Рут кинулась к лестнице и перегнулась через перила. Брайан был уже внизу. Стоял, запрокинув голову, и смотрел на нее.

— Подожди! — повторила она.

— Я жду, — спокойно отозвался он.

— Я подумала… может быть, ты не очень спешишь? Мы могли бы вместе выпить… или что-нибудь еще.

Его левая бровь поползла вверх.

— Что-нибудь еще? — переспросил он.

Рут призвала на помощь всю свою храбрость.

— Что-нибудь еще, — твердо сказала она.

— Ты в этом уверена? — Он повернулся и положил руку на перила.

«Ни в чем я не уверена, — хотела сказать Рут. — Ни в чем, кроме того, что если не сделаю этого, то немедленно сойду с ума».

Но вместо этого она молча стояла и смотрела, как он поднимается к ней.

— Привет, — сказал Брайан, снова оказавшись на пороге мастерской.

— Привет, — немного нервно ответила она. — Хочешь чего-нибудь выпить?

Он молча смотрел на нее и улыбался. А Рут… теперь, когда обратного пути не было, Рут вдруг смутилась.

— Сейчас посмотрим, что я могу тебе предложить, — заговорила она с напускным оживлением, чтобы снять владеющее ею напряжение. — Я видела здесь бар, там наверняка что-то найдется.

Рут открыла маленькую дверцу и принялась перебирать бутылки, бормоча:

— Мартини… Полбутылки виски. Если еще найдется лед…

Она умышленно затягивала процедуру, чувствуя себя не готовой посмотреть Брайану в лицо.

— Рут?

Она замерла.

— Ты собираешься провести весь вечер в этом ящике?

Незаметно Брайан переместился от двери к середине комнаты и теперь стоял у нее за спиной. Мягким движением отстранив ее, он, не глядя, запустил руку в недра бара и извлек первую попавшуюся бутылку.

— Белое вино, — сказал он, взглянув на этикетку. — Значит, я буду белое вино. А как насчет тебя?

— То же самое, — ответила Рут и нервным движением стиснула ладони. Они оказались чуть влажными. Тогда она подошла к окну и приложила руки и лоб к холодному стеклу, чтобы остудить их.

Брайан вновь возник у нее за спиной с двумя бокалами в руках.

— Здесь красиво, — произнес он, глядя на путаницу городских огней. — Дома мне иногда не хватает всего этого.

— Спасибо, — поблагодарила Рут, беря бокал и отпивая из него. Вино было терпковатое.

Брайан опустился на диван и поманил ее к себе. Помедлив, она включила торшер в углу комнаты и погасила верхний свет.

— Так лучше, — признал он. — Теперь ты сядешь?

Рут поставила бокал на низкий журнальный столик и устроилась на диване, подобрав ноги. Красные и голубые отблески реклам преломлялись в оконном стекле, и лицо Брайана в их пляшущем свете казалось одновременно насмешливым и печальным. По спине Рут пробежала странная дрожь, и она отвела взгляд, положив голову на плечо Брайана.

Некоторое время оба молчали. Рут слушала, как сильно и размеренно бьется его сердце. Трепещущими ноздрями она втягивала в себя исходящий от него запах, резкий и чистый запах мужчины, и чувствовала, как ее собственное сердцебиение учащается. Ей мучительно хотелось, чтобы то, что должно произойти сегодня, наконец-то произошло, — и чтобы этого не было никогда. Возможно, ей следовало что-то сделать, проявить инициативу, чтобы заставить Брайана сделать наконец то, для чего он сюда пришел. Но она продолжала сидеть неподвижно, глядя на игру света за окном.

Чтобы отвлечься от обуревающих ее мыслей, Рут спросила:

— Что тебя привело в Сиэтл?

— Работа, — отозвался он. — Собираю материал для воскресного выпуска. Бал Ассоциации промышленников и еще кое-какие мелочи.

Брайан сделал глоток вина и после недолгой паузы признался:

— Вообще-то, это просто предлог, чтобы немного отдохнуть от Лонгвью. Иногда жить там бывает очень непросто.

— Особенно когда кое-кто следит за каждым твоим шагом, пытаясь убедить издателя, что ты не подходишь для своей должности, — подхватила Рут, напоминая Брайану о его сопернике.

— Ну, Рэнсом сперва действительно действовал мне на нервы, — кивнул Брайан. — Но теперь я уже притерпелся к нему.

