Остроту скандалу придало китайское название проекта «Хайшэньвэй» («залив трепанга»), которое использовалось до того, как в 1860 году Приморье отошло к России, и там была основана крепость Владивосток. В наши дни произнесение китайцами «Хайшэньвэй» вместо нормативного «Фуладивосытокэ» воспринимается чуть ли не как желание пересмотреть границу.
Сейчас Матвиенко работает советником вицепрезидента Ассоциации строителей Росии по ДВФО и от своей идеи не отказывается. «В так называемом проекте Хайшэньвэй главное — не „китайская тема“. Мы ведь сперва предложили простую вещь: расширить возможности горожан в выборе себе градоначальника», — объясняет мне Матвиенко. Он напоминает, что у Владивостока есть хороший опыт самоуправления. С начала 2007 года, когда за решетку сел предыдущий мэр Владимир Николаев, и до лета 2008-го, пока его кресло не занял Игорь Пушкарев, Владивостоком «никто не управлял». «В городе все было нормально: улицы чистили, отопление работало, электричество исправно подавалось в дома. Это и есть идеальная власть», — говорит Матвиенко. Смысл своего проекта он видит в «состязании вождей»: «Для этого нужна территория со статусом международного управления. У людей, на ней живущих, — двойное гражданство. А власть работает по бизнес-плану. Интересно ведь посмотреть на то, как нашей территорией в нашем присутствии можно управлять по-другому. Конечно, власть от подобных идей шарахается как деревенская лошадь от трактора. Тут ее можно понять: одно дело на сеновале вальяжно, другое — с плугом наперегонки».
Дальневосточный федеральный округ занимает треть страны, в нем живет 4% населения России, то есть 6,2 млн человек, из них 2 млн — в теплом Приморье. Во Владивостоке — 600 тыс. человек. В тысячекилометровой зоне вокруг города (в Южной Корее, Японии, Китае, КНДР) — зоне часовой доступности для самолета и девятичасовой для поезда — живет около 414 млн человек. Это единственный город России со столь мощным окружением. Вокруг Москвы на таком же расстоянии живет менее 100 млн человек. При этом в зоне вокруг Владивостока ежегодно создается ВВП на сумму около $7 трлн — почти в четыре раза больше ВВП России. И находясь в зоне такой экономической концентрации, больше 20% жителей Приморья живут за чертой бедности.
Одновременно через границу в трех соседних провинциях северо-востока КНР (Хэйлунцзян, Цзилинь и Ляонин) на 804 тыс. кв. км ютятся почти 110 млн человек. Такие цифры заставляют впервые оказавшегося между сопок Владивостока москвича искать в городе полчища китайцев. Потихоньку скупающих землю, владеющих недвижимостью и ведущих под венец русских женщин. Но найти их непросто. Рестораны китайский кухни далеко не на каждом углу, рынок закрыли, а от старого китайского квартала Миллионки осталась пара вывесок.
Экспансия Китая на Дальний Восток — это «московские страшилки», говорит бывший глава УФМС по Приморскому краю, председатель правления консультационного центра по вопросам миграции и межэтнических отношений Сергей Пушкарев: «Раньше мы их не боялись. И плодотворно работали. А теперь государство всего опасается. Землю заселят, жители захотят в подданство Китая перейти. Но китайцы на самом деле — недешевая рабочая сила. В Россию едут только те, кто хочет и может заработать здесь минимум тысячу долларов».
Среди укладчиков бордюрной плитки во Владивостоке китайцев и правда не видно. Удачнее проходят поиски в университете. Студент Цзян Тунцзюнь для жизни в России выбрал русское имя Максим — в честь большого ресторана в популярном у российских челночников приграничном городе Суйфэньхэ. Максим далеко не дешевая рабочая сила, он один из тех китайцев, для которых Россия стала социальным лифтом. Китайская компания «Хуа Синь», где он пару месяцев работал в автосервисе механиком, предложила ему переехать во Владивосток и выучиться на юриста и переводчика. «Хуа Синь» выпускает пластиковые окна, владеет гостиницей, рестораном, фермами — большая часть активов находится в России.
