За колючим забором — чистое поле, лес и в ряд высокие бараки или ангары. Там «першинги», этот ядерный запал агрессии.

...Идут и идут тысячи людей. И цепь их все не редеет, не прерывается. Даже там, где забор нависает над крутым обрывом, люди двигаются вдоль него по узкой кромке земли, цепляясь за кустарник, за корни деревьев. Я смотрю на людей, взявших в плотное кольцо военную базу, и верю: эти не отступятся.

И не будет покоя маньякам ядерной смерти, пока они не уберутся отсюда...

Штутгарт — Мутланген — Москва

Владимир Рыбин, наш спец. корр.

Всемирный фестиваль молодежи и студентов, прошедший в Гаване летом 1978 года, вспоминается мне как гигантская манифестация молодежи, как демонстрация ее возросшего влияния на события, происходящие в мире. Эта встреча послужила укреплению сплоченности, дружбы юного поколения разных стран и народов. И для Кубы она имела большое политическое значение. Потерпев провал в попытках расправиться с Революцией прямой военной интервенцией, блокадой, диверсиями, политикой шантажа и угроз, американский империализм стал вести психологическую войну против кубинского народа.

Поэтому XI фестиваль — на него прибыли восемнадцать с половиной тысяч делегатов из 145 стран — дал нам прекрасную возможность продемонстрировать всему миру лживость американской пропаганды. А тем, кто еще сомневался в успехах Кубы, показать, как живет и трудится ее народ, какие огромные изменения произошли в стране после победы Революции.

Кубинцы начали готовиться к фестивалю задолго.

Меня включили в группу переводчиков. Было очень интересно, но и трудно. Ведь собеседники — народ молодой, темпераментный, и часто во время выступления или в пылу горячей беседы, диспута все настолько увлекались, что забывали о том, что нужно оставлять время для перевода. Но мы успевали.

Уже в первых беседах с представителями иностранных делегаций возникали интересные ситуации: одни, например, спрашивали, будут ли во время фестиваля какие-либо ограничения в темах разговоров, закрытая программа, строго определенные маршруты. И велико же было их удивление, когда им отвечали, что ехать они могут куда угодно и разговаривать обо всем с кем захотят...

Настал долгожданный день. 28 июля одиннадцать артиллерийских залпов возвестили об открытии XI Всемирного фестиваля молодежи и студентов. С перекрестка главных улиц Гаваны делегаты направились на Латиноамериканский стадион. Там состоялось его торжественное открытие.

По традиции парад открыла делегация страны — хозяйки предыдущего фестиваля; это были представители Германской Демократической Республики. Замыкала праздничное шествие наша колонна. Многие делегаты были в национальных костюмах, другие — в специально сшитой к фестивалю одежде. Вот и самый торжественный момент. Зазвучали фанфары, и на дорожку стадиона выехали одиннадцать всадников в форме бойцов армии освобождения Кубы XIX века — мамби. В руках они держали флаги стран, которые принимали у себя всемирные форумы молодежи. Четыре с половиной тысячи юношей и девушек на трибуне в это время сложили из флажков цветную надпись «Бьенвенидос!» — «Добро пожаловать!».

Посланцы ГДР, как эстафету, передали флаг фестиваля своим кубинским друзьям. Завершился праздник «Гимном демократической молодежи» — его пели десятки тысяч молодых голосов — и ослепительным фейерверком.

На следующее утро начались фестивальные трудовые... будни. Именно трудовые, ведь фестиваль — это не только песни и танцы, выступления художественной самодеятельности и оркестров. Большое место в нем занимала политическая программа, включавшая проведение встреч и заседаний, собраний и дискуссий, на которых делегаты могли

обменяться мнениями, обсудить актуальные вопросы, принять совместные решения. В те дни в Гаване можно было встретить молодых коммунистов, социалистов, христианских демократов, мусульман, христиан, буддистов, представителей профсоюзных, женских, студенческих, крестьянских, общественных и спортивных организаций, одним словом — посланцев самых различных организаций, объединяющих молодежь нашей планеты. В Гаване работало пять постоянных центров политических дискуссий, на заседаниях которых ежедневно присутствовало около двух тысяч делегатов. Темы, обсуждавшиеся там, охватывали практически всю сложную многогранную панораму жизни и борьбы современной молодежи. Главный разговор шел о ее роли в борьбе за прекращение гонки вооружений, за мир, разрядку, безопасность народов и международное сотрудничество.

В здании Академии наук Кубы был открыт Международной центр антиимпериалистической солидарности. В Международный трибунал «Молодежь обвиняет империализм» вошли видные юристы, прогрессивные политические и общественные деятели многих стран. И все время, пока шли его заседания, зал был переполнен — сотни молодых людей вели большую и скрупулезную работу по расследованию преступлений империализма. Единодушный приговор трибунала гласил, что империализм виновен по всем предъявленным ему обвинениям.

Я работала с советской делегацией, в которую входили представители молодежи всех союзных республик. На Латиноамериканском стадионе советских делегатов встретила самая продолжительная овация. И все пятьдесят пять тысяч человек стоя приветствовали посланцев страны великого Ленина.

И сейчас вспоминаешь особо добрые отношения между советскими и кубинскими друзьями. Часто наши встречи затягивались до утра: после рабочего дня хотелось и посидеть вместе, и спеть под гитару только что разученные песни, и потанцевать. А наутро снова нас ждала работа...

Каждый день фестиваля был днем солидарности с народами определенного географического региона. И вот в День Кубы делегаты получили возможность познакомиться с деятельностью и встретиться с членами Комитетов защиты революции. Советские товарищи поехали в Аламар — город-спутник Гаваны. Там жители прямо на улицы вынесли стулья, накрыли столы. И на них выставили блюда — не из ресторанов, заранее приготовленные, а что у кого было, от души, все домашнее, очень вкусное. За столами и потекла беседа.

Затаив дыхание слушали делегаты рассказы о прошлом Кубы и ее сегодняшнем дне. У нас сейчас много знают о Советском Союзе, и тем интереснее было лично познакомиться с советскими юношами и девушками.

Русский кубинцы изучают очень серьезно. Тут мне придется рассказать о своей семье. Я родилась недалеко от города Сьенфуэгос. Там, в маленьком поселке при сахарном заводе, где работал отец, прошло детство. Вся Куба тогда начала учиться; мы, подростки, отправлялись в горные районы, занимались там с пожилыми и взрослыми людьми, лишь после Революции начавшими постигать грамоту.

О Советском Союзе я знала тогда мало. И уж никак не думала, что буду заниматься русским языком. В Гаване я два года училась русскому языку в Институте имени Горького. А потом — на целых пять лет — моим вторым домом стал Киевский университет, где я занималась на филологическом факультете. В Киеве родился мой первенец, сын Александр. Муж закончил аспирантуру в Москве, Александр учится сейчас в Союзе — хочет стать летчиком. Дочки-близнецы Дегра и Норма тоже изучают русский. Словом, в семье нашей — два родных языка.

С русским языком у меня связана почти вся трудовая жизнь: преподавала на подготовительном факультете Гаванского университета, в Институте имени Горького, работала инспектором в Министерстве образования Кубы. А с 1977 года, когда в Гаване открылся филиал Института русского языка имени Пушкина, стала его директором.

На XI фестивале я еще раз убедилась, что русский стал языком международным, языком межнационального общения. Примеров тому много, приведу лишь один.