— Никогда прежде не слышал, чтобы мазуки отступали, но все остальное звучит вполне достоверно. Это их стиль. — Он взглянул на шефа разведслужбы. — Что вы думаете, Маркус?

— Мне кажется, что сомнений быть не может, — ответил Уллен. — Если говорить о мазуках, то прежде всего надо отметить их непредсказуемость.

— А как вы интерпретируете замечание насчет мести? — спросил Хорш.

Уллен кивком указал на голографическую карту, представлявшую звездные системы Саэде, Иссел и Ян.

— Наиболее вероятный сценарий представляется мне следующим образом: они возвращаются на Иссел, чтобы получить подкрепление за счет других флотов, и наносят второй удар по системам Ян и Саэде. Как сказала сегодня утром на брифинге лейтенант, похоже, что они направляются к пункту сверхсветового скачка Ян-Иссел. — Уллен помолчал. — Но — и здесь нам нужно принять во внимание отмеченную непредсказуемость мазуков — мы пока не имеем возможности подтвердить или опровергнуть факт этого перехода. — Он обвел присутствующих взглядом, словно ожидал возражений. — Оказавшись за пределами системы Ян, мазуки вполне могли изменить курс. Возможно, они перегруппировались для еще одной атаки на Ян или… — Он прочертил пальцем траекторию на голограмме, — даже направились к Саэде.

— Что? — переспросил Хорш.

Уллен постучал по сосуду пальцем.

— К тому времени, когда мазуки начали отступление из системы Ян, исселианский флот уже нал исход сражения у Булика. Адмиралу Не это было известно. Учитывая все это, они вполне могли определить, куда мы направляемся. Насколько нам известно, мазуки намереваются взять реванш за поражение у Булика.

— От этих косматых мешков можно ожидать чего угодно, — буркнул Меррел. — Какие у них силы?

— Согласно разведывательным данным, полученным с Яна, у них примерно 25–30 кораблей, включая три авианосца.

— Эти безумцы вполне способны осуществить нападение, имея даже десять кораблей, — заметил Моррел.

«Вот уж действительно маловероятный сценарий», — подумал Лухан и тут же добавил про себя, что мазуки давно доказали свою способность к совершению самых безумных поступков. Руководствуясь только эмоциями и извращенными ценностями своей культуры, они ни во что не ставили даже свою жизнь, не говоря уже о чужой. Так что просто отмахнуться от возможности нападения мазуков на Саэде нельзя.

— Если они задумали именно это, — медленно проговорил Хорш, — то как скоро мы можем ожидать атаки?

— Менее чем через 72 часа, сэр, — ответил Уллен.

В центре мостика «Адаманама», там, где был убит капитан, по-прежнему чернела лужа крови. С'Агат Ид Ду'ул даже не подумал о том, что ее нужно убрать, хотя прошло уже несколько дней, и зловещее пятно издавало неприятный запах. Мазука все это совершенно не трогало.

Мостик был не единственным местом на космическом авианосце, хранившим столь жуткие напоминания о кровавой расправе. Ид Ду'ул отдал приказ, и люди упали замертво, прежде всего те, от кого могла исходить опасность, чей потенциал беспокойства перевешивал возможные выгоды. Остальных, после того, как они стали свидетелями гибели офицеров, согнали, как скот, в жилые помещения корабля, где и оставили под охраной мазуков.

На мостике Ид Ду'ул сохранил жизнь лишь трем пленникам, тем, кто должен был управлять навигационными компьютерами, сверхсветовыми двигателями и коммуникационной консолью. Все трое совсем еще юные, с чистыми, лишенными растительности лицами. Мазук ощущал исходивший от них запах страха, перекрывавший даже аромат пролитой человеческой крови.

Они были нужны ему, он им так и сказал. Пусть знают, какую честь им оказали, выбрав для службы самому принципу Ми'ика. Ид Ду'ул полагал, что им хватит ума понять это и исполнять свои обязанности должным образом. Ведь он может отблагодарить их, подарив Паше Ми'ика.

Также он напомнил им, что на Ми'ика не дарят и не продают никчемных рабов. С ними поступают иначе. Мазук многозначительно поиграл рукояткой кинжала, того самого, которым зарезал их капитана. Он посмотрел на людей.