Максим русского не знал, но отучился на подготовительных курсах и поступил на юрфак, где оказался единственным иностранцем. За четыре года он так освоил язык и вкусы, что в кафе, где мы встречаемся, он заказывает блины и разговаривает со мной без переводчика. За его учебу и общежитие в ДВФУ «Хуа Синь» платит 120 тыс. руб. в год. Визой тоже занимается компания. Когда Максим получит диплом, то останется работать в России — в офисе компании в приграничном поселке Покровка. Максиму нравятся русские девушки и майонез. Он хочет получить российское гражданство, чтобы открыть свое дело. Скоро в Приморье переберется вся его семья. Отец Максима уже восьмой год живет в Покровке, работает сторожем на складе той же компании. Ночует в общежитии с такими же рабочими. Мать с сестрой, за рождение которой семья заплатила большой штраф, пока живут в Китае, но тоже собираются переезжать в Россию.
Русские в Северо-Восточном Китае — гораздо более частые гости, чем китайцы в Приморье. Главным «народным бизнесом» для области остается челночная торговля. Федеральная власть в лице таможенной службы придирчива, капризна и часто меняет правила ограничения ввоза вещей, так что весь Владивосток пестрит такими объявлениями: «Суйфэньхэ. 3 кг — 600 рублей, 50 кг — 3200 рублей, телефон 1117788». Это схема «помогаек», фактически узаконенная контрабанда: предприниматели набирают группу желающих, перевозят их за свой счет через границу в Китай и оплачивают проживание в Суйфэньхэ, а те на обратном пути, проходя таможню, говорят, что вот этот баул с вещами — их.
До границы с Китаем в поселке Покровка из Владивостока можно добраться за три-четыре часа — по разбитым дорогам, которые начинаются сразу при выезде из приморской столицы, в которой трассы подлатали к сентябрьскому саммиту Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС). На выезде из последней деревни в сторону границы развернут танк с надписью красным: «На Харбин! За Сталина!» Сопки тонут в тумане, до горизонта тянется рыже-черная долина, чем ближе к границе, тем чаще бликуют озера китайских теплиц. Во мне просыпается суконный патриотизм: «Такая красота! Это ни за что нельзя отдавать!» «Да никто и не хочет это отдавать. Что это вообще за формулировка? — возмущается наш проводник. — Просто раздражает, что на федеральном уровне у нас с Китаем идеальные отношения, а на региональном — стагнация». Оказывается, приморцам даже нельзя въезжать в Китай на своей машине — границу можно пересечь только в рейсовом автобусе.
В салоне нашего автобуса висит реклама Центра славянской культуры и творчества: «Русский двор „Тройка“. Только у нас вы можете отведать блюда русской кухни. Мы гарантируем отдых и развлечения на маленьком островке России! Адрес: КНР, г. Суйфэньхэ, ул. Гуан Хуа Лу». В Суньке, как ласково называют местные Суй-фэньхэ, есть кафе «Друг», где кормят собачатиной, водка «Один дома» и магазин брюк «Две ноги». Китай успешно продает российским туристам Россию: по выходным в автобусах нет свободного места, в приграничные города принято приезжать справлять день рождения или отдохнуть от тяжелой рабочей недели. Выходит дешевле, чем на курортах Приморья. И гораздо дешевле, чем ехать в Европу через Москву.
Весной компания «Аэрофлот» купила дальневосточного перевозчика «Владавиа», и теперь в самолетах их общего девятичасового рейса Москва — Владивосток лежат два бортовых журнала. В аэрофлотовском глянце — достопримечательности Кракова и пляжи Испании. В журнале «Владавиа» — рассказ о клубах Сингапура и репортаж о поездке по Западной Сибири. Автор оговаривается, что ее приморские друзья назвали это путешествие экстремальным. «Это очень по-владивостокски, — смеются местные жители. — Для нас Сибирь куда экзотичнее, чем Китай или Япония. А по ту сторону Урала не каждый бывал».
Москвич в Приморье выдает себя тем, что в такси безуспешно пытается сесть на пассажирское сидение с правой стороны — там, где во Владивостоке у машин находится руль. Переставший быть закрытым городом только в 1992 году Владивосток фактически выжил на перепродаже подержанных праворульных «японок». В 2008 году через приморскую таможню в Россию привезли 534 тыс. машин. «Правый руль» стал частью самосознания приморцев. Во Владивостоке до сих пор устраивают тематические «автомобильные» свадьбы, куда все гости съезжаются, например, только на Toyota Celica, невеста — на белой, жених — на черной, а для фотографий машины ставят бамперами друг другу — как будто они целуются.