— Он с радостью берется за все, на чем может чего-то добиться, мистер Ласситер. Я тоже амбициозен в некотором роде.

Седовласый шеф потер квадратный подбородок и проницательно посмотрел на высокого черноволосого молодого человека, стоявшего перед ним.

— Да, вы тоже, Хендон, — согласился он. — Полагаю, у вас есть желание открыть собственную фирму, да? Ну что ж, я буду первым, кто станет посылать к вам клиентов. Вы прекрасно работаете. А теперь идите и пришлите ко мне Мьюристона. Я хочу погрузить его по самый галстук в те грязные дела, от которых вы так удачно ускользнули.

— Спасибо, мистер Ласситер. Это почти как свадебный подарок.

— Я сказал вам — идите! — Фрэнк Ласситер ударил ладонью по столу и затем насмешливо подмигнул.

— Мьюристон мигом будет здесь. Я лично за этим прослежу. — Питер подмигнул в ответ.

Миссис Коннери позвонила Юнис в магазин в среду, как раз перед ленчем, чтобы сказать, что доктор Максон забрал ее мать в Сент-Панкрас на операцию и что ее известят из госпиталя, как только появятся новости. Голос сестры-хозяйки был сладким, словно патока.

— О, мисс Портер, ваш мистер Армистид прекрасно обо всем позаботился, и вам не о чем беспокоиться. Разумеется, в Сент-Панкрас у вашей мамы будет отдельная палата. Ваша мама совершенно счастлива, правда. Доктор Максон очень компетентный врач и отличный человек. Я уверена, что все пройдет успешно.

Если бы Юнис была по натуре циничной, ответила бы миссис Коннери, что она и ее мать по-прежнему те же самые люди, какими были и на прошлой неделе. И такое внезапное уважение к ним сестры-хозяйки можно оценить только в фунтах стерлингов. Но поскольку это в ее характере совершенно отсутствовало, она лишь поблагодарила миссис Коннери и вернулась к работе жизнерадостной и повеселевшей, чего не чувствовала с того самого ужасного вечера, когда, вернувшись домой, обнаружила доктора Эндикотта и мистера Хазарда, ожидавших ее возле коттеджа.

Торговля набирала обороты, и к концу недели дни стали особенно беспокойными. Но время летело быстро. А когда позвонили из госпиталя Сент-Панкрас, настроение Юнис еще улучшилось. Тромб был удален, и теперь ее мать спокойно отдыхает!

В тот день покупателей было так много, что она даже не успевала смотреть на часы. Но от радости по поводу благополучно прошедшей операции она работала, не замечая проходивших часов, и закрыла магазин только в четверть шестого, когда ушел последний посетитель. Потом Юнис принялась наводить порядок на прилавке и полках. На неделе в обычное время она уже положила в банк выручку за последние дни, но за сегодня у нее накопилась значительная сумма — почти тридцать восемь фунтов. Бросив взгляд в окно и убедившись, что за ней никто не следит девушка спрятала деньги в кассу. Слава богу, у них давно не слышно о ночных кражах со взломом, да и прохожие не могли видеть, куда она кладет пачку фунтовых банкнотов.

День был пасмурным, собирался дождь, и Юнис взяла с собой плащ и зонт. Она в последний раз огляделась, и, проверив, что все в порядке, вышла, и закрыла дверь. Пожалуй, сегодня вечером она побалует себя хорошим ужином. «Соуп-китчен» на Чандос-Плейс как раз подойдет. Это всего в минуте ходьбы от Трафальгар-сквер. Джанис там часто ужинает, когда задерживается допоздна, помогая миссис Мэдден с отчетами и извещениями постоянным покупателям о поступлении новых книг. Там готовят прекрасный минестроне — густой овощной суп, как раз это и надо в такой холодный вечер. А можно заказать тарелку мяса с овощами, салат, десерт и чай. И это всего на восемь шиллингов. И избавит ее от скучного одинокого ужина на кухне пустого маленького коттеджа.

Юнис еще раз взглянула внутрь магазина через широкую, красиво оформленную витрину. Это Джанис постаралась. Она регулярно обновляла экспозицию, и ее дизайн всегда был великолепен — на этот счет двух мнений быть не могло. Затем девушка направилась вниз по Флит-стрит. Посмотрев на противоположную сторону улицы, она заметила мужчину в плаще, стоявшего там и читавшего газету. Как будто почувствовав ее взгляд, он поднял глаза и уставился на нее.

