В роли «каждого второго»

Атмосфера разнузданного насилия, ставшего «кодексом чести» в среде кокаиновых баронов, отражается и на общей обстановке в стране, на условиях жизни простых колумбийцев.

По уличному бандитизму колумбийские города прочно удерживают пальму мирового первенства. Во многих районах Боготы — в том числе в деловом центре города — на стенах домов и фонарных столбах висят предупреждающие таблички: «Осторожно, район действия грабителей». Наибольшим спросом у бандитов пользуются женские драгоценности, фотоаппараты, часы и, естественно, бумажники. Нападают среди бела дня, нагло сдирают цепочки или серьги — разрывая при этом мочки ушей,— и растворяются в толпе.

Многие водители предпочитают надевать часы на правую руку — она подальше от окна. Но и эта хитрость не спасает. Однажды на моих глазах вполне прилично одетый парень, пробиравшийся сквозь ряды застывших у светофора машин, вдруг вынул изо рта дымящуюся сигарету и ткнул ею в высунутую из машины левую руку водителя. Растерявшись от неожиданности и боли, тот машинально стиснул ожог ладонью другой руки, на которой красовался дорогой хронометр. Преступник, разумеется, не упустил свой шанс.

По статистике каждый второй житель Боготы ежегодно становится жертвой того или иного преступления. Однажды и мне выпало стать этим «каждым вторым». Для того, чтобы шагнуть навстречу приключениям, оказалось достаточным сесть в городской автобус. Плотное людское окружение создавало иллюзию безопасности, я задумался, совершенно отвлекшись от происходящего вокруг. А зря. К колумбийской реальности меня вернул несильный толчок в бок. Вижу широкую улыбку стоящего рядом парня лет двадцати пяти — и ствол револьвера, уткнувшийся мне в живот. Окружающие пассажиры корректно отвернулись. Человеку и так неприятно, чего же его смущать любопытством. Спины выражают сочувствие. Остается только состроить ответную гримасу и развести руки, приглашая налетчиков к грабежу. Затылком чувствую, что сзади стоит напарник улыбчивого преступника. И точно — пока один держит меня на прицеле, второй споро и без грубости конфискует бумажник и часы. После чего оба быстро, но без суеты покидают автобус.

Вирус насилия периодически вызывает настоящие эпидемии преступности. То и дело читаешь в газетах, что, например, водитель городского автобуса выстрелом в лицо убил 15-летнего «зайца», обнаруженного им среди пассажиров. Или: водитель легковушки отомстил шоферу автобуса, подрезавшему ему дорогу. В ярости перед хамством обидчика — хозяина колымаги, на измятом и заржавленном корпусе которой очередное столкновение не оставило заметного следа,— водитель легковушки разрядил в недруга автоматический пистолет. Пули, однако, большей частью попали в окна переполненного салона. В результате несколько человек погибли, с полдесятка получили ранения.

Широкое распространение «неорганизованной» преступности — только на руку наркомафии. На ее пестром фоне злодеяния наемных убийц, находящихся на службе у кокаиновых баронов, теряются совершенно. Случай однажды столкнул меня с ними нос к носу.

Был вечер буднего дня. Машины ползли по проспекту еле-еле, словно поток остывающей лавы. Моросил нудный дождик. Красный свет. Машины у перекрестка становятся плотно, бампер к бамперу. Вдруг в боковом зеркале моей машины мелькнула тень. Повернув голову, я увидел прямо перед глазами дуло глушителя, за ним ствол автомата. На мгновение потемнело в глазах, словно заглянул в головокружительную черную бездну. Затянутые в кожу фигуры двух парней на мощном мотоцикле. Лица скрыты под забралами защитных шлемов. На срезе ствола дрожит дождевая капля. Рука в черной перчатке уверенно передергивает затвор. Удивительный факт — в какофонии городского вечера четко слышу металлический щелк досланного патрона. Капля срывается вниз.

