Развитие товарно-денежных отношений сопровождалось усилением эксплуатации крестьянства, особенно в период правления Нарая. Подавляющее большинство налогов взималось в денежной форме. Были введены многие новые налоги и значительно увеличены размеры старых. Реальные размеры налогов, выколачиваемых из крестьян, были еще больше предписанных правительством, так как аппетиты чиновников-феодалов, ведавших сбором налогов (с которых они получали известный процент), по мере проникновения в страну европейских товаров и вообще предметов роскоши росли с не меньшей быстротой, чем требования королевской казны. Рассказы современников пестрят свидетельствами о злоупотреблениях при сборе налогов.

Потребности обороны от агрессии европейских держав заставляли правительство отрывать от работы многие тысячи крестьян для строительства военных сооружений.

Добавочным источником обогащения королевской казны и добавочной причиной обнищания народных масс служила также государственная внутренняя торговля. Организованная с большим размахом при Прасат Тонге, она была значительно расширена при Нарае, хотя покупательная способность крестьян и горожан в это время снизилась из-за роста налогов. В результате возник своеобразный кризис сбыта.

Ликвидация торгового кризиса в условиях феодального Сиама осуществлялась, так оказать, административным путем. Сиамцев попросту заставляли покупать залежавшиеся ткани и одежду. Например, специальные чиновники следили, чтобы родители покупали для своих малолетних детей одежду значительно раньше установленного обычаями срока. По сути дела это был еще один дополнительный налог.

Непомерная эксплуатация крестьянства неизбежно должна была повлечь за собой обострение классовой борьбы. Раньше всего эта борьба, как и повсюду, проявлялась в форме массовых побегов крестьян от своих феодальных владельцев в другие районы страны и за границу.

При Нарае побеги приняли столь массовый характер, что власти были уже не в состоянии с ними эффективно бороться. Крестьяне уходили в джунгли, где феодалы не могли их преследовать. Лишенные возможности заниматься своим основным занятием — земледелием, крестьяне зачастую объединялись в вооруженные отряды, которые подстерегали чиновников и купцов на лесных дорогах или же совершали набеги на долину.

Однако основная масса крестьянства в это время (до 1689—1690 гг.) еще не доросла до осознания неизбежности вооруженной борьбы с феодальным государством. Отдельные разрозненные выступления довольно быстро подавлялись централизованной государственной машиной. Такая судьба постигла, например, в 60-х годах XVII в. восстание, во главе которого стоял монах (имя его осталось неизвестным).

Мощное антифеодальное восстание произошло в 1678 г. на о-ве Джанк-Сейлон. Возмущенные притеснениями губернатора, жители острова взяли штурмом его дворец и убили губернатора со всеми приближенными. Но и это восстание вскоре было подавлено.

Несомненно, что подобные антифеодальные выступления в рассматриваемый период имели место в разных районах страны, но об этом источники того времени, естественно, сообщают очень сдержанно.

Сложность политического положения в Сиаме в последние годы правления Нарая заключалась в том, что антифеодальное движение крестьянства существовало параллельно, а зачастую и переплеталось с борьбой против иностранного засилья, в которую были вовлечены не только крестьяне и горожане (купцы и ремесленники), но и значительная часть правящего класса (прежде всего духовенство и крупные чиновники, боявшиеся утратить свои посты и доходы). На известном этапе, когда стала вполне реальной угроза подчинения Сиама Францией, это патриотическое движение захватило почти весь народ, в результате чего создалась иллюзия некоего внеклассового единства сиамцев. Однако, когда такая угроза миновала, классовые противоречия вновь выступили наружу, и притом в еще более острой форме, чем прежде, и в конце 80-х годов в стране произошло несколько мощных крестьянских восстаний.

ГЛАВА VI.

