Кому останутся и лавры и костры,

Кому достанется весь этот ад и рай

И этот и соседние миры?

Тебе, дитя! Что хочешь выбирай!

БОЛЬШАЯ МЕДВЕДИЦА

Я прислонился головой к хлебу,

А она — к небу.

Но, может быть, она прислонилась головой к хлебу,

А я к небу?

Что она говорит колосьям?

— Медведица я Большая.

Звезд семь

Вью из собственного ковша я

Всю осень!

Летом ее незаметно, не видно ясно,

А под осень пристально смотрит на нас она,

Осенью просится в гости.

Будто любуясь не осью мира, а только земною осью,

В гости к нам просится осень!

ПТИЧИЙ КНЯЗЬ

Он,

Крылат,

Спланировал во двор,

Нет, не за добычею гонясь,

Да и сам подобен не гонцу,

Он не вовсе опустился вниз,

А передо мной лицом к лицу

Неподвижно в воздухе повис.

Наконец

Моя мечта сбылась:

Это для беседы с глаз на глаз

Прилетел великий птичий князь.

* * *

Чему грозят

Сухие днища

Вчерашних барж на отмелях,

Покинутые пепелища

В ломающихся ковылях?

А ничему! Что в чем погрузло

Исчезнет в древности седой,

Наполнятся сухие русла

Шарообразною водой.

И сквозь молекулярный воздух,

Весь в полумесяцах, в крестах,

Воскреснет небо, только в звездах

Уже не на былых местах!

* * *

Я — ученый слон!

Сквозь любую стену,

Сквозь любой заслон

Выйду на арену!

Я — верблюд! А ты —

Для очарованья

В нашем караване

Дева красоты.

Я — твой верный конь!

Удила кусая,

Я тебя спасаю

От любых погонь!

Я — твой верный друг!

И СНЕГ ЛОЖИТСЯ НА ПОЛЯ

«Мы всё по-своему рассудим!» —

Я слышу возглас мудреца.

Но Солнце, в пику мудрым судьям,

Вдруг светит не с того конца,—

Выходит из терпенья Солнце, взорваться

яростью суля!

Как будто бы из берегов, выходят из терпенья

реки.

Вычерчивая вензеля, рисуя дикие узоры.

Выходят из терпенья горы и знойные пески

пустынь.

И не выходит из терпенья, хоть трескаясь и шевеля

Могильный прах своих святынь.

Лишь только Мать Сыра-Земля,

И говорит она: «Остынь!»

Везумно пляшущему Солнцу.

И снег ложится на поля.

ОКОЛЬЦЕВАНИЕ ЗИМЫ

Снег

За оконцами

Вытаивает кольцами

Вокруг любого деревца.

Так окольцовывается зима красавица,

Как птица Сирин, женственна с лица,

Чтоб распознать ее, когда назад появится,

Вся белая от зайца до песца.

* * *

Для себя самой

Лютая свекровь,

С пенною каймой

Северных ветров.

Как сойдя с ума,

Куталась в меха

Русская зима

На ВДНХ.

***

Я проснулся

И почувствовал:

До чего же худощав!

Лунному под стать лучу вставал

Я, ужасно отощав.

Встал легко,

Но в этой ловкости

Горечи учуял дым —

Я такой не ведал легкости,

Будучи и молодым.

Но на сердце

Столько тяжести,

Будто камень я в праще.

Мало ли чего мне кажется!

Выдумки всё вообще!

***

Я написал повесть,

Но надо унять печаль в ней,

Чтоб выявить радость, то есть

Замысел первоначальный.

А может быть, лучше не трогать.

Не унимать печали,

Чтоб ни в конце, ни в начале

Этого не замечали.

Лучше уж так, должно быть!

СОЛНЦЕВОРОТ

Солнце

Катится в тумане,

Словно тень от колеса,—

Солнечное сиянье

Поглощают небеса.

В безвоздушном океане

Колеса дымится ось —

Будто самовозгоранье

Солнца в небе началось.

Чтоб огонь самосгоранья

Лик светила не прожег,

Солнце из коляски в сани

В небе делает прыжок.

И летит оно в буране,

Вожжи в руки, цель ясна —

Мчаться, как по расписанью,

От темна и до темна!

