекарства, и ради всего святого, зачем вы открыли окно? Колотун в палате, того и гляди окоченеете. - Вывел ее из раздумий голос молоденькой медсестры.

-Мне все равно. -Тихо ответила Наталья.

-Что?

-Мне, все равно!

-Знаете, что вы тут бросайте свои депрессии. Сделали аборт, а сейчас мученицу из себя строите? Жалеть вас тут ни кто не собирается. Хватит ныть, через три часа сможете уже бегать, забыв обо всем.

Эти слова ножом резанули по сердцу Натальи, и та, забыв о предостережении доктора Юзина о полном покое, соскочила с кушетки и с болью в глазах посмотрела на медсестру.

-Я. Хотела. Этого. Ребенка. - Четко произнесла она. От этих слов лицо медсестры изменилось.

-Но как же…Зачем тогда?

-Муж…- на этом слове отчего-то сердце болезненно кольнуло. - заставил.

-Боже мой! Как так?

Сама не зная почему, но Наташа рассказала свою историю этой девушке, которая с ужасом в глазах слушала ее. При упоминании об аборте, на глазах Натальи снова выступили слезы. Медсестра, которую, как оказалось, зовут Валентина, обняв ее, тихо шептала успокаивающие слова, уговаривая Наташу не сдаваться.

-Я тебе помогу. Обязательно помогу. Тебе нужно бежать от этого урода пока он и тебе что-нибудь не сделал. Замят и не на такое способен, судя по слухам. Тебе надо уехать. В другой город, чтобы он не нашел тебя.

-Куда я уеду без вещей, документов?

-Хм…Я что-нибудь придумаю. Обязательно.

Педаль газа до упора в пол. Резкий поворот руля, чтобы избежать столкновения с большегрузом. Нервная ухмылка, и злобный оскал. Руки с силой сжимают руль так, что бедный пластик вот-вот треснет. Четкие, отрывистые движения, выдают бушующую ярость внутри, так тщательно маскируемые маской холодного безразличия, и лишь глаза выдавали его. Они были наполнены болью и обидой. Обидой на себя, оттого, что не в силах ничего сделать.

Змей в рекордный срок добрался до дома. Выскочив из машины, он буквально вбежал в дом, едва не врезавшись в собиравшегося выходить Толяна.

-Э, брат, че это с тобой?

Змей ни как не отреагировав на друга, оттолкнул его с прохода и решительными шагами поднялся на второй этаж. Хлопнув дверью, он повернул ключ в замке, желая остаться наедине со своими чувствами. Достав из шкафа бутылку коньяка, он налил себе полный стакан и тут же выпил его. Скривившись от обжигающей жидкости, он с отвращением посмотрел на бутылку. Снова подошел к шкафу и вытащил графин с водкой. Снова наполнив стакан, одним махом опустошил и его.

-Змей, открой дверь! Че за херня твориться? -Услышал он настойчивый стук в дверь и обеспокоенный голос Толяна. Не говоря ни слова, он повернулся к окну, вспоминая ощущение умиротворенности и такого простого, мужского счастья, когда в твоих объятиях лежит любимая девушка, которая носит в себе твоего ребенка. Нервно сглотнув, Змей сжал дрожащие пальцы в кулаки. Тут же воспоминание сменилось другой картинкой: взгляд Наташи, наполненный ужасом, ее измученное и побледневшее личико, когда он сказал ей, что ребенка не будет. Он с болью в сердце наблюдал за тем, как ужас сменялся ненавистью и презрением. Теперь она ни за что не простит его.

-Севка, если ты через минуту не откроешь эту *банную дверь, я ее вышибу на хрен! -Рыкнул, не унимающийся Толян, с силой ударив кулаком по двери.

Тяжело вздохнув, Змей повернул ключ и открыл дверь ,чуть не получив по носу от Толяна.

-Ты че, совсем мозгов лишился, придурок? - Начал наезд Толян.

Змей, все так же не обращая на него внимания, взял графин со стола. Подойдя к стене, он опустился на пол, облокотившись спиной о диван. Увидев как друг наполняет стакан водкой, а затем до дна выпивает его, Толян замолчал, и опустился перед Змеем на корточки.