Глава 4

— Можете напоить любимого клиента чаем? — поинтересовался Дамиан. — Я пропустил обед и ужин. Буду весьма благодарен за гостеприимство.

— Конечно, — кивнула Кассандра, с готовностью вскочила и разожгла примус в подсобке. Выставила на столик хрустальные стаканы в коллекционных подстаканниках и вазочку с печеньем.

Метнулась к уличной двери, накинула крючок и перевернула на окне табличку с надписью «Закрыто». Погасила верхний свет и зажгла настольную лампу под зеленым абажуром на прилавке. Сделалось совсем уютно. То, что нужно, чтобы пить жасминовый чай в компании с интересным человеком и рассказывать добрые истории. Или делиться сокровенными тайнами.

Она вернулась за столик и застенчиво глянула на Дамиана, но тот не заметил. Зачерпнул ложечкой сахар, ссыпал в стакан и принялся деликатно помешивать, глаза у него при этом были невидящие. Кассандра завороженно наблюдала. Что бы он ни делал — ставил ли чашку на стол, передвигал стул, пробегал пальцами по обложке книги, которую собирался купить, — все его жесты, движения были неторопливые, слегка ленивые, на первый взгляд небрежные, но очень точные. Интересно, это врожденное, или этому учат на уроках хороших манер?

— Я не сенситив, Кассандра, но очень хорошо вас понимаю, — медленно проговорил он, наконец. — Не все мои надежды и мечты сбылись. Да и жить так, как хотелось, тоже редко удавалось. Знаете ли вы, что я учился в университете и получил специальность «маркшейдер»? Да, Кассандра, я горный инженер, и дополнительно изучал взрывное дело. Вижу, удивлены. Думали, я богатый бездельник, чудак, который коллекционирует кукол?

Он усмехнулся и покачал головой.

— Не поверите, некоторые богатеи предпочитают получать практическое образование. Мне нравилась моя профессия. Хоть я и не сенситив-лозоходец, и не террамансер, умею заглядывать в недра. Но потом дед приблизил меня к себе и запретил выезжать на прииски. Решил, что я должен стать его правой рукой. Посадил меня в конторе. Послал на биржу. Уже пять лет только и делаю, что перекладываю бумаги и слежу за курсом акций на алюминиевом рынке. Мне это не доставляло удовольствия. А вчера все пошло прахом. Конец, катастрофа.

— Как такое может быть? — изумилась Кассандра. — Редко кому везет в жизни так, как вам. У вас есть все. Впечатляющая внешность. Деньги, статус. Высокопоставленные друзья. Прекрасная невеста.

Сначала она говорила робко, а потом осмелела: чувствовала, что может высказаться откровенно, и именно этого ждет от нее сидящий напротив мужчина.

Лицо Дамиана помрачнело.

— Ничего у меня нет, — сообщил он. — Деньги? Вот, чем я располагаю в данный момент. Двести кронодоров.

Он достал из бумажника и показал банкноты, затем сунул их обратно и бросил бумажник на стол.

— Со съемной квартиры пришлось съехать утром. На сегодняшний вечер мое достояние — смена одежды и моя коллекция механических кукол и прочих бесполезных безделушек. Вот и все, что осталось. И еще разбитое сердце и раздавленное самоуважение.

— Что случилось? Вы… разорились?

Кассандра осторожно поставила стакан на стол и посмотрела на Дамиана округлившимися глазами.

Дамиан усмехнулся.

— Простите. Обещал не быть занудой и не сдержал слово. Еще никто не знает, что произошло. Вы первая, кого я посвятил в свои неприятности.

— Так что же произошло?

Дамиан ответил не сразу. Лениво покрутил стакан с чаем в руке, потом отставил в сторону, не сделав ни глотка.

— Неделю назад я видел себя состоявшимся и независимым мужчиной. Двадцать семь лет — середина молодости, пик, расцвет. Опыт уже пришел, разочарование — еще нет. Я не считал свою жизнь идеальной, но и несчастливым не был. Спокойно смотрел в будущее. И вот, оказалось, что моя независимость, гордость и знание человеческой природы существуют лишь в воображении. Я глупый, несдержанный мальчишка и ни черта не разбираюсь в людях. Все потерял. Дед лишил наследства и средств к существованию. Невеста прогнала и заявила, что видеть меня не желает.

— Като Лефевр?

— Да. С нее все и началось.

— Прошу, расскажите.

— Расскажу. Знаете, Кассандра, отчего-то мне очень легко беседовать с вами. Заметил это с нашей первой встречи. Слова сами льются. И вы кажетесь девушкой, которая способна понять и посочувствовать.

— А вдруг и помочь?

— Боюсь, что нет. Все слишком непросто. Мой собственный разум, кажется, ушел в увольнительную… от всего, что случилось.