НАТИСК ЕВРОПЕЙСКИХ ДЕРЖАВ НА СИАМ В XVII в. 1. Борьба Голландской Ост-Индской компании за господство в сиамской торговле

В начале XVII в. в Сиам стали проникать голландцы. Это был период расцвета Голландии. Голландский торговый флот по численности равнялся торговому флоту всей остальной Европы. Голландия, которая, по выражению Маркса, «была образцовой капиталистической страной XVII столетия» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, изд. 2, т. 23, стр. 761), быстро одержала победу над феодальной Португалией и захватила в свои руки большую часть торговли в Южных морях. Сиам не представлял собою в этом отношении исключения.

Первая голландская эскадра появилась на Востоке в 1596 г., а в 1604 г. в Аютию прибыл первый голландский посол, адмирал ван Варвейк. Сиамский король дал голландцам разрешение торговать в Сиаме наравне со всеми другими иностранцами.

Ответное сиамское посольство было направлено в Гаагу в 1607 г. 11 сентября 1608 г. оно было принято голландским штатгальтером принцем Морицем Оранским. Объясняя цель своего прибытия в Голландию, послы с достоинством заявили, что их король ни в чем не нуждается и лишь интересуется жизнью и обычаями других народов. Единственное, чего бы он хотел получить от Голландии, — это плотников и корабельных мастеров, которые бы обучали сиамцев. Штатгальтер принял сиамских послов с большим почетом и на прощание подарил им несколько пушек.

Значительный интерес Голландии к Сиаму объяснялся тем, что в первые же годы после своего появления в Южных морях голландцы наряду с вывозом пряностей в Европу стали заниматься посреднической торговлей между различными странами Востока. А Аютия была исключительно удобна для такой торговли.

Здесь голландцев в особенности привлекал давно установившийся товарообмен между Сиамом и Японией, при котором из Сиама в Японию шли оленьи и буйволовые кожи, олово, селитра, слоновая кость, драгоценные сорта дерева, а в обратном направлении — японское серебро, медь, шелк и другие товары. Эту торговую линию, сулившую наибольшие барыши, голландцы постарались освоить прежде всего.

Важное значение в это время на сиамском рынке имел обмен индийских тканей на местные и дальневосточные товары. В этой торговле голландцы также стали принимать участие с первых десятилетий XVII в. Нет нужды говорить о том, что в скором времени голландцы захватили в свои руки и большую часть торговых путей между Сиамом и Индонезией, где находилась их главная база.

Сиам привлекал голландцев и как неисчерпаемая продовольственная база для их южных крепостей и факторий. Отношения голландцев с индонезийскими правителями часто принимали характер открытой войны, и, отрезанные в результате этого от местных источников продовольствия, голландцы оказались бы в очень затруднительном положении, если бы не могли покупать рис, масло и другие продовольственные товары в сравнительно близком Сиаме.

Наконец, весьма большой интерес голландцы проявляли к торговле южносиамским перцем. На всем протяжении XVII в. голландцы упорно стремились сосредоточить всю эту торговлю в своих руках, и не потому, что им не хватало перца (в индонезийских владениях Голландской Ост-Индской компании его было более чем достаточно), а потому, что они стремились лишить своих португальских, английских и французских соперников возможности покупать его здесь и тем самым сбивать цены в Европе.

Чтобы добиться осуществления своих торговых задач, голландцы начали постепенно опутывать Сиам сетью факторий. В 1610 г. была основана голландская фактория в Аютии, в 1612 г. — в Лигоре и Паталунге. Несколько лет спустя были открыты фактории в Сингоре, Кедахе и на о-ве Джанк-Сейлон.

Таким образом, наряду с центральным рынком в Аютии факториями были охвачены все важнейшие центры производства олова и перца, расположенные на юге сиамских владений. В этом районе голландцы развили особую активность, используя отдаленность от центра и разобщенность полузависимых от Сиама малайских княжеств. Если в собственно Сиаме голландцы в первые десятилетия вели себя довольно сдержанно, то здесь они сразу дали местным правителям почувствовать свою силу, заставляя их подписывать выгодные для Голландии договоры.