«Прошу прощения, милорд», - сказал он, склонив свою голову, торопясь унести суп. Но Гарет взял тарелку и плеснул горячую жидкость в лицо слуге.

Несчастный схватился за глаза и закричал, когда жидкость обожгла его. После чего Гарет взял тарелку, поднял ее высоко над своей головой и швырнул ее в голову слуге.

Тот закричал, схватившись за окровавленную голову.

«Уведите его!» - крикнул Гарет другим слугам.

Они с опаской посмотрели друг на друга, после чего неохотно подчинились.

«Отправьте его в темницу!» - приказал Гарет.

Когда Гарет, дрожа, снова присел, комната опустела, не считая одного слуги, который покорно подошел к нему.

«Милорд», - нервно произнес он.

Кипя от гнева, Гарет посмотрел на него. Подняв глаза, Гарет увидел своего отца, который прямо сидел за столом, через несколько стульев от него, глядя на сына со злой ухмылкой. Гарет попытался отвести взгляд.

«Лорд, которого Вы вызывали, прибыл, чтобы увидеться с Вами», - сообщил слуга. – «Лорд Култин из провинции Эссен. Он ждет снаружи».

Гарет несколько раз моргнул, начиная понимать, что говорит слуга. Лорд Култин. Да, теперь он вспомнил.

«Немедленно пропустите его», - приказал Гарет.

Слуга поклонился и выбежал из зала. Когда он открыл дверь, в комнату вошел огромный свирепый воин с длинными черными волосами, холодными черными глазами и длинной черной бородой. На нем было полное обмундирование и мантия, два длинных меча по обе стороны пояса, на рукояти которых он опустил руки, словно готовясь к защите – или атаке – в любой момент. Казалось, что он кипит от ярости, но Гарет знал, что это не так – лорд Култин всегда так выглядел, еще со времен его отца.

Когда Култин подошел к Гарету и встал над ним, тот махнул рукой на пустой стул.

«Садись», - сказал он.

«Я постою», - коротко ответил Култин.

Култин сердито смотрел на Гарета, и король слышал силу в его голосе, понимая, что Лорд был не похож на других. Он был свирепым человеком, полным жажды крови, готовым убить кого и что угодно при малейшем неуважении. Именно такого человека Гарет хотел видеть поблизости.

Гарет улыбнулся, впервые за целый день испытывая довольство.

«Ты знаешь, зачем я тебя вызвал?» - спросил он.

«Я могу догадаться», - кратко ответил Култин.

«Я решил повысить тебя», - сказал Гарет. – «Твое положение будет выше положения людей короля, даже членов Серебра. Отныне ты станешь моим личным охранником. Королевской элитой. Ты и пятьсот твоих воинов получат отборное мясо, лучшее жилье и почтенный Зал Серебра. Все самое лучшее».

Култин потер свою бороду.

«А что если я не желаю служить Вам?» - нахмурился он, бросая Гарету вызов, покрепче сжимая свой меч.

«Ты служил моему отцу».

«Вы – не Ваш отец», - ответил лорд.

«Это правда», - согласился Гарет. – «Но я намного богаче его, и я заплачу гораздо больше. В десять раз больше, чем он платил тебе. Ты и твои люди будете жить в королевском дворе. Вы будете служить лично мне – положения, выше вашего, не будет ни у кого. Вы привезете в свою провинцию такие богатства, которых и представить себе не можете».

Култин стоял перед ним, потирая свою бороду, после чего, наконец, нагнулся и стукнул кулаком по столу.

«В двадцать раз», - ответил он. – «И мы убьем любого по Вашему приказу. Мы станем защищать Вас ценой наших жизней, независимо от того, заслуживаете ли Вы этого или нет. И мы убьем любого, кто приблизится к Вам».

«Любого», - настоял Гарет. – «Будь то солдат короля или нет. Член Серебра или нет. Если я прикажу вам убить их, вы так и сделаете».

Култин впервые улыбнулся.

«Мне все равно, кого я убью – до тех пор, пока плата достаточно высока».

