Мани изучал разновидности типичных гормональных моделей поведения людей разного пола и пришел к выводу, что в формировании и сохранении половой идентичности социализация играет более важную роль, чем биология. Разумеется, между этими двумя факторами в жизни любого человека существует сложная связь, но Мани обнаружил, что установки и представления людей относительно «мужского» и «женского» стилей поведения влияют на половую идентичность гораздо больше, чем гормоны и строение половых органов. Он приводит пример заботливого поведения лабораторных самцов-крыс:

Можно предположить, что если архетип Великой Матери существует у крыс-самцов, он должен существовать и у мужчин. Результаты исследования Джона Мани свидетельствуют о том, что проявление привязанности и заботы является не биологически обусловленным и исключительно женским, а прежде всего социально обусловленным поведением.

Исследование, проведенное супругами Харлоу, не менее поучительно для «мужей-героев», которые требуют убедительных фактов[53]. В ходе этого исследования выяснилось, что хотя самки мартышек начинают спонтанно проявлять заботу о своем потомстве сразу после рождения, их забота обусловлена скорее социальными, чем биологическими причинами. В лаборатории были самки мартышек, которые оказались «плохими» матерями, так как в свое время их отняли у матерей сразу после рождения и вырастили в изоляции. Когда эти отдельно выращенные мартышки обзавелись потомством, они не могли выполнять материнские функции и даже вели себя агрессивно по отношению к своим детенышам. Умение любить и проявлять заботу – это опыт, который мы получаем с раннего детства и на протяжении всей жизни, и такой опыт важен как для мартышек, так и для людей.

Изучая племя Ману в Новой Гвинее, Маргарет Мид обнаружила, что мужчины этого племени принимали активное участие в воспитании детей[54]. Они играли с детьми после утренней рыбной ловли и получали от этого явное удовольствие, а женщины в это время занимались различными делами. Матери на практике обучали детей, как избежать той или иной опасности, например, заставляли малышей цепляться за шею взрослого, чтобы не упасть в воду, или учили их держаться подальше от огня. Мид не нашла ничего удивительного в том, что дети с радостью общались с отцами и, как правило, избегали своих матерей. Женщины часто на глазах у детей подвергались насилию со стороны мужчин, поэтому у детей развивалась сильная преданность отцу. Когда Мид принесла в это племя кукол, мальчики спонтанно играли с ними даже больше, чем девочки.

Результаты этих наблюдений показывают, что умение проявлять заботу и воспитывать детей может быть развито как у мужчин, так и у женщин. В нашем обществе, как и в других развитых обществах, взрослые мужчины редко посвящают себя воспитанию детей. Так как деятельность, связанная с воспитанием, не поощряется материально и не имеет высокого статуса (даже если это профессиональная деятельность учителя, воспитателя или социального работника), а связанным с ней умениям и навыкам уделяется мало внимания, то сложилось мнение, что они передаются по наследству.

Процесс переоценки задачи воспитания детей начинается с подтверждения важности и сложности этого вида деятельности, и уже затем рассматривается вопрос о перераспределении обязанностей. Чаще всего пары, имеющие свободные отношения или феминистские взгляды, в начале терапии не могут сделать этот первый шаг и, следовательно, не видят личной необходимости или особого смысла в обычной задаче воспитания детей. Принятие вытесненной фемининности означает признание ущемления прав женщин, ценности воспитательной деятельности и связанных с ней сложностей и требований необходимых знаний, а также интеграцию фемининных элементов личности. Когда существует структура «Гавейн-ведьма», типичная для негативного материнского комплекса, женщина идентифицирует себя с ведьмой, а ее муж старается приспособиться к ее требованиям. В действительности он лишь внешне стремится соответствовать идеалу, и оба партнера постоянно ощущают фальшь в его притязании на такое соответствие, даже если они не в состоянии открыто выразить свои чувства. Женщина, как правило, начинает проявлять безразличие к исполнению прежде привлекательной для нее роли жены, любовницы, матери и заботливой хозяйки. Она может утратить интерес к интимным отношениям и стать совершенно равнодушной к тем подаркам – украшениям, недвижимости или другим материальным благам, – которые супруг обещает ей в обмен на ее теплоту и заботу о нем. Хотя женщина бессознательно ощущает правоту своих взглядов («Я знаю ответ»), на уровне сознания она будет испытывать сомнения. Сомнения в реальности своих переживаний, в ценности своей эмоциональной жизни и своей способности заботиться о других могут привести женщину к мысли, что она попросту сходит с ума.

Поскольку женщина тоже знает «факты» окружающей ее социальной жизни и тоже признает важность всего рационального, она будет считать свою иррациональную эмоциональность источником всех неприятностей. Как же можно оставаться такой ведьмой, если муж, оказывается, делает все, что она просит? Женщина ощущает себя виноватой, и ей становится стыдно за свои чувства, за ту ярость и гнев, которые не дают ей покоя. Она может желать большей автономии и свободы в ощущении своего Я (интеграция анимуса), но не способна довериться этому желанию, так же как не может принять на веру, что ее партнер искренен в желании принять в объятия ее саму и весь ее мир.

Как правило, это отсутствие доверия простирается еще дальше и способствует формированию общего негативного представления о мужчинах и даже о других женщинах. Идентифицируясь с ведьмой, женщина уверена, что никто не может понять переполняющие ее ощущения собственной никчемности, глупости и уродства. Но окружающим кажется, что ей просто нравится жаловаться на свою горькую участь и идеализировать ненависть к себе, свою боль и страдания.

Так же как мужчине нужны рациональные аргументы, чтобы у него пробудилось осознание фемининности в себе и других, так и женщине нужно слышать рациональный голос, убеждающий ее в важности и сложности иррационального мира. На этапе, когда она по-прежнему идентифицирует себя с ведьмой, но чувствует в себе большую силу и независимость, терапевты могут подсказать ей нужные слова. Это не значит, что женщина получит точные указания, как ей следует воспринимать ситуацию; это будут скорее логические аргументы и факты, подтверждающие, что позиция человека, умеющего заботиться о других, действительно является очень сильной. Женщина будет искренне удивлена, услышав о том, что ее невысказанные мысли способствуют формированию у нее «героической» установки, которая кажется убедительной ее мужу. И реальность ее страданий, и сложность ее роли следует обсуждать в контексте более широкой социальной темы притеснения женщин и отстраненности мужчин от воспитания детей.

Когда мы сообщаем своим клиентам конкретные факты, свидетельствующие о реальном существовании иррационального мира, то обычно видим, что оба партнера чувствуют при этом облегчение. Мужчине становится легче, ибо он понимает, что его жена не сумасшедшая и что у нее есть серьезная причина, чтобы страдать, испытывать гнев и ощущать одиночество. Женщине становится легче, так как она теперь знает, что была права, прислушиваясь к своему внутреннему голосу и отказываясь поверить в то, что муж полностью принял для себя ее внутренний мир. Именно в этот момент мы можем полноценно сотрудничать с супружеской парой, чтобы найти оптимальное решение проблем партнеров, связанных с проявлением заботы и внимания.