Мирэк, сжав зубы, молча нагнулся и, заломив руки девушки за спину, обвязал их за запястья веревкой. На его скулах ходили жевалки. Дергался кадык, а глаза метали молнии. Он перекинул конец веревки через толстую деревянную балку, тянувшуюся вдоль потолка постройки. Потянув веревку на себя, он заставил девушку подняться с колен.

- Это все, что ты можешь мне рассказать? - почти ласково спросил он. - А если подумать?

Он резко натянул веревку. Пронзительный вопль Маритты пронесся по помещению. Лошади испуганно зафыркали. От боли в вывернутых руках у нее потемнело в глазах. Слезы горным потоком лились из ее глаз, пеленой застилая лица ее мучителей. Она молчала, привстав на цыпочки, чтобы хоть как-то уменьшить боль и давление на руки.

- А в твоих жилах, похоже, течет кровь красного комиссара? - насмешливо протянул он и потянул орудие пытки на себя.

От оглушительного крика, вырвавшегося из ее горла, Маритта охрипла. Перед глазами сверкали маленькие звездочки. Такой боли она еще не испытывала никогда.

- Рат, хватит, - не выдержал Тоха. - Отпусти ее. Ты ее уже достаточно напугал. Дай ей время пораскинуть мозгами. Потом спокойно поговорим.

- Черта с два, - Ратэк чуть отпустил веревку, позволив девушке нащупать ногами опору в виде земли под ногами, и привязал ее конец к одному из вертикальных столбов, стоящих в ряд вдоль прохода между денниками.

Он подошел к Маритте и одним рывком разорвал на ней блузку, а затем стащил джинсы вместе с трусиками, спустив их до колен.

- Хватит, - разъярился Антон. - Завязывай, я сказал.

Не обращая на него никакого внимания, Дарн снял с крюка на стене кнут и направился к беспомощно повисшей на балке обнаженной девушке. Но стоило ему замахнуться, как его рука оказалась в капкане твердых пальцев Шторма. Глаза мужчин встретились. Во взгляде Мирэка полыхало иступленное бешенство. Во взгляде Антона - опасное предупреждение и не менее яростное пламя. Прошло несколько напряженных минут.

- Оставь ее, - повторил спокойным тоном, неестественно противоречившим его настроению Тоха. - Я разберусь. Ты меня знаешь. Если она виновата, сам накажу. Ты видел, как я умею это делать.

Он медленно отпустил руку Дарнова. Тот, некоторое время прожигая Иту яростным взором, отступил.

- До завтрашнего вечера, - ровно обронил он и удалился, отбросив кнут.

Косой и Баллон последовали за ним. Тоха развязал веревку, и Маритта кулем осела на землю. Мужчина освободил ей запястья и помог натянуть джинсы. Тело девушку не слушалось, ощущаясь одним сплошным комком боли и нервов. Слез уже не было. Только судорожные всхлипы, похожие на икоту, вырывались резкими толчками из общей мелкой дрожи, сотрясающей ее. Антон снял с себя пиджак и накинул на плечи Иты.

- Зачем ты это сделала? - как-то грустно спросил он ее.

- Я этого не делала, - сквозь конвульсивные горловые спазмы удалось выдавить Маритте. - Это все Баллон. Он наврал мне, что моему отцу стало хуже, и он почти умирает, потом согласился отвезти меня к нему. Даже денег много дал на лечение. Посмотри, они - там, в сумочке, которая в доме осталась. Я ее у входа на вешалку повесила. Я хотела их вернуть. Только на дорогу туда и обратно потратила. Мой отец, как оказалось, очень хорошо себя чувствует, - охрипший голос девушки пресекся, и она закашлялась. - Ты мне веришь?

Антон долго молчал. Наконец, он ответил:

- Я не доверяю, я проверяю. А Степа - нормальный мужик. Не было у него еще таких проколов. Мы вместе с ним через многое прошли. И он не разу не сдал и не предал.

- Все бывает когда-то в первый раз, - сипло выдохнула Маритта.

Мужчина поднял девушку на руки и понес к выходу. Он погрузил ее на заднее сидение внедорожника и сел за руль.

- Я отвезу тебя в одно место, - повернувшись, сообщил он ей, - там ты будешь в безопасности. А с этим дерьмом я разберусь, поверь мне.

- А Мирэк? - тихо спросила Ита, с болезненным стоном распростершись вдоль сидения.

- Мирэк? - усмехнулся Тоха. - Он сейчас дом громит. Ищет выход своему бешенству. Ты его еще не видела в таком состоянии. Под руку лучше не попадаться.

Со стороны дома раздались выстрелы.