— Расскажите. Я неплохо соображаю. Даже Тоби признает, что в магазине я управляюсь очень ловко. Вдруг смогу дать вам практический совет…

Дамиан по-доброму рассмеялся и покачал головой. Кассандра немного обиделась, но тут же выругала себя. Ишь, советчица выискалась. Что она ему собралась советовать? Как вернуть себе алюминиевую империю и расположение деда-миллионера? Как вести дела на бирже? Или как умаслить ветреную Като? Что толкового может насоветовать молоденькая девчонка, продавщица в сувенирной лавке?

Боже мой, какая она наивная и самонадеянная! Стыд, да и только.

Но Дамиана так жаль! Если выслушать — и значит помочь, то на это она вполне способна.

— Итак, ваша невеста Като Лефевр…, — сочувственно сказала она.

— Да. Напомню: бывшая невеста. Мы встречались довольно долго — три года. Знаю, я произвожу впечатление общительного человека, но на самом деле схожусь с людьми тяжело. С Като все было просто. Она жизнерадостная и легкомысленная ровно в той мере, в какой нужно. Мы не ссорились. Я дарил ей подарки, она мне дарила хорошее настроение. Нас обоих все устраивало, хотя мы не умирали от тоски, когда проводили время раздельно. Такими отношениями не разбрасываются. В последний год Като стала намекать, что не прочь сменить фамилию Лефевр на Моррель. Я не возражал. Мы притерлись друг к другу. С Като было интересно не только в постели. Неплохая основа для брака.

Глаза Дамиана опять стали отрешенными, как будто он погрузился в воспоминания. Молчал долго, с минуту. Затем встряхнулся и немного смутился.

— Простите. Сутки не спал, и иногда теряюсь во времени и пространстве. На чем я остановился?

— Вам было интересно с Като не только в постели, — как можно более небрежно сказала Кассандра, чувствуя, как покраснели щеки и шея.

Дамиан досадливо поморщился.

— Простите еще раз! Этого не стоило упоминать. Совсем забыл, с кем говорю!

— Ерунда! Я современная девушка. Уверяю, со мной можно говорить, о чем угодно.

Сказав это, Кассандра сконфузилась так, что защипало глаза.

Ее невинной влюбленности в Дамиана был нанесен чувствительный удар. Вот тебе и прекрасный принц из сказки! Сказочная любовь в книжке обычно не рисуется… телесной. Сложно представить благородного принца в постели с чужой принцессой. Ясно, конечно, что они с невестой не только под ручку ходили и наедине не в шахматы играли.

Перед мысленным взором Кассандры на миг мелькнул образ миниатюрной Като, темные волосы подстрижены под мальчика, лицо милое, озорное. В объятиях ширококостного Дамиана она смотрится совсем хрупкой. Вот он обнимает ее, целует, ласкает… интересно, как двигаются при этом его руки и губы — так же неторопливо, уверенно, чуть лениво, как и всегда? Потом он раздевает ее… раздевается сам…

Кассандре стало невыносимо; она усилием воли погасила постыдную фантазию, украдкой вытерла вспотевшие ладони о юбку и заставила себя посмотреть в лицо Дамиана.

— … итак, я думал, что знаю ее хорошо, — говорил он тем временем угрюмо. — И вот, на прошлой неделе Като заявила, что ждет ребенка и попросила поторопиться со свадьбой. Это было неожиданно и я… по некоторым причинам был удивлен. Но начал действовать. Сообщил деду, что собираюсь обзавестись семьей. Дед пришел в бешенство. Он и раньше не одобрял моей связи с певичкой из мюзик-холла, но тут словно с цепи сорвался. Топал ногами, стучал кулаками по столу и брызгал слюной. Думаю, вы наслышаны о его нраве. Газетчики любят писать, как он в гневе обливает официантов шампанским или раздает оплеухи клеркам.

Кассандра сочувственно кивнула.

— Оказалось, он планировал мою свадьбу с дочерью партнера по бизнесу — заносчивой девицей, чье присутствие я едва выносить могу. Сначала я вежливо отвечал на все его оскорбления и не уступал. Кончилось тем, что дед спешно вызвал поверенного, разорвал старое завещание и составил новое — отписал все моему кузену, довольно никчемному малому. Также дед назвал меня наглым сопляком и заявил, что если я не буду поступать, как ему угодно, он меня раздавит. Я сказал, что не нуждаюсь в его поддержке и сам могу прекрасно стоять на своих ногах. Дед пообещал, что с его связями и властью он сделает так, что меня не возьмет на работу чернорабочим ни одна самая захудалая компания. Видите ли, у меня нет своих акций, нет своей недвижимости — ничего. Все принадлежит семье и деду лично. Я оказался на мели.