Мышцы бесконтрольно напряглись в ожидании удара пули. Лихорадочно пытаюсь найти путь к спасению. Но машина надежно зажата в «пробке». Ситуация безвыходная, сработано профессионально. Неожиданно стрелок отдает какую-то команду напарнику, мотоцикл срывается с места. Иглой прошив, казалось бы, монолитную колонну машин, он в мгновение ока исчезает в темном переулке. Переведя дух, оглядываюсь. В соседних машинах заинтригованные и даже чуть разочарованные таким развитием событий лица. На светофоре зажигается зеленый.

Так счастливо закончилось мое краткое знакомство с «асесинос дель мото» — наемными убийцами на мотоциклах. Очевидно, меня с кем-то спутали. Но если бы заблуждение, в котором пребывали мотоциклисты, продлилось еще несколько секунд...

В условиях колумбийских городов, где запруженные машинами проспекты соседствуют с густой паутиной тесных переулков, мотоцикл подобен крыльям за спиной. Он позволяет подобраться к жертве, а затем в считанные минуты раствориться в лабиринте проездов, абсолютно недоступных для преследователей.

Размах операций «асесинос дель мото» достиг такого масштаба, что правительство решилось на чрезвычайную меру: особым декретом оно запретило на всей территории страны ездить на мотоциклах парами, а также пользоваться защитными шлемами с фильтрами, скрывающими лицо.

Почти ежедневно газеты публикуют фотографии автомашин и их владельцев, прошитых автоматными очередями. Особому риску подвергаются официальные лица, пытающиеся бороться с наркомафией. Не спасают ни многочисленная охрана, ни бронированные «мерседесы» и БМВ. Мне не раз доводилось видеть пробоины в «пуленепробиваемых» стеклах, вскрытые, словно консервные банки, бронированные двери.

Полицейская статистика дает возможность нарисовать социальный портрет наемного убийцы. Средний возраст — 24 года. Происхождение — из батраков или городской нищеты. Подавляющее большинство никогда нигде не училось и длительное время не работало. В преступную деятельность были вовлечены в основном еще подростками.

Атмосфера социально-экономической нестабильности, приправленная разгулом преступности, служит идеальным питательным бульоном для наркомафии. Вот типичная точка зрения, откровенно высказанная мне таксистом на улице Боготы: «Кокаин — очень опасное дело. Но как иначе бедному человеку заработать достаточно денег, чтобы хотя бы обеспечить семью жильем? Приличная квартира стоит 3—4 миллиона песо. У меня есть родственники, которые кладут на банковский счет по тысяче долларов каждый день. Это около ста пятидесяти тысяч песо. Им достаточно лишь предложить мне какую-нибудь работу в своем деле...»

Вернувшись в Боготу после посещения озера Гуатавита, мы с Луисом Дуне Гомесом долго бродили по опустевшим залам Музея золота. Последние посетители покинули здание. В таинственном полумраке ночного освещения творилось чудо. Стеклянные витражи распахивались, словно двери, впускавшие нас в прошлое. На ладонь ложились золотые фигурки, ожерелья, познавшие прикосновение человеческих рук много веков назад. Директор музея передал мне небольшой каменный сосуд:

— О нем тоже ходили легенды. Но сегодня их лучше бы не вспоминать. Колумбию называют подчас страной Эльдорадо. К сожалению, не только мифического, но и вполне реального — кокаинового. Этот сосуд сродни табакерке, только «табак» индейцы делали из листьев коки. Стимулирующий порошок употреблялся очень широко. В те времена кокаин был послабее нынешнего,— Луис Дуке Гомес грустно улыбнулся.— Утратив, забыв, уничтожив духовную и материальную культуру доколумбовой эпохи, мы пронесли через века «кокаиновую культуру», не только сохранив, но и обогатив ее. История все же порой несправедлива...

Сан-Агустин — Богота — Москва

Алексей Кувшинников, корр. «Известий» — специально для «Вокруг света»

Из окна гостиницы «Тримонциум» я каждое утро вижу массивный куб недавно возведенной почты. Перед ним уютная площадь. Лишь один угол ее не покрыт тяжелыми плитами: там чернеет зев древнего города с обломанными зубами мраморных колонн.