В стране лейстов (VII, 2,6) первый (с юга) город Самарада был расположен на месте нынешнего города Накхонситхаммарат. Созвучие этих названий вряд ли можно считать случайным. Следующий город — Паграса, очевидно, находился в бухте Бандон, где позже возникло княжество Тамбралинга — Лигор. Затем следует устье  р. Собана, в котором явственно звучит палийское слово Суванна (Золотая). В Таиланде, как известно, существует древний город Супанбури (Золотой город), стоящий на одноименной реке, вытекающей из Менама и впадающей в Сиамский залив. Золотой рекой мог быть, однако, и впадающий в Сиамский залив западнее Меклонг, важная торговая артерия, по которой товары из Сиамского залива переправлялись в Бенгальский.

К востоку от устья  р. Собана (Сабана) Птолемей помещает эмпорий Пифонобасты. Пифон, легендарный греческий змей, в первой половине этого названия, разумеется, соответствует индийскому легендарному Змею (Нага). Топонимы, начинающиеся со слова Нага, не редкость для древней и средневековой Юго-Восточной Азии. На один градус восточнее Пифонобастов был расположен населенный пункт Акадра, который трудно идентифицировать, и еще на 1°20' к востоку — Забы, город во многих отношениях замечательный⁹. Он один из немногих городов Загангской Индии, которые Птолемей использует в качестве опорных пунктов своей карты, опираясь при этом на произведенные там астрономические наблюдения. Он пишет (VIII, 27, 4): «В Забах максимальная длина дня — 12 часов 15 минут, [поясная] разница во времени с Александрией — 7 часов 13 минут. Солнце проходит через зенит два раза в год при склонении в летнее солнцестояние в 78°45'».

Страна лейстов, по-видимому, обрывалась у Великого мыса, начиная с которого, по мнению Птолемея, берег круто поворачивал на север. Здесь кончался Перимулийский залив и начинался Великий залив, который, описывая большую дугу, сначала достигал Страны серов на севере, потом снова поворачивал на юг и, миновав земли неких ихтиофагов (рыбоедов), достигал Страны синов¹⁰. А эта последняя известная во времена Птолемея обитаемая земля плавно переходила в неисследованный Южный материк, который много позже передал свое название Австралии. Однако, ошибаясь в направлении маршрута, Птолемей в целом довольно точно описал путь из Сиамского залива к южным пределам Китайской империи, которая в то время включала в себя и Северный Вьетнам.

В разделе «Великий залив» (VII, 2,7) Птолемей помещает двенадцать топонимов. Первый из них (Великий мыс) и последний (Начало Великого залива со стороны синов) фиксировали границы этого водного пространства, которое в общих чертах совпадало с Южно-Китайским морем. Согласно писавшему в начале II в. н.э. Марину Тирскому, работами которого пользовался Птолемей, от Великого мыса до границы Страны синов было 12 550 стадий (1977 км). Это почти точно соответствует расстоянию между мысом Лианга в Юго-Восточном Таиланде и мысом Туч в Центральном Вьетнаме, где проходила в I—II вв. н.э. южная граница Ханьской империи [455, с.392].

Что касается остальных десяти топонимов из раздела «Великий залив», то они распределяются следующим образом. Первым после Великого мыса идет населенный пункт Тагора (Птолемей не называет его ни городом, ни эмпорием). По мнению А.Бертло, Тагора была расположена в устье  р. Яй, близ границы Таиланда и Камбоджи [455, с.393]. Примерно в 120 км к востоку от Тагоры, согласно Птолемею, находился г.Балонга — не простой город, а столица. Отмечая столичный статус тех или иных городов, Птолемей, как правило, не указывал, столицей какого государства они являются. Поэтому можно только гадать, находилась ли в этом районе Кампучии (на берегу небольшого залива Кахконг, прикрываемого с моря о-вом Конг) ранняя столица царства Фунань (Бапном) или же это была столица одного из небольших приморских государств, завоеванных Фунанью к началу III в. (например, царство, название которого в китайской транскрипции произносилось как Цюйдукунь).

Далее (примерно в 172 км) находился населенный пункт Троана. Наиболее вероятный наследник Троаны — современный кампучийский порт Камлот. В старом названии острова Фукуок, который лежит напротив Камлота, — Кох Тронг, возможно, сохранилось название Троаны [455, с.393].

