Лилайна выдохнула. Злиться на это создание она не могла, да и к тому же понимала, что эта девочка точно ни в чем не виновата. Еще раз вздохнув, беловолосая осмотрела комнату. Эта была большая спальня, только окна почему-то были слишком высоко, и заглянуть в них было невозможно, и свет дня освещал скорее потолок, а зеркальные вставки в его росписи разбрасывали солнечные блики по всей комнате. О такой архитектуре она никогда прежде не слышала, да и таких больших и низких кроватей она тоже раньше не видела, как и крошечных бассейнов, по размеру едва больше ванны. Слишком много неясного было в этом месте.

− Меня зовут Мо, и я должна подготовить вас ко встрече с принцем.

Лилайна машинально кивнула и хотела представиться:

− Я…

− Не говорите мне свое имя, каким бы оно ни было, принц даст вам другое, таковы правила гаремов Эшхарата.

Лилайну передернуло.

− Что? – машинально спросила она.

− Знаю, в других гаремах так не поступают, но женщины королевской семьи должны принадлежать королевской семье полностью, поэтому…

− Ты сказала гарем?! – перебила ее Лилайна.

Мо испуганно дернула руками, прикрывая губы.

− Да, я сказала что-то ужасное? Я не хотела вас огорчить. Принц будет злиться, если я расстрою вас.

Лилайна не слушала ее, нервно мечась по комнате. Мысль о жизни в гареме приводила ее в ужас. Она понятия не имела о местных традициях, но помнила слова тетушки о том, что обычаи королевства Эштар самые дикие во всем мире, а гаремы Эшхарата самые развратные во всем Эштаре. Впрочем, чего еще она ожидала, попав на рынок рабов? Она не ждала ничего, просто плакала и жалела себя, а теперь негодовала, заблаговременно протестуя против всего, что с ней могли сделать.

«Лучше смерть!» − уверенно решила она.

Пройдя по комнате еще несколько раз, она остановилась, гордо вскинула белокурую голову и посмотрела на Мо.

− Я хочу видеть принца немедленно! – заявила она.

Девушка растерянно моргнула, отступила и тихо ответила, продолжая прикрывать рот руками:

− Нельзя тревожить принца.

− Что значит нельзя?!

− Мужчину вообще тревожить нельзя, он сам пришлет за вами когда сочтет нужным, − шептала девушка. – Если вы будете так кричать, смотритель северного крыла велит вас наказать.

− Меня?! – воскликнула Лилайна и тут же опомнилась, вспомив, что она не дома, и дядя Вильям ее не защитит.

Опускаясь на каменный пол, она вновь начала плакать. Раньше ей казалось, что подобного позора она просто не переживет, но ее уже видели совершенно обнаженной неизвестные мужчины, даже трогали ее, чтобы убедиться в нежности светлой кожи, а теперь ею решил обладать самый страшный человек континента. Ей настолько было жаль саму себя, что она забыла даже о Мо, которая непонимающе наблюдала за ней.

− Не плачьте, − говорила служанка, приближаясь. – Если вы будете плакать, то станете некрасивой и не понравитесь принцу, и тогда он может отдать вас страже.

Лилайна вздрогнула и посмотрела на девушку.

− Вы совсем не знаете местных традиций? – спрашивала Мо.

− Нет, − признавала Лилайна, боясь даже слушать рассказы об этом месте.

− Тогда скажите об этом Его Высочеству сразу, чтобы он не гневался на вас напрасно, но, поверьте, ему не стоит перечить.

Она взяла Лилайну за руку и тут же восторженно воскликнула:

− У вас такая мягкая и нежная кожа, как у младенца! Невероятно!

Новая наложница только всхлипнула.

− Ну не плачьте, вы очень красивая и если перестанете плакать, непременно понравитесь принцу, и тогда он не захочет вас ни с кем делить. Правда не плачьте, да и такие удивительные серебряные глаза как у вас тут великая редкость!

Лилайна снова всхлипывала, разглядывая смуглую забавную Мо.

− Вам сколько лет? – спрашивала девушка ласково.

− Недавно исполнилось восемнадцать.

− Ну, тогда вам совсем нечего бояться. Кому вы раньше принадлежали?

− Я была свободной.

Мо посмотрела на нее с непониманием:

− Вы прежде не были в гареме или не были с мужчиной?

− Ни того, ни другого.

Глаза Мо растерянно округлились.

− Я вам не верю, вы глумитесь над Мо. Думаете, я такая глупая?

− Ты глупая, если не веришь мне! – воскликнула Лилайна и разрыдалась вновь.

Ей была противна эта варварская страна, эта стройная девушка, говорящая какие-то дикие вещи, и ее будущее. Перспектива умереть уже не казалась ей такой предпочтительной, ведь она боялась смерти, но будущее казалось настолько ужасным, что она даже думать о нем не могла.

− Перестаньте вы плакать, − не унималась Мо. – Меня же накажут за ваши слезы.

− Мне все равно, я ничего не хочу, − заявила Лилайна.

Мо скользнула куда-то в сторону и тут же вручила ей кубок, содержимое которого источало сладкий аромат.

− Пейте, вам станет легче.

− Я не пью алкоголя, − возразила женщина принца Антракса, но малышка Мо настойчиво всучила ей в руки кубок.

− Пейте! – почти приказала она.

Лилайна выпила и перестала плакать. Это было не вино, а что-то другое, странным образом лишившее ее всяких чувств.

− Вот, так-то лучше, − прошептала Мо, забирая кубок из безвольных рук. – Теперь идемте.

Она взяла девушку за руку и подвела к маленькому бассейну.

− Сейчас я вас отмою, потом натру душистыми маслами, а там и наряд для вас пришлют. Тогда-то вы и увидите принца.

Лилайна машинально кивнула, ей было уже все равно. Она с абсолютным безразличием наблюдала, как Мо размотала белую ткань, играющую роль ее платья, и без малейшего протеста послушно шагнула в бассейн. Ее действительно вымыли. Душистые мыла порадовали, напоминая о доме. Крема, которым увлажнила кожу Мо, тоже были приятными. Лилайна настолько погрузилась в себя, что даже не заметила, как в помещении оказались две девочки в такой же синей одежде. Они облачили ее в полупрозрачное платье светло-золотистого оттенка, повязали ей пояс с золотой нитью и украсили голову золотым обручем с одиноким сапфиром.

Что ж, такое отношение ей было вполне привычно и принимала она его как должное, только полупрозрачная ткань казалась ей неуместной, но туман в голове мешал возмущаться.