В процессе обмена ролями и смены позиций у терапевтов появляется возможность соприкоснуться с материалом, связанным как с комплексами, так и с индивидуальным осознанием происходящего каждым из партнеров. Взгляд под иным углом на сферу значений и смыслов дает возможность лучше понять все три психических реальности: собственно архетипическую (жестикуляция), архетипически-комплексную (предполагаемая символика) и личностную (повествование).

Расширение перспективы и словарного запаса для обозначения смысла происходящего зачастую приводит к появлению нового «релятивизма» в восприятии человеком межличностных отношений. Приняв точку зрения своего партнера, люди меньше склонны обвинять его в собственной неудовлетворенности. Когда эти методы срабатывают, клиенты начинают придавать большую ценность той информации, которую несут слова, позы и жесты каждого человека.

Иногда такая терапевтическая интервенция не дает хороших результатов и только нервирует клиентов. Если супружеская пара проявляет смущение или беспокойство, слушая объяснение терапевта о том, какие действия им предстоит выполнить, лучше всего, если терапевты сами покажут, как их надо выполнять. Возможно, после такой демонстрации клиенты успокоятся и почувствуют желание выполнить задание. Если же они отказываются принять участие в выполнении задания, то, наверно, это упражнение лучше выполнить самим терапевтам. Обмен ролями и проигрывание ролей – это сложная процедура, требующая высокого уровня интеграции и проявления эмпатии. Если клиенты находятся в кризисе или чрезвычайно взволнованы, эти методы, естественно, не следует применять.

Расширение перспективы и словарного запаса клиента для осмысления новых значений – это стратегия, которая непосредственно воздействует на его осознанную позицию. Упражнения, открывающие новое видение проблемы и ситуации в целом, побуждают клиентов изменить свои устоявшиеся взгляды и пересмотреть их с точки зрения нового опыта.

Чтобы создать более точные представления о нашей работе, я опишу типичную структуру двухчасовой терапевтической сессии с семейной парой. Разумеется, никакого стандарта здесь не существует, так как на каждой сессии мы импровизируем и часто сталкиваемся с неожиданными для нас ситуациями. Поэтому мы должны действовать по обстоятельствам, ориентируясь на наш опыт.

В первые 10–15 минут между клиентами обычно происходит диалог, за которым мы внимательно наблюдаем. Отчасти мы сами «разогреваемся» и в то же время вызываем у клиентов некоторое волнение, характерное для сценического действия. Как правило, клиенты говорят о своих насущных проблемах либо обсуждают домашнее задание. Иногда, если в ходе предварительной сессии мы обратили внимание на какую-то тему, но не уделили ей достаточно внимания, мы заостряем внимание клиентов именно на этой теме, например, просим партнеров обсудить их интимные отношения за последнее время.

Затем мы проводим краткое терапевтическое интервью и сразу переходим к дублированию или эмпатическому интервью. Если клиенты проявляют сильные эмоции, особенно гнев или боль, то оптимальным видом терапевтической работы является эмпатическое интервью. В процессе интервью внимание фокусируется только на одном из клиентов, а присутствие двух наблюдателей позволяет сохранять эмоциональное напряжение. В начале сессии, когда чувства клиентов выражаются особенно сильно, их сдерживание является первым шагом в работе терапевтов. И если терапевты не смогут справиться с ситуацией, отыгрывание комплексов может сказаться на сессии разрушительным образом. Агрессия и враждебность могут привести к утрате базового доверия между участниками терапевтической сессии точно так же, как это случилось в отношениях между партнерами.

После первой терапевтической интервенции и ее обсуждения с клиентами мы делаем короткий перерыв, чтобы распланировать время, оставшееся до конца сессии. Мы выбираем определенную тему или вопрос, затронутые в начале сессии, и смотрим, насколько они соответствуют нашему общему пониманию негативного материнского комплекса в контексте легенды о рыцаре Гавейне и леди Рагнель. Может получиться так, что именно эта легенда поможет проведению следующей терапевтической интервенции. Если ведьма хочет возразить, мы работаем с женщиной, чтобы предоставить ей слово. Если герой собирает факты и информацию, мы можем оперировать с фактами и информацией, чтобы подкрепить свою точку зрения, или же можем сотрудничать с ведьмой, чтобы противостоять герою. При обсуждении нашей работы с клиентской парой постоянно возникают центральные образы этой романтической истории – «героя, потерявшего голову», и «ведьмы, живущей в лесной чаще». Мы не считаем эту легенду прямым руководством по проведению терапии; мы скорее используем ее как пищу для своего воображения. Такие выражения, как «выйти из лесной чащи» или «суверенное право быть хозяином своей жизни», приобрели для нас особую значимость, и на сессиях мы зачастую повторяем их дословно. Некоторые мотивы, позаимствованные из этой средневековой легенды, такие, например, как значение собственности для мужчины или внешности для женщины, мы имеем в виду, когда что-то предпринимаем или планируем сделать. Перерывы в обсуждении дают нам возможность снова вернуться к легенде и продумать свои планы.

Мы предпочитаем, чтобы последние сорок минут сессии прошли на повышенном эмоциональном тонусе, поэтому ближе к завершению встречи мы затрагиваем самую актуальную на данный момент тему. Это делается для того, чтобы при завершении сессии супружеская пара имела достаточно высокую мотивацию к последующей работе. Более того, клиенты должны увидеть, что вместе они могут сдерживать и успокаивать эмоции, пробудившиеся на терапии. Выбирая актуальную тему для завершающей интервенции, мы стараемся найти такую, которую клиенты прежде предпочитали не затрагивать или отказывались обсуждать. Эта тема может быть связана с наличием любовника или любовницы на стороне, с долговыми обязательствами, приемными детьми и множеством других проблем, о которых супруги имеют противоположное мнение. Мы хотим показать своим клиентам безопасный способ раскрытия тайн и таким образом помочь им усилить степень взаимного доверия. В последние сорок минут сессии мы используем техники дублирования, обмена ролями и некоторые ролевые игры. Такие терапевтические интервенции способствуют повышению накала эмоций, побуждают к действию и повышают драматизм ситуации.

Для завершения сессии мы оставляем не менее 10–15 минут. Усевшись в круг вместе с клиентской парой, мы спрашиваем обоих супругов, что каждый из них узнал на сессии. Мы рассказываем о том, что узнали сами, и даем домашнее задание по применению партнерами новых знаний и нового опыта. Обобщая свои наблюдения, мы считаем чрезвычайно полезным использовать такие выражения, как «Вы относитесь к такому типу людей, которые…» или «Вы такой человек, который…». Тем самым мы исключаем всякую возможность задеть личность клиента. При этом такая манера обращения позволяет нам осуществлять конфронтацию с сознательной установкой каждого из партнеров.

И, наконец, на сессиях мы стараемся проявлять активность. В редких случаях терапевты остаются сидеть на одном и том же месте более 10 минут. Мы применяем разные виды интервью и перемещаемся по комнате в процессе дублирования; такие перемещения можно назвать «танцем терапевтов». Физические перемещения, связанные с необходимостью играть разные роли или с приданием каждой роли разных значений, повышают эмоциональное напряжение сессии. При первой возможности мы стараемся привнести долю юмора, который помогает и нам самим и нашим клиентам посмотреть на происходящее другими глазами.

Возвращаясь к каждой из стадий, которые были рассмотрены в предыдущей главе, я вкратце остановлюсь на наиболее часто используемых нами видах терапевтических интервенций, а также на наших основных стратегиях.