— Не понимаю, — холодно отозвалась Валентина.

— Ну, милая, он привлекателен… очень привлекателен… И ему, вероятно, приходится отбиваться от женщин, которые мечтают его заарканить. Но я абсолютно убеждена, что он не из тех, кто готов серьезно связать себя с какой-нибудь женщиной. Он постарается избежать этого. Такие, как доктор Ламуан, не женятся.

— Откуда ты это взяла? — возмутилась Валентина, хотя ее раздосадовал прежде всего намек на то, что она уже подумывает о докторе Ламуане как о возможном муже.

Роксана передернула плечами:

— Я просто знаю, вот и все. Это ясно как день, когда наберешься опыта. Есть такие, которые стремятся жениться, и такие, которые этого не хотят. Гастон Ламуан из тех, которые не женятся.

— Похоже, ты вполне уверена в этом.

— Я совершенно… совершенно уверена. — В голосе Роксаны даже проскользнуло удивление: ну можно ли не понимать столь очевидных вещей! — У него стойкое неприятие семейных уз, и он в этом непоколебим. Доктор Ламуан — человек твердого характера, мягок он только с пациентами. С ними он может быть удивительно внимателен и заботлив. Он даже может лечить их задаром, если данный медицинский случай его заинтересует, нести любые расходы. Он щедрый, умный, терпеливый, настойчивый, непробиваемый, он ведет монашескую жизнь, и… он недосягаем.

— И все это рассказал тебе Ричард?

— Конечно нет! — воскликнула Роксана. — Чтобы понять все это, надо очень хорошо узнать человека, особенно мужчину. Мужчина не выдает себя, подобно женщине. Его надо знать.

— И ты хорошо знаешь доктора Ламуана? Ты была с ним знакома прежде, не так ли?

В этот момент тихо отворилась дверь и в комнату вошел Гастон Ламуан. Он явно уже подготовился к ужину: был свежевыбрит, тщательно причесан и переоделся в отлично сшитый смокинг. Он бросил на Роксану проницательный взгляд. На ее щеках проступила краска, и она со вздохом опустилась на подушку, когда он взял ее руку и с профессиональной бесстрастностью начал слушать пульс. Болезненно скривившись, она подняла на него глаза и сказала:

— Мне кажется, доктор, что ваша озабоченность моим здоровьем чрезмерна. Мне стало значительно лучше. Гораздо лучше, даже чем когда я приехала сюда. Почему бы вам не разрешить мне завтра встать с постели?

— Может быть, мы сделаем это послезавтра, — отозвался он.

Лицо ее исказилось.

— Я совсем не ожидала, что меня уложат в постель, когда отправлялась сюда помочь подготовить дом Ричарда к его приезду! — Она не сводила с доктора сверкающих глаз, и пятна на ее щеках стали пунцовыми. — Я также не рассчитывала познакомиться здесь с вами, доктор, для того чтобы вы устраивали с доктором Юстасом консилиум по поводу моего здоровья и приходили к единодушному заключению, что я совсем плоха и в тридцать два года превратилась в развалину!

— Что за глупость! — прервал он ее.

— Это не глупость. — Ее губы опять скривились. — Я просто смотрю фактам в лицо.

В глазах Роксаны мелькнула мука, когда она взглянула на Валентину, стройную и очаровательную в своем темном вечернем платье.

— Ну что ж, желаю вам обоим приятно провести время, — сказала она резко. — Вас ждет званый ужин, а потом советую вам погулять под луной возле скал. Валентина знает маленькую уединенную скамейку в парке, где вас никто не потревожит, где вы сможете остаться наедине с морем и ночью, полной тайн и чудес. Только не забудьте, доктор, что Валентина неопытна и простодушна. Воспользоваться этим было бы дурно!

Ламуан молча подошел к ночному столику возле кровати, взял коробочку с таблетками и пересчитал их.

— Как вы спите? — поинтересовался он.

— Очень крепко, когда я принимаю ваши таблетки.

— Вы принимаете мои таблетки?

— Ну конечно. — Она опустила рыжеволосую голову на подушку и иронически улыбнулась. — Какие же еще таблетки я могу принимать? Не считаете ли вы, что доктор Юстас пропишет мне что-то без вашего ведома?

