«Но когда я проснулся, ее уже не было», - повторил Рис Тору. – «Ты думаешь, это означает то, что я ей не нравлюсь?»

Тор вздохнул. Рис говорил о Селезе с того самого момента, как вышел из ее дома. Тор никогда не видел своего друга таким. Он был одержим этой девушкой и не мог говорить ни о чем другом.

«Не знаю», - ответил Тор. – «Она точно не испытывает к тебе неприязни. Она кажется более… довольной тобой».

«Довольной?» - спросил Рис, заняв оборонительную позицию. – «Что это должно означать? Это звучит неутешительно».

«Нет, я не то имею в виду», - сказал Тор, пытаясь дать задний ход. – «Но ты должен признать, что ты находился в бреду, ты даже не знал ее, но сказал, что любишь».

О’Коннор, Элден и близнецы захихикали, слушая их разговор возле костра, и Рис покраснел. Тору стало стыдно. Он не хотел смущать своего друга, он всего лишь сказал правду о том, что видел.

«Послушай, друг мой», - сказал Тор, положив руку ему на плечо. – «Нет никакой причины думать, что ты ей не нравишься. Может быть, ты всего лишь слишком на нее надавил, и она не знает, что думать об этом. Возможно, она не думала, что ты говоришь искренне. Может быть, тебе следует вернуться к ней утром и посмотреть на ее реакцию».

  Рис посмотрел на грязь под ногами, ударив по ней носком.

«Думаю, я разрушил свои шансы», - сказал он.

«Никогда не поздно», - возразил Тор.

«Ты шутишь?» - спросил Элден. – «Мы находимся в центре небытия. Какая девушка не захочет выбраться отсюда?»

«Некоторые люди любят свои деревни», - сказал О’Коннор.

«Это место достаточно хорошее», - заметил Конвен. – «Но это не королевский двор. Я уверен, что она захочет уехать с тобой».

«Ты уверен в том, что хочешь забрать ее?» - спросил Конвал. – «Вот в чем вопрос. Ты ведь ее даже не знаешь».

«Я знаю ее достаточно хорошо», - возразил Рис. – «Она спасла мне жизнь. И она самая красивая девушка, которую я когда-либо видел».

Другие парни обменялись встревоженными взглядами.

«Это было всего лишь лекарство», - сказал Элден. – «Бьюсь об заклад, что когда ты увидишь ее при других обстоятельствах, ты на нее второй раз даже не взглянешь».

«Это не правда», - сказал Рис, покраснев. Он разозлился и преисполнился решимости.

Молодые люди погрузились в молчание, и Тор прочитал в глазах Риса такую решимость, которой никогда не видел прежде. Это удивило его. Он думал, что все знает о своем друге, но он никогда не видел эту его сторону. Хотя, с другой стороны, у них никогда не было настоящей возможности проводить время с девушками, поскольку они все время тренировались.

«Может быть, она помолвлена с кем-то другим», - тихо и угрюмо сказал Рис Тору. – «Она сказала обо мне что-нибудь еще? После того, как я уснул?»

Тор больше не мог этого выносить.

«Мне жаль», - сказал он, пытаясь придать своему голосу ощущение завершения, чтобы свернуть разговор. – «Хотел бы я спросить ее о большем. Но я быстро ушел, чтобы помочь другим с восстановлением деревни. С тех пор я ее не видел. Сходи к ней утром. Я уверена, что она ответит на все твои вопросы. А как же иначе? В конце концов, ты – член королевской семьи. Неужели ты думаешь, что она отвергнет тебя?»

Рис уставился в землю, пожав плечами. Тор читал в его глазах страх и сомнение, осознавая, что Рис нервничает. Он вспомнил тот день, когда впервые заговорил с Гвен, понимая, что чувствует его друг. Он никогда не видел, чтобы Рис чего-нибудь боялся, но, глядя на него сейчас, спрашивал себя, сможет ли тот набраться храбрости, чтобы приблизиться к ней утром.

Тор очень хорошо его понимал. Он и сам едва был способен разговаривать. Он не смог набраться храбрости, чтобы сделать предложение Гвен. В каком-то смысле он осознавал, что смелость, необходимая для того, чтобы ринуться в битву, не шла ни в какое сравнение с храбростью, требуемой для того, чтобы встретиться с отказом девушки, которую ты любишь.