ЗОЛОТОЙ ЗАПАС

Свои виденья записать

Мне никогда не лень,

Поскольку надо запасать

Фонд грез на черный день.

Но этот золотой запас

Не выставляю напоказ,

Его не трачу зря,

А берегу его для вас,

Раз не пишу я на заказ,

Точнее говоря!

Я НЕ ПРОЩАЮСЬ

Я не прощаюсь,

Ибо недаром

Не возвращаюсь

В облике старом.

Да и ручаюсь:

Видеть дано вам,

Как возвращаюсь

В облике новом.

Не обольщаясь

Верою сладкой,

Я возвращаюсь

Горькой догадкой

И исключаюсь,

Будто бы ересь;

И возвращаюсь,

Силою мерясь,

И воспрещаюсь,

И, не смущаясь,

Я возвращаюсь;

И, возвращаясь,

Быть обещаюсь

Лучше и лучше.

Осенью поздней

Движутся тучи.

Осенью поздней

Листья умчались,

Будет морозней —

Я не печалюсь.

Веткой качаясь

Ранней весною.

И возвращаюсь

В братство лесное.

И, не прощаясь

Все-таки с вами

И не прельщаясь

Даже словами,

Я не прощаюсь

Руконожатьем,

Я возвращаюсь

Крепким объятьем!

СОМНЕНЬЯ ГОНЯ

И пришло

Подходящее время

Для того, чтобы сесть на коня

И ногою почувствовать стремя,

И помчаться, сомненья гоня.

Но коня не случилось,

А были

Только пыльные автомобили,

С жидким топливом вместо огня,

Чтобы мчаться, сомненья гоня.

Предлагали

Еще эскадрильи).

Чтобы мчаться, сомненья гоня.

Я не взял. Это всё для меня

Выло лишним...

В течение дня

Зной палил и дожди моросили.

Сесть в карету меня не просили,

И, уверенный в собственной силе,

Шел вперед я, сомненья гоня.

ЗА ИСКЛЮЧЕНЬЕМ ИСКЛЮЧЕНИЙ

У МЕНЯ БЫЛ ДРУГ ВИВИАН

У меня

Выл друг Вивиан.

Он мечтою был обуян

Сделать этот мир восхитительным.

Я дружил с Вивианом Итиным.

И еще в двадцать пятом году

Многое мы имели в виду

Из того, что творится сейчас.

Предсказатели авиатрасс

К будущим объектам строительным,

Мы мечтали: про нефть и газ

Там поведают местные жители нам.

Да и к космосу был интерес,

И явленье гостей с небес,

Где полег первобытный лес,

Не считали мы удивительным.

Знали мы с Вивианом Итиным

И о подземных морях,

И о подспудных рудных дверях —

Тех, которых открыть еще некому,

Где султанилась степь в ковылях,—

И про снежного человека мы

Знали, и о магнитных полях,

И о солнечной радиации,

Плохо действующей на рации,

И вообще о том, что Солнце иногда начинает

кусаться...

Но тогда вопроса о солнечных пятнах многие

почему-то остерегались касаться.

Говорил Вивиан:

— Не болтай

И гусей не дразни! На Алтай,

Ь'.ш хочешь, возьми и слетай!

Нет, поеду я в Казахстан!

Черт с тобой! — отвечал Вивиан

И на Северный океан

В Карскую уходил экспедицию.

Словом,

Были вольными птицами

Мы, на редкость по тем временам.

Очень многое из того, что грезилось нам,

Нынче стало вполне действительным.

Я дружил с Вивианом Итиным!

КАПИЩЕ

Время

Не всё пожирает

Как пламя:

Вместе с колоннами.

Вместе с полами вощеными

И позлащенными куполами.

Капище,

Зданьище,

Ты, воздыханий пристанище,

Можешь со временем снизиться, съежиться,

сморщиться

И превратиться в совсем неприметное

малое зданьице,

Где невзначай задержалась печаль.

как усталая странница,

Да и осталась, как будто единственная

уборщица,

Смахивать пыль с обветшалого бюстика,

Чтоб хоть однажды в году мог надтреснутый

глянец слегка разрумяниться!

Вот что останется

В пыльном покое твоем, где все глуше

и глуше акустика!

ОГЛЯДЫВАЯСЬ НА БЫЛОЕ

Оглядываясь на былое,

Мать я увидел и отца

И оперенною стрелою