Следующий пункт на карте Птолемея — устье  р. Доана, которую подавляющее большинство исследователей отождествляют с Меконгом. В разделе, описывающем расположенное внутри «Загангской Индии», упоминается город Дасана или Доана (VII, 2,24). А в другом разделе говорится о народе доанов, живущем у одноименной реки (VII, 2,20). Очевидно, здесь речь идет о молодом государстве Фунань (Бапном) и его столице Вьядхапуре. Не исключено, однако, что в I—II вв. эта страна еще не была известна под названием Фунань (Бапном). Китайские летописцы I в. н.э. на полпути между Северным Вьетнамом и Малаккским п-вом помещают царство Дуюань. Эта транскрипция, возможно, восходит к местному названию Меконга, которое у Птолемея звучит как Доана.

Вслед за устьем  р. Доана, на два с половиной градуса (около 325 км) севернее его, Птолемей помещает город Кортату, — который носит титул столицы. А.Бертло считает, что Кортата находилась в месте нынешнего города Фантхьет (в современной вьетнамской провинции Биньтхуан [455, с.393]).

Если верить китайским летописцам, тямская государственность возникла только в 192 г. н.э., после успешного восстания тямов против китайской администрации уезда Сяньлинь (в Центральном Вьетнаме). Но упоминание Кортаты указывает на то, что уже в I — начале II в. н.э. независимые княжества могли существовать на крайнем юге исторической родины тямов.

На 3°10' севернее Кортаты Птолемей помещает город Синда, который, по-видимому, находился на месте нынешнего Нячанга (центр пров. Кханьхоа). Название этого города можно перевести на русский как Индийский. Птолемей пишет: «Под этой [Медной] страной¹¹ тянутся до Великого залива кудуты, барры, доаны...» (VII, 2,20). Оставив пока в стороне кудутов и барров, о которых речь пойдет далее, мы видим, что в качестве соседей доанов (т. е. жителей Фунани) Птолемей называет индийцев. Это в сочетании с топонимом Синда говорит о высокой индианизации тямов в первые века нашей эры, что подтверждается и археологическими находками.

Можно предположить, что особая концентрация индийских купцов и миссионеров в тямских землях в эпоху Ханьской империи была вызвана тем, что эти носители торговой цивилизации старались обосноваться как можно ближе к богатейшим китайским рынкам, но в то же время за пределами действия жесткой ханьской администрации, которой время от времени овладевали сугубо антирыночные настроения.

Следующий город в списке Птолемея — Паграса, одноименный с уже упоминавшимся городом на берегу Сиамского залива. Согласно координатам Птолемея, он на 30' восточнее и на 2° южнее Синды. Иначе говоря, берег Великого залива в этом месте резко переламывается и поворачивает на юг. На самом деле берег Вьетнама здесь продолжает стремиться на север с небольшим отклонением сначала на запад, потом на восток. В результате того, что Птолемей «согнул» восточный берег Азии в крутую дугу, Китай у него оказался южнее Вьетнама и к тому же отделен от него Великим заливом. Это самая грубая ошибка во всем огромном труде александрийского географа.

Некоторые полагают, что Птолемей сделал эту ошибку намеренно, так сказать, ради научного принципа. В то время существовали две школы географов. Одни считали, что земля — это суша, окруженная Рекой-Океаном. Другие, напротив, полагали, что наша Земля — это океан, со всех сторон окруженный сушей. Вот в угоду этим взглядам Птолемей, дескать, и загнул конец известной ему суши на юг и там на долготе 177° и широте 8°30' сомкнул ее с неисследованным материком, великой Южной Землей (по латыни — Австралия), которая якобы служила противовесом материкам Северного полушария и на западе смыкалась с Африкой¹². Нам, однако, кажется весьма сомнительным, что искажение Птолемеем маршрута, ведущего в Китай, вызвано всплеском научного фанатизма. Более вероятно другое объяснение. Все сведения о морских путях секретились испокон веков. Выкрадывание морских карт, так же как и, наоборот, распространение ложных сведений о дальних маршрутах и жутких историй об опасностях, ожидающих там моряков, были предметом заботы секретных служб всех уважающих себя морских держав вплоть до эпохи Возрождения. Судя по ссылкам в работе Птолемея, он получал свои сведения о Юго-Восточной Азии и Китае по крайней мере из третьих рук. Поэтому он легко мог стать жертвой намеренной дезинформации.