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Тор сидел за длинным банкетным столом в Оружейном Зале в окружении своих собратьев по Легиону, его ближайших друзей, десятками членов Серебра. Напротив него сидел Кендрик, Кольк и Бром находились поблизости. Тор чувствовал себя как дома как никогда прежде в своей жизни. Этот день пронесся как ураган. До сегодняшнего дня они по-прежнему смотрели на Тора как на чужака или, в лучшем случае, как на очередного члена Легиона. Но после сегодняшнего дня в каждом их взгляде, в каждом движении, обращенном к нему, Тор видел, что они смотрели на него, как на одного из своих. Как на равного им. Эти людьми, которыми Тор всегда восхищался, оказывали ему уважение, к которому он стремился всю свою жизнь. Он ничего не хотел так, как находиться здесь, сидеть вместе с этими людьми, сражаться с ними бок о бок, и быть принятым ими.

Тор чувствовал себя более уставшим, чем когда-либо, потому не спал почти два дня подряд, все его тело было покрыто синяками, порезами и царапинами. Уже много дней у него не было времени на отдых. Физически часть его просто хотела рухнуть на землю, уснуть и проспать целую неделю. Но Тор обрел второе дыхание, а эти мужчины и молодые парни были более веселыми, чем ему когда-либо приходилось их видеть. Огромное напряжение спало, ему на смену пришло облегчение. Это было больше чем облегчение - это была радость. Радость победы. Радость спасения своей родины. И все это было связано с Тором.

Один за другим члены Серебра подходили к Тору, обнимали его за плечо, хлопали по спине, резко трясли его, схватив за предплечья, называя его «Торгрин-сынок». Это была дань уважения – то, которое обычно предназначалось для взрослых – и это означало то, что Тор стал элитным воином. Если бы когда-либо парни Легиона выказывали подобное уважение между собой, все это было бы в шутку, но теперь эти люди оказывали Тору уважение со всей серьезностью.

Когда в руку Тора попала очередная кружка с пенящимся элем, он сделал большой глоток, чувствуя, как напиток ударяет в голову. Затем он протянул руку и взял огромный кусок оленины, которая лежала перед ним. Он умирал от голода, но сначала молодой человек наклонился и передал этот кусок Крону, который счастливо выхватил его из руки Тора. Тор взял другой кусок для себя и принялся жевать его, утоляя свой голод. Еда была восхитительной.

Полуголые служанки проходили мимо рядов мужчин, наполняя их кружки элем и кубки – вином. Когда одна из них проходила мимо, какой-то воин схватил ее и усадил девушку к себе на колени. Она захихикала. Когда другая служанка подошла к Тору, один из воинов схватил ее и попытался бросить девушку на колени Тору, но молодой человек поднял руки и осторожно оттолкнул ее от себя.

 «Тебе не нравятся женщины?» - спросил воин Тора.

«Они мне нравятся», - ответил Тор. – «Но есть одна конкретная девушка, для которой я себя берегу».

«Всего одна?» - разочарованно переспросил воин. – «Возьми две или три. Не отдавай себя всего лишь одной. Ты слишком молод. Возьми столько женщин, сколько смогут схватить твои руки», - посоветовал он, после чего сам схватил служанку, которая закричала от восторга, и, посадив ее себе на плечи, отправился с ней в дальний угол комнаты, в груду мягких ковров.

«Не слушай его», - раздался голос.

Обернувшись, Тор увидел сидящего рядом с ним Риса, который протянул руку и поставил ее на плечо друга.

«Гвен будет тобой гордиться», - сказал Рис. – «И я горжусь. Именно такого ответа я ожидал от своего зятя».

Тор улыбнулся этим словам.

«Если я сделаю ей предложение, ты на самом деле примешь меня в свою семью?» - спросил он.

«Что это за вопрос?» - удивился Рис. – «Ты уже мой брат. Во всех смыслах этого слова. Мой настоящий брат».

Для Тора это была честь. По отношению к Рису он испытывал то же самое.

«Относись к ней хорошо», - добавил Рис. – «Это все, о чем я прошу. Она сильная, но чувствительная. Не бери вторую жену. И не заглядывайся на других женщин».

Рис вернулся к своей выпивке и, прежде чем Тор успел что-либо ответить, внезапно напротив него поднялся Кольк, который несколько раз постучал своей кружкой о деревянный стол, пока в зале, наконец, не стало тихо. Тишину нарушало только потрескивание огня, ревущего в дальнем конце комнаты, и рычание собак, которые боролись друг с другом за местом рядом с огнем.