— Мне не очень-то хочется ещё раз заезжать в Корнов, — сказала Наталья, покачиваясь в седле. Её лошадь всхрапнула, словно поддакивая хозяйке. — Зачем?
— Он всё равно по пути, а Беляна может рассказать о Реченске и пути к нему. Я там никогда не бывал, так что любая информация пригодится. Может, и проводника даст. А крюк не такой уж большой.
— Разве мы не можем расспросить любого трактирщика?
— Можем, но если есть выбор, почему бы не спросить княгиню?
— Мне она не нравится, — упорствовала Наталья.
— Почему же?
— Ну… она страшная женщина. И слишком любвеобильная, как по мне.
— Есть такое, — ухмыльнулся Волков. — Но она лояльна к нам.
— Все сильные правители легко меняли свои привязанности. Иначе они не были бы сильными.
— У неё нет мотива.
— Но… — Наталья замолчала. — Ладно, — нехотя согласилась она. — Но я всё равно против. Считайте это женской интуицией.
— Этим-то я никогда не пренебрегаю. А давай спросим у девочек. Илла, Рея! — он обернулся на ехавших позади степнячек. — Нам стоит заезжать в Корнов?
Девушки переглянулись.
— Мне всё равно, — сказала Илла. — Но, хозяин, твоя женщина слишком привыкла к городам. Ей будет приятно в Корнове.
Наталья глубоко втянула воздух и поджала губы. Волков рассмеялся про себя, внешне сохранив каменное лицо. Простота и прямолинейность близняшек иногда удивляли даже его.
— Беляна — опасная и сильная, — задумчиво проговорила Рея, наматывая на палец прядь волос. — Она — странный человек, хозяин. Раньше я думала, что сильным может быть только человек с оружием. С ножом или кулаком… Беляна не носит оружие, но она очень сильная. И она, по-моему, не хочет нас убивать.
— С этим я согласна, — пробурчала Наталья.
Волков сдержал едкий вопрос про «твою женщину», а вместо этого сказал:
— Мы заедем к Беляне, Наталья. Но я постараюсь у неё не задерживаться.
— Хоть так, — вздохнула девушка.
Но доехать до Корнова им не дали. Дорога здесь разделялась, огибая огромный древний дуб — на его-то низкую ветвь и приземлился смоляно-чёрный ворон. Волков недобро посмотрел на него, ворон зыркнул в ответ.
— Не нравлюсь, да? — спросил майор.
Ворон кивнул. Снова каркнул, явно что-то нецензурное, и спорхнул прямо на вытянутую руку.
— Наталья, у него письмо на лапе. Снимите, пожалуйста, — негромко сказал Волков.
— Письмо? — растерялась культуролог. — Ой, сейчас!
Она торопливо развязала шёлковые тесёмки, сняла свёрнутый в трубочку лист и, поколебавшись, протянула его Волкову.
Это была не берёста и не пергамент, а настоящая бумага — лёгкая и мягкая. Писала, разумеется, Беляна, хотя на послании не было ни подписи, ни печати. Язык Демера использовал азбуку, очень напоминавшую славянскую глаголицу — влияния греков на местный аналог Руси не случилось, так что не случилось и кириллицы. Читал на нём Волков куда хуже, чем говорил, но Беляна словно бы знала об этом и не экономила место с помощью титлов, так что её письмо майор прочёл без труда.
«Милый мой чужинец! — гласило оно. — Знаю, что не забыл меня и хочешь вернуться, пусть и ненадолго. Двери моего дома для тебя всегда открыты, но нынче в Корнове слишком уж много злых взглядов и тёмных людей, которые таят зло на твою спутницу. Не бери на себя напрасный риск, езжай куда должен. Найди в Реченске княгиню Алёну — она поможет тебе.
С надеждой на встречу, твоя».
Волков глубоко вздохнул и вытянул руку. Ворон каркнул.
— Передай ей благодарность за предупреждение, — сказал Вульф. — И скажи, что я обязательно найду время заехать в гости. Уляжется всё это или нет, неважно.
— Предупреждение? — спросила Наталья. Ворон вспорхнул и, тяжело взмахивая крыльями, стал набирать высоту.
— В Корнове полно людей Эймера. Беляна не стала бы понапрасну тревожиться, если пишет о них, значит, дело плохо. Радуйтесь, визит в Корнов отменяется.
— Радоваться тому, что на меня охотится толпа фанатиков, чтобы принести в жертву? Ну…
— Зато вы не пересечётесь с Беляной, — хмыкнул Волков. — Меньшее из двух зол.
— Лучше она, чем адепты Эймера.