Тётя Ива живёт в старом доме под каштанами. Каштаны большие, развесистые. Когда весной они цветут, над домом словно зажигаются свечи, а осенью с веток на крышу падают колючие орехи.

В июле к тёте Иве приехали Пётрусь и Кася. В доме под каштанами им всё понравилось: окна, заросшие диким виноградом, необыкновенная печка, выложенная зелёными и голубыми плитками, и даже большой чайник, который напевал свою песенку на кухне. Когда тётя переставила его на другое место, он запел громче и выпустил из носика весёлое облачко.

Но всё это понравилось им ещё больше, когда им дали на полдник пирог с крыжовником. Намытый до блеска пол в кухне поскрипывал при каждом шаге, и в буфете позвякивали стаканы.

Ребята ели пирог и разговаривали «по-волшебному». Они очень любили поиграть с наступлением вечера в какую-нибудь игру.

— А ты бы хотел, чтоб из буфета вышел сейчас дедушка Звонарь? — спрашивала Кася.

А Пётрусь отвечал:

— Хотел бы. А что он будет делать?

— Он выпьет твой чай и будет звонить в стакан.

— А ты б хотела, — спрашивал в свою очередь Пётрусь, — чтоб в окно прыгнул Репейный Растрёпыш?

— Хотела бы. А что он будет делать?

— А он прищепит пять репьёв к твоим волосам.

— А ты б хотел, чтоб твой кусок пирога рос, рос и вырос бы в дом.

— Хотел бы. А что будет в этом доме?

— А в доме будет жить Изюминка — Сладкий Глаз.

— А что будет делать Изюминка — Сладкий Глаз?

— А вот если ты съешь окошко из этого дома, так она сразу вставит новое.

— А ты б хотела…

Но докончить Пётрусь не успел, потому что вошла тётя.

— А я бы хотела, — сказала тётя, — чтоб вы в конце концов съели свой пирог, убрали со стола и пошли играть.

В саду Пётрусь решил продолжить игру:

— А ты б хотела, чтоб мы увидели тигра?

— Хотела бы. А что он будет делать?

Но не успел Пётрусь придумать, что будет делать тигр, как он явился перед ними. Маленький тигр. Рыжий и полосатый. В красных лучах заходящего солнца шерсть у него золотилась и блестела.

Он брёл к крыльцу по тропинке, обсаженной ноготками и анютиными глазками.

— Тигрёнок! — позвал Пётрусь.

И Кася повторила следом за ним:

— Тигрёнок, стой!

Тигрёнок обернулся. Глаза у него были золотые и сверкающие. И от этих глаз засветились между деревьями жёлтые полосы, похожие на вечерние окна. Тигрёнок смотрел некоторое время на ребят, потом, видно, забыл, что его позвали, повернулся и двинулся дальше. Но в том месте, где он останавливался, на тропинке лежало что-то блестящее.

— Ключик!

— Неужели он потерял ключик? — удивилась Кася.

Но Пётрусь нисколько не удивился.

— Ну конечно. Он знает, что мы всё равно от него не отстанем и что золотой ключик нам пригодится.

Ребята взбежали на крыльцо, поднялись следом за тигрёнком по лестнице, выше и выше. Тигрёнок толкнул лапой приоткрытую дверь. Ребята скользнули за ним. Это был чердак. У стены стояла черногривая лошадка-качалка, вся пыльная, даже опущенные книзу глаза и те запылились, — наверно, лошадка потеряла уже надежду на счастье. Старые часы показывали давным давно миновавшую полночь. Какие-то зонтики, абажуры и перья висели в углу, покрытые паутиной и пылью.

Тигрёнок вскочил на кресло с отбитой ручкой. Уцелевшая ручка была резная и изображала льва. На чердаке было темновато, и глаза у тигрёнка вспыхнули огнём, как минуту назад в саду.

Кася прошептала:

— Видишь, это его царство. Тут лошадь и лев. Что он тут делает, когда остаётся один?

— Часы тогда начинают тикать, бьют через каждый час и, может быть, из них выскакивает тогда кукушка.

— Да, да. А из зеркала, может быть, выходит волшебник, садится в кресло и начинает рассказывать удивительные и страшные истории.

Они спустились вниз, и тигрёнок шёл вместе с ними. Тётя дала ему молока в блюдечке под лавкой и сказала, что его зовут Тимонек. Кот Тимонек.

В самом деле, произошло нечто странное: стоило тигрёнку переступить порог кухни, как он уменьшился в размерах, и глаза у него стали другие, и шерсть больше не сверкала. Он точно погас.

Пётрусь сказал Касе:

— Это тебе не какой-нибудь обыкновенный кот Тимонек. Тётя ещё не знает. Только что он был совсем другой. Как он на нас смотрел! Если знать настоящие слова — какое-нибудь заклинание, то ещё неизвестно, что случится. Увидишь!

Было очень жарко, даже ветер, утомлённый зноем, уснул где-то в тени. Маки на грядке — лиловые, белые и розовые и маковки, с которых облетели уже лепестки, слушали, как тикают в траве бесчисленные часики. Это стрекотали полевые кузнечики.

На солнце Тимонек щурился так, словно знал много интересного, но рассказывать не хотел. Настало время шепнуть ему заклинание.

— Я это ночью придумал, — похвастался Пётрусь Касе.

В ответ на это тигрёнок встал, выгнул спину и поглядел вокруг.

Именно в этом проявилась его волшебная сила. В ту же минуту маки закачались, слились в одно пёстрое облако, и перед детьми возник маковый дом. Он не был маленький, как маковка, вовсе даже нет. Пётрусь и Кася могли поместиться в нём. Но дверь оказалась закрытой.

— У тебя в кармане ключик, — сказала Кася, — открой!

Пётрусь достал из кармана ключик, тот самый, который они подобрали вчера в саду на дорожке. Ключ бесшумно повернулся в замке, дверь тихо отворилась. В глубине домика кто-то жалобно пел:

Шлёп-шлёп — послышались чьи-то шаги, и в дверях появился маковый король. Он моргал от яркого света и беспокойно поглаживал подбородок, где должна была красоваться королевская борода.

— Узнаёшь? — спросила Кася Пётруся.

—^: Узнаю. Это король из нашего театра.

Надо вам сказать, что король пропал ещё в прошлом году. Причём пропал так таинственно, что пришлось переделать всё представление: вместо короля выпустили на сцену глиняного петушка со сломанным гребнем.

— Как ты сюда попал, король? — спросил удивленный Пётрусь.

— Я тут живу. А вы меня искали, да? Я от вас сбежал.

— Сбежал… А мы хотели устроить такое интересное представление… Ты нам всё испортил. Почему ты сбежал?

— Что значит «почему»? У меня не было короны. Я её ждал, ждал — и напрасно. Мог ли я показаться на сцене? И бороды у меня не было. Одни только усы, но какие? Висячие. Разве это король?

Лицо у макового короля было расстроенное. Человек с висячими усами всегда выглядит расстроенным и печальным.

— Вот почему ты поёшь такую песенку, — догадалась Кася, — такую жалобную.

Король молча кивнул.

Пётрусь припомнил, что короля они делали и в самом деле кое-как, в спешке. Усы едва держались, а о короне они совсем забыли.