— Интересно, а кто автор, не помнишь?

— Да что вы, Сергей Яковлевич, там даже половины страниц не было, понятия не имею, кто автор.

— Ну ладно, не знаешь так не знаешь, — махнул рукой тренер. — Так, сейчас проверю, как вы стометровку пробежите, потом часик поиграете, я хоть присмотрюсь к вам.

Он вытащил из кармана секундомер и направился к финишной черте. Через несколько минут испытание было завершено. Вовка, пробежав стометровку, почувствовал себя неуютно. Тяжеленные ботинки здорово убавляли скорость, и он знал, что пробежал не очень хорошо. Но видимо, были бегавшие и хуже его, потому что Сергей Яковлевич, записывавший результаты на клочок бумаги, повернулся к двух парням с худшими результатами.

— Сегодня стоите на воротах, посмотрю на вас в игре, а дальше видно будет, — сказал таким тоном, что опечалившиеся мальчишки даже не подумали с ним пререкаться.

После уже привычного построения шеренга была разделена на первых и вторых, и две команды начали игру.

Тренер в игру не вмешивался, а только свистел в свисток при нарушениях. На поле царил сумбур, не знающие друг друга ребята пытались показать все, что могли, из-за этого придерживали мяч у себя, стараясь в одиночку пройти до ворот, вовремя не отдавали пас.

Но постепенно в команде стали появляться явные фавориты. И одним из них был Фомин.

Ему несколько раз удалось то, что не удавалось другим, за счет дриблинга он в одиночку, проходил до ворот и забивал. Минут через двадцать его товарищи уже всерьез прислушивались к его крикам, и ему удалось организовывать что-то похожее на взаимодействие. В другой команде такого лидера не нашлось, и они продолжали действовать разрозненно. В итоге, когда Сергей Яковлевич засвистел, обозначая конец игры, счет был шесть два в пользу команды Фомина. Тренер, когда выстроил всех, долго стоял перед Вовкой, раскачиваясь с ноги на ногу, и наконец спросил:

— Где играл?

— Нигде, то есть не нигде, на пустыре в поселке.

— М-да, есть таланты в земле русской, — выдал Сергей Яковлевич, — эх, годков тебе маловато, я бы тебя в дубль-команду взял. Ладно, буду присматриваться. Как говоришь, тебя зовут?

— Фомин Володя.

— Ну что же, Фомин, назначаю тебя капитаном. Тренировки у вас будут четыре раза в неделю, расписание завтра будет вывешено. Ваш тренер, надеюсь, появится на днях. Послезавтра тренировка в это же время. Значит так, ваш капитан Фомин Владимир, будет руководить тренировкой, — обратился тренер к ребятам. — Всем понятно?!

В ответ раздались вялые выкрики.

— Не понял, так всем понятно? — вновь громко повторил Сергей Яковлевич.

На этот раз ответ прозвучал бодрее, и тренер скомандовал:

— Тренировка окончена. Фомин, ко мне, остальные разойдись!

— Ну что, Вова, справишься? — с улыбкой спросил он.

Вовка, глядя в глаза тренеру, серьезно сказал:

— Постараюсь.

Тот в ответ успокаивающе сказал:

— Не переживай, я видел, как ты проводил разминку, есть у тебя хватка, а уж про игру и не говорю, не у всякого взрослого так получится. Тебе, собственно, три раза надо будет провести занятия. Если Саныч не найдет тренера, я вам из своих игроков кого-нибудь подыщу. Так что не мандражируй. Ну ладно, давай иди, переодевайся, вон твои товарищи уже разбегаются. А у меня сейчас тренировка с дублерами предстоит. Так что извини, нет времени с тобой больше говорить.

Вовка оживился.

— Сергей Яковлевич, а можно я тренировку посмотрю? Интересно ведь, никогда не видел, как у вас она проходит.

Тот улыбнулся.

— Отчего же нет. Смотри, учись, если есть желание.

Когда Вовка зашел в раздевалку, его сверстников там уже не было. Она была полна молодых парней лет двадцати, которые негромко разговаривали, ругали какого-то Борьку. Один сидел, бинтовал голеностоп широким марлевым бинтом, рядом лежали самодельные щитки для защиты голеней, парень матерился, обещая подковать своего соседа в отместку за позавчерашнюю травму. Увидев Вовку, футболисты не обошлись без подколок.

