IV

Это был длинный широкий коридор, какими может похвастаться любой мало-мальски серьезный институт. Под здание харьковского отделения Департамента Контроля Реальности отвели крыло одного из закрывшихся НИИ, постройки ещё пятидесятых годов. Второе крыло пустовало, из-за чего наружный вид у Департамента был не ахти.

Ещё хуже все выглядело внутри. На евроремонт, разумеется, выделять деньги никто не спешил, и гостей института неизменно встречал обшарпанный дешёвый паркет двадцатилетней давности, кое-как выкрашенные в зелёный цвет стены и тусклые лампочки под потолком, вдоль которого тянулись жгуты кабелей. Лишь в конце этой жутковатой поликлиничной кишки виднелось что-то хорошее — аккуратное окно с пластиковыми рамами, не далее как год назад заменившее окончательно развалившееся деревянное.

Эта безрадостная картина повторялась на всех этажах с первого по пятый, что неизменно вызывало бурные эмоции у посетителей-иностранцев, не привыкших к контрастам суровой постсоветской действительности.

В кабинетах всё выглядело чуть лучше — здесь хотя бы постелили линолеум и нормально покрасили стены. И еще лучше, разумеется, выглядела комната за скромной дверью с табличкой «Золотарёв И. А. начальник оперативного отдела».

— Вы с ума сошли, Волков, — возмущался Золотарёв, сидя в удобном кожаном кресле. На дубовом столе перед начальником лежала небольшая папка, ныне раскрытая, а ближе к Вульфу расположился бумажный листок, исписанный шариковой ручкой. — Да когда же это прекратится? Вы хотите увольнения?

Вульф со скучающим видом слушал. По прибытию на Землю его, разумеется, ждал очередной поток желчи со стороны начальства — отправленные заранее попаданцы-учёные успели написать жалобу. Прибытие же вместе с майором двух близняшек с мира L4 едва не вызвало у Золотарёва инфаркт.

— Игорь Анатольевич, давайте будем честными, — Вульф поднял голову. — Уволить вы меня не уволите — у вас нет таких полномочий. А там, наверху, никто и не пошевелится, чтобы меня убрать. Вы прекрасно знаете, почему.

Золотарёв прекрасно знал и скорчил кислую мину, будто его заставили сожрать корзину лимонов. Заменить Вульфа было попросту некем — майор в одиночку держал на себе обширную территорию на L4, работал по неформатным специальным заданиям и его увольнение привело бы к огромной дыре в графиках и отчётах. Разумеется, были и другие оперативники, но Волков к тому же оставался единственным «пожирателем», работавшим в украинском отделении Департамента, и разбрасываться такими сотрудниками начальство не спешило. И уж тем более поводом к этому не могли послужить бесконечные жалобы на хамство со стороны майора, которое тот считал вполне оправданным. Более того, Алексей Гордиенко, начальник украинского отделения, а некогда — сотрудник КОРДа, думал точно так же.

— Далее, вы можете хоть совсем снять зарплату, мне плевать, — продолжил Вульф. — Я просто возьму на пару золотых больше в очередном походе, и продажи монет коллекционерам компенсируют эту потерю. Да, да, знаю, запрещено…

— Кстати о «запрещено»! — Золотарёв дёрнулся, как будто его ударило током. — Чёрт с ней, с жалобой, но вы же провели в Москву двух девушек с L4!

— Так что с того? На предмет биологической угрозы их проверили. Нужные прививки делают прямо сейчас. Адаптация…

— Адаптация! — возопил начальник, вскочив с кресла. — Вы должны отправить их обратно!

— С чего бы это? — изумился Волков, разглядывая свои ногти. — Вы же мне постоянно говорите, чтобы я перестал ходить в одиночку и набрал себе команду. Вот, это будут первые её члены.

— Девушки!

— Не трансгендеры же. Да и хорошо это, что наш сугубо мужской коллектив разбавляется женским полом. В Европе одобрят, они там любят политкорректность.

Золотарев задохнулся от возмущения и попытался что-то сказать, но смог выдавить лишь нечленораздельный рык. Волков улыбнулся. Рычагов давления на него у начальника не было, и оба они это знали отлично.

Несмотря на определенные недостатки, Золотарёва трудно было назвать таким уж плохим руководителем. Он просто был штатским, причем штатским в самом плохом смысле этого слова — человеком, который даже не пытается думать о том, каково там, за границей земного мира. Отсюда и происходили его бесконечные жалобы на Волкова, да и на других подчинённых, которые бывший спецназовец Гордиенко отправлял прямиком в мусорное ведро.

Однако такой финт, как проведение на территорию Земли людей из других миров, вряд ли бы оставил без внимания даже он. Волков, впрочем, еще месяц назад сообщил Алексею, что попытается подобрать себе нормальную команду где-нибудь там, и после долгого разговора всё же получил добро. Разумеется, посвящать Золотарева в эти детали он не стал.

— Разбираться с Гордиенко будете сами! — наконец закончил начальник. — А теперь идите к своим чужинкам! Все!

Волков коротко кивнул ему и поднялся, выходя в коридор. Уже закрыв дверь, он позволил себе длинную ухмылку. Двадцать серебряных теллеров, десять минут воплей Золотарёва и отправленная Алексею бутылка виски с L4 были совершенно ничтожной платой за двух мускулистых, грудастых, подтянутых амазонок, словно сошедших с картин Бориса Вальехо. Амазонок, которых он протащил на Землю в обход всех правил и норм.