- Надеюсь, это были не собаки, - со смешком проронил Антон, заводя двигатель. - Щенков новых дрессировать - напряг лишний.

- Надеюсь, это был Степашка, - ответила, выпадая в сон, Рита.

Глава 23.

- Вставай, пошли, - Тоха тормошил ее за плечо.

Ита с трудом разлепила глаза. Бурные события последних часов, постоянное нервное напряжение, мотание из города в город совсем лишили ее сил. Она буквально отключилась, заснув без сновидений, и теперь не могла понять: где она и что от нее хочет Шторм. Мужчина вздохнул и снова поднял ее на руки. Девушка благодарно обняла его за шею, ее глаза закрылись, и она снова заснула.

Разбудил ее звук голоса Антона. Он разговаривал по телефону.

- Рат, я верну ее, как только ты придешь себя. Чего ты хочешь? Запороть ее до смерти? Неужели ты не допрешь никак, что это реальная подстава...

- Я же сказал, что выясню, кто это сделал и зачем. Пойми, девочке нет никакого интереса - сдавать тебя следакам. Подумай сам, что она от этого выигрывает? И зачем тогда ей было возвращаться? Чтобы покаяться?

Несколько минут он выслушивал собеседника, затем зло рявкнул:

- Нет. Она не такая уж и дура. Отлично соображает, что делает. И жить, я полагаю, ей еще не надоело.

Маритта обнаружила себя лежащей на большом удобном диване, расположенном посредине просторной гостиной. Ее щека покоилась на диванной подушке, а сверху девушка было накрыта пушистым пледом. Она привстала. От резкого движения голова закружилась. Некоторое время Ита боролась с подступившей дурнотой, затем поднялась и, покачиваясь, пошла на звук голоса. Шторм стоял на кухне и следил, чтобы кофе не выкипел на плиту. Душистый аромат напитка немного взбодрил девушку.

- Куда ты меня привез? - Маритта зябко потерла плечи.

Босая, в джинсах и лифчике, растрепанная, с потекшей тушью и в синяках, жестокой россыпью украсивших ее руки и плечи, она напоминала ободранного нахохленного воробья, печального и больного.

- В свою квартиру, - Ита уловила во взгляде, брошенном на нее мужчиной, что-то похожее на жалость и нахмурилась. - Ты побудешь здесь, пока Мирэк не угомониться.

- Садись, - он кивнул ей на табурет, и, поставив на стол чашки, разлил кофе. - Извини, из еды ничего нет. Я дома почти не бываю.

- Ничего, - девушка присела и поежилась. Ее знобило. - Я не хочу есть.

Антон направился к двери:

- Я поищу тебе что-нибудь из одежды.

- Ага, - кивнула Ита, подумав про себя, что, судя по его глазам, он, наоборот, с удовольствием снял бы те чудом уцелевшие вещи, что были надеты на ней.

Вспомнив, что Тоха недавно видел ее почти голой: в одном бюстгальтере и со спущенными штанами, Маритта почувствовала себя неловко. Когда мужчина протянул ей теплую рубашку из темно-синей фланели, девушка сидела с крайне смущенным видом и не знала, куда деть глаза. Она протянула дрожащие пальцы за одеждой, но Антон схватив ее за запястье, поднял со стула и притянул к себе. Ита оказалась в тесном кольце сильных рук, и, неожиданно для себя, уткнулась ему в плечо и зарыдала, выплакивая всю свою боль и обиду.

- Да не реви ты, - грубовато попросил Антон.

Девушка ощущала, как гулко колотиться его сердце. Она немного отстранилась и с недоумением заглянула в его изумительно голубые глаза, как правило, привычно обжигающие холодом, но в данный момент в них таилось нечто необычное и совершенно невразумительное. Внезапно он сжал в ладонях ее лицо, запрокинул ей голову и завладел ее губами. Она задохнулась, как от сильного удара, и замерла, не ощущая ничего, кроме его губ, властных и незнакомых. Его рот был таким теплым после всего обрушившегося на нее холода. Он чудесным образом стал нежным, ласкающим... Маритта с волнением почувствовала, как пальцы Антона скользнули по ее виску и зарылись в шелковистой массе волос. Она ощущала, как жесткая ткань его пиджака царапает ее обнаженную кожу, и это пробуждало в ней тайное сладострастие. Вторая рука мужчины спустилась вниз, легко пробежавшись по позвоночнику, и с силой сжала ягодицу девушки. Поцелуй стал настойчивей, и она пришла в себя. Ощутив сопротивление Иты, Тоха сразу отпустил ее, и отступив на шаг, сунул с жутко сконфуженным видом ей в руки рубашку.