— О, мужики, смотри, наша смена растет, пионеры не спят. Ты что, пацан, с нами сегодня играть собираешься, не забздишь?

— Да нет, — ответил Фомин, — с вами мне рановато, вот через годик весу наберу, тогда посмотрим.

— Ха-ха, — засмеялись футболисты, — да ты, парень, от скромности не умрешь.

Вовка переоделся, вышел, уселся на сиденье в первом ряду и приготовился смотреть. Когда на поле выбежали игроки, его опять посетило странное чувство, что ничего в его жизни не менялось, а все, что было в прошлом — просто приснилось.

Он без особого интереса просмотрел разминку, испытав чувство неудовлетворения от небольших нагрузок, которые давал тренер.

«Да с такой подготовкой на скоростях два тайма не отыграешь», — подумал он. Ну а когда футболисты начали играть, чувство дежавю окончательно исчезло. Его раздражала медлительность игроков, их увлеченность индивидуальной игрой.

«Странно, — думал он, — всегда вспоминал былое с ностальгией, ставил своим ученикам в пример футболистов прошлого, а оказывается, все было совсем не так хорошо, как казалось».

В небольшой перерыв к нему подошел Сергей Яковлевич.

— Ну, как тебе, Фомин, тренировка, нравится? Я тут пару раз глянул на тебя, так ты рожи недовольные корчил, что-то не так? — улыбаясь, спросил он.

Вовка задумался, совсем не хотелось выкладывать свои соображения и мысли по поводу тренировочного процесса, тренера, пожалуй, от его высказываний еще кондрашка хватит.

— Ну, мне, Сергей Яковлевич, показалось, что нагрузки у ребят слабоватые и скорости не хватает, — наконец высказался он.

— Хе-х, — усмехнулся тренер, — может, зря тебя назначил капитаном, похоже, ты своих друзей до смерти успеешь загонять. Смотри, не переусердствуй. А нагрузки у нас все по науке делаются, понял. Целый институт физкультуры в Советском Союзе имеется, к твоему сведению.

«Ага, институт имеется, потом их будет еще больше, а чемпионов мира мы так и не увидим», — подумал Вовка.

На вторую половину тренировки Фомин не остался, все же с непривычки рабочий день и тренировка были приличным испытанием для него. И когда он дошел до дома, то чувствовал усталость. Все уже были дома и ждали только его.

— Ну, как дела, труженик! — приветствовал его отец. — Не хочешь до кучи еще дровец поколоть?

Но мама, увидев усталое лицо сына, срочно пришла на помощь.

— Ты что несешь, Паша, ну точно с возрастом в детство начал впадать. Парень еле ноги домой приволок, а ты еще смеешься. Вовик, ты как, не сильно устал? — тут же спросила она.

— Да нет, мама, все нормально, надо втягиваться в работу и тренировки, — ответил ей сын и набросился на еду.

После ужина он прилег на кровать и, взяв гитару, начал напевать себе под нос любимые мелодии.

— Вова! — из кухни крикнула мама. — Пой громче, мне нравится, и откуда ты эти мелодии берешь, ведь не слыхала ни одной.

— Не знаю, мама, сами в голове всплывают, — спокойно сообщил сын.

«Все-таки хорошая штука молодость», — подумал он, когда понял, что усталость куда-то исчезла, оставив после себя немного побаливающие мышцы ног. Но сидеть дома уже не хотелось.

— Мама, я пойду, прогуляюсь часик-другой, — сказал он, когда собрался уходить.

— Иди, иди, — сказала мать, — небось, опять на свидание побежишь?

— Не побегу я никуда, — ответил Вовка, — схожу на Волгу, хочется искупаться после тренировки.

Он сходил, искупался в теплой, парной водичке, потом уселся на бревно, лежащее на берегу, и бездумно смотрел на проходящие буксиры с баржами и редкие колесные пароходы. Волны после них накатывали на берег, оставляя за собой на песке трепещущую рыбную молодь, солнце склонялось к закату и светило ему прямо в лицо. Редкие высокие облака обещали назавтра опять хорошую погоду. Было тихо, и только иногда громкие гудки буксиров нарушали эту тишину.

Пожалуй, в первый раз за эти дни он был предоставлен сам себе, и никто не нарушал его размышлений.