— И к тем россказням, которыми он ежедневно услаждает слух всех старых перечниц у Салли?

Кафе Салли Баскет было центром всех сплетен и слухов в Лонгвью. Седовласые дамы и почтенные джентльмены, составляющие сливки городского общества, считали чашечку кофе у Салли обязательной частью ежедневного светского ритуала.

Брайан хмыкнул.

— Уэлмен просто напыщенный осел. Никто из тех, кто с таким удовольствием слушает его болтовню, не принимает его всерьез.

Рут знала, что Брайан лукавит. За несколько лет Рэнсом Уэлмен сумел завоевать немалый авторитет в местном обществе, по крайней мере в наиболее консервативной его части, так что, если бы не то обстоятельство, что он был в городе чужаком, да еще выходцем из восточных штатов, шансов получить место главного редактора у Брайана было бы гораздо меньше. Даже несмотря на то, что его отец занимал эту должность в течение предыдущих тридцати лет. Корни семьи Стоунер глубоко уходили в историю штата Вашингтон, а к обитателям Атлантического побережья там искони относились с подозрением.

Брайан вздохнул и поднес руку Рут к губам, чтобы поцеловать ее ладонь.

— Давай оставим разговоры о Лонгвью до того времени, когда окажемся там, — предложил он, перебирая ее тонкие пальцы.

— Звучит многообещающе, — улыбнулась Рут. Они немного поговорили о Сиэтле. У обоих нашлось что вспомнить, и тема оказалась приятной и ни к чему не обязывающей. Неожиданно Брайан прервал рассказ о своих похождениях с Бертом и, крепко взяв Рут за плечи, повернул ее лицом к себе.

— Сейчас я тебя поцелую, — хрипловатым голосом произнес он.

Рут рассмеялась своим серебристым, переливчатым смехом, от которого его руки еще крепче сжались и дыхание отяжелело.

— Ты всегда предупреждаешь девушек заранее?

— Просто даю тебе возможность сказать «нет».

— Вообще-то, я подумываю о том, чтобы сказать «да».

— Это самая лучшая новость, которую я слышал за чертовски долгое время, — заметил Брайан.

Его рука легла на ее затылок. Поцелуй был теплый и нежный; Рут могла бы даже назвать его робким, если бы не знала, что это слово к Брайану неприменимо. Его губы были настойчивыми, но не жадными, твердыми, но не причиняющими боли. Определенно, это был лучший поцелуй в жизни Рут Остин.

Нетерпеливо застонав, она коснулась кончиком языка его верхней губы. Брайан воспринял это как приглашение — так оно и было на самом деле.

Рут ощутила на языке слабый вкус мяты. Ей страстно захотелось оказаться еще ближе к Брайану, но лазурный шелк сковывал движения. Похоже, Брайан умел читать мысли, потому что освободил одну руку и потянул вниз замочек молнии на платье.

Ее кожа горела от исходящего изнутри жара. Прикрыв глаза, Рут потянулась вперед, чтобы облегчить ему работу, и, когда его рука достигла нижней точки, одним движением выскользнула из платья.

Короткий взгляд через плечо на незашторенное окно убедил ее, что любопытных взглядов опасаться нечего. Здание, в котором находилась мастерская Берта, было самым высоким в округе.

Еще одно движение — и она стояла перед Брайаном, обнаженная до пояса. У него невольно вырвался негромкий возглас восхищения при виде ее небольшой, но крепкой груди с потемневшими от возбуждения ареолами. Рут шагнула из пены голубого шелка, лежащей у ее ног, и оперлась коленом на диван, предоставляя Брайану возможность любоваться ее телом, прикрытым лишь маленькими черными трусиками-бикини.

— Иди ко мне! — Его голос был низкий и хриплый от едва сдерживаемой страсти.

Но Рут, напротив, отклонилась назад и приподняла груди ладонями, дразня и разжигая его еще больше.

— Сначала сними рубашку, — шепнула она.

Брайан молча рванул рубашку через голову, не тратя времени на возню с пуговицами. Одно мгновение — и она, отлетев в сторону, повисла на спинке дивана.

У Рут пересохло во рту. Ей доводилось и раньше видеть Брайана на пляже, но она никогда не предполагала, какое магическое действие произведет на нее вблизи вид его мощной груди и мускулистых плеч.