Сейчас они стояли на своих постах, бледные и распространяющие запах страха. Ид Ду'ул расхаживал по мостику, поглядывая на своих пленников. Он знал, что они будут покорны. Ему много рассказывали о том, как люди боятся смерти, и что они на все готовы, лишь бы отсрочить ее.

— Господин, — сказал тот, кто стоял у навигационной панели, — до пункта сверхсветового перехода осталось шестнадцать минут.

Ид Ду'ул кивнул, давая понять, что принял сообщение к сведению, и обратился к человеку в инженерной рубке:

— Начинайте ускорение, — сказал он на языке пленников, так как они не понимали языка мазуков.

Вой сирены предупреждения заставил его вернуться к командирскому креслу, но ремни безопасности остались непристегнутыми. Впрочем, они все равно были слишком малы для его могучего торса.

— Начинай отсчет, — приказал Ид Ду'ул.

Искусственный человеческий голос повел последний отсчет, а мазук почувствовал, как поднимаются волосы на затылке. Ощущения, которые давал сверхсветовой прыжок, напоминали то, что охватывало его в момент боя, и так же возбуждали. Ид Ду'ул слышал нарастающий рокот пульсирующей крови и отзывался на него глухим ревом охваченного вожделением самца. Космос разрывался перед ним на миллиарды мельчайших частиц. Ид Ду'ул вынырнул из гиперпространства потный и удовлетворенный.

Все еще тяжело дыша, он оглядел мостик.

Люди потеряли сознание.

Теперь это не имело значения. Они выполнили отведенную им роль. Отдали свой мир. И он сдержит свое слово.

На переднем экране прямо перед ним горело солнце Иссела; отсюда, с задворков системы, оно казалось лишь чуть более ярким, чем звезды лежащих за ним миров. Голубая планета, вращающаяся по второй орбите, еще не была видна, но Ид Ду'ул знал, что она появится через полтора дня. Знал он и то, что ее богатств хватит, чтобы насытить половину миров Пояса Бакала.

Мазук провел языком по верхним клыкам.

— Господин.

Человек, находившийся возле коммуникационной консоли, поднял голову. Бледный, с влажным от пота лицом, он сглотнул один раз, потом другой и трясущейся рукой дотронулся до наушников.

— Господин, мы принимаем сигнал с командного пункта Иссел-2.

Ид Ду'ул ненадолго задумался. Его подчиненные — мазуки молча наблюдали за ним.

— Отвечай на сигнал, — сказал он и внезапно усмехнулся, — скажи, им на своем языке, что мы получили повреждения в бою и должны войти в систему для ремонта.

— Есть, — ответил молодой человек.

Ид Ду'ул видел, как тот сжал зубы, видел, как дрожат его руки, двигаясь по консоли, пытаясь настроиться на нужную частоту. Он не заметил мимолетного колебания и промелькнувшей в глазах юноши решимости, когда тот тряхнул головой и вытер рукавом вспотевший лоб.

Закодировав сообщение, он нажал кнопку передачи, зная, что на командном пункте Иссела-2 сигнал будет принят и расшифрован без особого труда.

Генерал Мануа Очакас оглядел командный пункт, представлявший собой компактный амфитеатр, вырубленный в толще камня на глубине двух километров на одном из спутников Иссела. Коммуникационные панели, как и три огромных экрана над ними, по-прежнему молчали, несмотря на все попытки оживить их.

— Вы используете все частоты? — спросил генерал.

— Да, сэр, — ответил сержант-оператор. — Все каналы открыты. — Поправив наушники, он снова склонился к панели.

Весьма устаревший прибор откопали где-то на складе, где он пылился уже много лет. Но сейчас все надежды возлагались только на него, и Очакас благодарил судьбу, что эту рухлядь не выбросили.

Генерал нахмурился.

— Продолжайте, — сказал он сержанту. — Подтвердите запрос.

— Есть, сэр.

Очакас, плотный мужчина лет шестидесяти, с редеющими волосами и изрядным брюшком, распирающим мундир, был исселианцем. Ему никогда не хотелось воевать, никогда не хотелось занимать тот пост, который он занимал сейчас. И вот разразилась война, и ему против воли приходится заниматься ею. Все это началось несколько часов назад, когда потухли сканирующие экраны, а генерал Мордан Реньер был найден лежащим на полу в своем кабинете с энергетическим пистолетом в уже холодной руке. Вспомнив эту сцену, Очакас скривился.