На улице было уже довольно темно, но Юнис готова была поклясться, что он ей знаком. Коренастый, с песочного цвета коротко подстриженными волосами и тяжелым невозмутимым лицом. У нее не было сомнений. Когда вы работаете каждый день на одном и том же месте и встречаете одних и тех же людей, идущих на работу или с работы или стоящих на остановке автобуса, вы не замечаете каждого из них в отдельности, потому что они словно становятся частью окружающей вас обстановки. Но если вы внимательно посмотрите на одного человека из этой толпы, тогда, естественно, он покажется вам знакомым, хотя вы никогда и не встречались с ним лично.

Девушка медленно шла по Флит-стрит, наслаждаясь свежим воздухом и улыбаясь. Она любила Лондон, огромный и колоритный, протянувшийся от Сохо и Тауэра к «Ковент-Гарден» и суетливому вокзалу Виктория, Биг-Бену и призрачному отражению луны на Темзе.

Скоро ей придется покинуть все это и маленький коттедж на Бергойн-стрит и отправиться жить в старинный дом в вересковых пустошах около Бакстона, как будто на другом конце света от Лондона. Она не знала, что Питер Хендон собирается делать после их свадьбы, но думала, что, выждав положенное время, он подаст на развод. Трудность лишь в том, что развод, как сказал мистер Армистид, должен быть обязательно по скандальным причинам, и Юнис пока предпочитала об этом не думать. Ее успокаивала лишь уверенность, что, когда придет время, мистер Армистид ей поможет.

Как странно было думать о разводе, когда она через две недели только выходит замуж. В книгах, которые Юнис любила больше всего, герой и героиня, встретившись, преодолевали все напасти, женились в конце концов и жили счастливо и долго вместе. Ее брак будет совсем не таким, как в этих красивых историях. Внезапно она вспомнила оперу, которую чуть ли не с детства любила, — «Проданную невесту» Сметаны. Она ведь теперь тоже «проданная невеста» — обменяла себя на спасение жизни матери. Но в опере Мари обнаружила, что Ганс на самом деле любит ее, и в проигрыше остался лишь свадебный маклер. А Юнис знает, что Питер Хендон не любит никого, и менее всего — ее. Он не может любить после такого короткого знакомства. Вероятно, как он сам сказал, ему вообще не дано любить. Ну и пусть, зато мама вновь станет здорова.

Юнис была уже недалеко от Трафальгар-сквер и только сейчас почувствовала, как сильно голодна. Она весь день была занята, устала, но хорошие новости из госпиталя прибавили ей жизненной энергии. Как хорошо снова ощущать себя бодрой и ожившей и как приятно самой вести все дела в магазине, самой общаться с трудными читателями, берущими книги напрокат, разговаривать с вежливыми индусскими студентами в чалмах, учившимися в местном университете, которым нужны книги по философии или парламентскому праву! Она вспомнила, как следующий покупатель, беспокойный маленький человечек в шляпе-котелке, говоривший с невнятным акцентом на кокни, внезапно потребовал томики стихов Дилана Томаса и Уистена Хью Одена. Никогда нельзя быть уверенной, что люди захотят прочитать, и нельзя судить человека по его внешности и одежде, так же как нельзя судить о книге только по обложке. Вот почему Юнис с самого первого своего дня на работе у миссис Мэдден каждого обслуживала с неизменным внимательным интересом. Иногда казалось, покупателю нужен какой-то дешевенький роман, а он вдруг спрашивал Голсуорси, Диккенса, Пристли или Бернарда Шоу. Как, например, милейший водитель такси, который заглянул в магазин перед самым закрытием и попросил полное собрание сочинений Шоу.

Впереди показались неоновые огни вывески «Соуп-китчен». Скоро она оценит с удовольствием их угощение. Юнис вдруг засомневалась, не забыла ли в спешке, когда прятала деньги в кассу, взять пятифунтовый банкнот. После ленча ей пришлось поменять свою собственную на мелкие купюры для сдачи. А кроме нее, у Юнис с собой больше не было денег. Лучше остановиться и проверить сейчас, прежде чем заходить и заказывать ужин, за который нечем будет расплатиться.