Появилось больше деревенских жителей, передавая по второму кругу по палке с гоко – красным жевательным веществом на конце длинных палок, которые Тор и другие члены Легиона держали над огнем. Они шипели, когда их держали над пламенем, сначала становясь яркими, а затем быстро сгорая. Тор подул на свою субстанцию, прежде чем съесть ее. Она была сладкой и приятной на вкус. Они помогли этим сельским жителям, и те в свою очередь отплатили им сполна. Он был сыт после того плотного ужина, который они подавали ранее.

 Когда группа людей погрузилась в тишину, Тор облокотился и посмотрел на ночное небо, на такие далекие сверкающие красные и желтые звезды. Его мысли вернулись к Гвендолин. Он подумал об их последней прогулке к Дому Ученых, обо всех тех книгах. Тор наблюдал за далекими звездами, снова подумав о своей матери, о той карте, о Стране Друидов. Он спрашивал себя, сможет ли добраться туда, почему между ними и матерью должно лежать море, почему он никогда не встречал ее. Он снова подумал о своей судьбе.

Тор почувствовал, что в кончиках его пальцев кроется тайна, просто она непостижима его мыслям. Его мысли метались, пока он пытался добраться до самой сути, задумавшись о своей матери, об отце, о своем воспитании и о Друидах. Но это был долгий день, слишком долгий, и его разум был истощен. И, хотя Тор пытался бороться с усталостью, прохладный осенний ветер убаюкал его. Он даже не заметил, как его глаза закрылись сами по себе.

*

Тор медленно шел по улицам своего родного городка, который теперь был безлюдным. Двери каждого дома – а все они пустовали – были открыты. В них гулял ветер, посылая тучи пыли и огромное перекати-поле, которое летело прямо на Тора. Он поднял руки к глазам и надавил. Тор не знал, что здесь делает, но чувствовал, что должен быть здесь по какой-то причине, что ему нужно что-то увидеть.

Он свернул за угол своего родного квартала, где вдалеке увидел свой дом, который быстро приближался. Он вошел в приоткрытую дверь.

Все здесь было таким же, как в день, когда он ушел. Но теперь дом был пустым. Его отец исчез, и Тор почувствовал, что это произошло давно.

Тор вышел через заднюю дверь, направляясь в сарай, где он обычно спал. Он удивился, увидев, что в дверном проеме стоит какая-то женщина. На ней было ниспадающее голубое платье, в руках она держала длинный замысловатый желтый жезл. От ее лица исходил голубоватый свет, такой сильный, что Тор не мог рассмотреть ее черты. Он чувствовал, что эта женщина важна в его жизни. Возможно даже, посмел надеяться Тор, это его мать.

«Торгрин, сын мой», - произнесла она таким нежным, таким мягким голосом. – «Я жду тебя. Пришло твое время возвращаться домой. Пришло твое время узнать, кто ты».

Тор сделал шаг ей навстречу, побуждаемый любопытством увидеть ее лицо, узнать больше. Ее энергия манила его, как магнит, но чем ближе он подходил, тем сильнее становился свет. Тор поднял руки и осознал, что не может подойти еще ближе.

«Мама?» - спросил он. – «Это ты?»

«Возвращайся домой, Торгрин»,  - попросила она. – «Возвращайся сейчас домой».

Она сделала шаг вперед и взяла его за плечи. Тор ощутил сильную энергию, проходящую через него, почувствовал, как его собственное тело излучает свет. Он все еще не мог видеть ее лица. Протянув руку, Тор прикрыл глаза от света, который, казалось, мог прожечь его насквозь.

Тор сел, тяжело дыша, оглядываясь по сторонам. Он удивился, осознав, что ему приснился сон. Ощущения были настолько реальными.

Тор лежал вместе с другими членами Легиона на земле перед угасающим костром, где он уснул. Другие молодые люди все еще спали. Обернувшись, он увидел, что над горизонтом загорается рассвет, первое солнце наполняет небо желтым и фиолетовым светом.

Поднявшись, Тор вытер пот со лба, думая о своем сне. Он был таким ярким. Его сердце все еще бешено колотилось. Он на самом деле почувствовал, что только что встретился со своей матерью. Тор все еще прокручивал в голове ее слова. Это было нечто вроде послания. Даже больше, чем послание – они казались приказом.