Оставив ее вопрос без ответа, Ламуан невозмутимо сказал:

— Я загляну к вам перед тем, как вы заснете.

— Сделайте одолжение, — небрежно обронила она, — если сможете оторваться от той восхитительной скамеечки!

Выйдя из комнаты, Гастон пропустил вперед Валентину и пошел вслед за ней по коридору. И хотя за ужином они сидели рядом, он был очень молчалив. Ричард же, напротив, был явно в ударе. Мисс Йоргенсен тоже блистала под стать ему, хотя и в ином плане. Она была удивительно хороша в платье того типа, что всегда нравились Роксане, — из серебристого шелка, который облегал ее фигуру, подчеркивая соблазнительные линии тела. Однако Роксана в свои лучшие годы покоряла не только внешностью. Она блистала как собеседница и умела принять гостей в таком роскошном доме, как этот. Что до мисс Йоргенсен, она была слишком молода, чтобы вести интересные беседы, и не получила того воспитания, которое было дано Роксане. Она не обладала многими из достоинств Роксаны, и Валентине даже стало жаль ее мать, сидевшую напротив хозяина дома на другом конце стола и, похоже, сомневавшуюся, правильный ли шаг сделала ее дочь.

Валентина вызвалась помочь мисс Йоргенсен после ужина, когда очередь дошла до кофе в гостиной, потому что та опасалась разбить тончайшие фарфоровые чашки из очень дорогого кофейного сервиза. Гастон Ламуан, заметив, с какой грацией Валентина хозяйничала за кофейным столом, одобрительно улыбнулся ей, как человек от природы привередливый, любивший, чтобы каждый по возможности был на своем месте.

— Почему не вы помолвлены с Ричардом? — тихо спросил он, наклонившись к ней за своей чашкой кофе.

Она, чуть вздрогнув, подняла на него глаза.

— Вы самая подходящая жена для Ричарда.

Кровь бросилась ей в лицо, но не потому, что он разгадал ее тайну. Она уже больше не прочила себе Ричарду в жены, даже если бы он вдруг пожелал жениться на ней.

— Что за странная мысль! — торопливо ответила она, метнув взгляд в угол комнаты, где Ричард со своей невестой перебирали стопку пластинок для проигрывателя. — Ни одному из нас подобное никогда и в голову не приходило!

— Никогда? — спросил он, и его бровь насмешливо приподнялась.

Валентина поспешно отвела взгляд.

— Мы думали, что за Ричарда выйдет Роксана, — пробормотала она, снова наполняя свою чашку.

Он выпрямился и со вздохом произнес:

— Как, должно быть, упивалась мисс Бледон своим могуществом и помыкала всеми вами в пору своего расцвета! Если бы вы не старались изо всех сил убедить ее в ее абсолютной исключительности, она не металась бы в поисках смены впечатлений и не стремилась бы погубить свою жизнь.

— Вы не должны так говорить, — с упреком возразила Валентина. — Роксана еще будет счастлива. Должна быть счастлива!

Не ответив ни слова, он взглянул на нее и вышел из комнаты. В тот вечер Валентина больше не видела его. Она знала, что он отправился бродить по парку, возможно в поисках уединенной скамейки, о которой упомянула Роксана, но он не пригласил ее с собой, и домой ее повез около десяти Ричард.

Ночь выдалась великолепная, над морем светила полная луна, и Ричард остановил машину на краю скалы, чтобы они смогли увидеть море во всей его красе, полюбоваться мерцанием бесконечного волнующегося водного простора с кромкой пенистого прибоя, тихо плескавшегося внизу под ними.

— Дана не очень любит море, — вдруг сказал Ричард. — И ей не нравится скалистый берег. Возможно, я продам Бледонс-Рок и куплю дом где-нибудь в Центральной Англии. — Он посмотрел на Валентину с полуулыбкой. — Что ты думаешь об этом?

— Ах, не надо этого делать! — вырвалось у девушки. — По крайней мере, до тех пор, пока вы не убедитесь, что мисс Йоргенсен будет чувствовать себя более счастливой где-то в другом месте, — поправилась она.

Он закурил сигарету и снова пристально посмотрел на нее. В лунном свете казалось, будто от волос Валентины исходит сияние, как от расплавленного золота. Он уловил тонкий аромат ее духов, похожий на запах жасмина, и накрыл ладонью ее руку.