Трель дверного звонка возвестила о прибытии Оленьки. Вот ведь всё одно к одному — будто Натка нарочно сводит своего нового приятеля с подругой детства, живущей по соседству. И не отвертишься, потому что всё идёт по плану — девочки должны заняться подготовкой к сочинению, а мальчики снова вернутся к физике. Но пока, наворачивая борщ, можно и на отвлечённые темы потрепаться.

— Ты, Филя, когда получишь аттестат, то куда подашься, — полюбопытствовала Ольга.

— Думаю до осени устроиться в лесничестве. Дядька обещал помочь с оформлением. А потом — в армию пойду. Военком говорит, что попаду я обязательно в десант. Ну а там, может, на прапорщика выучусь, да и останусь служить насовсем.

Наталья нахмурилась, но ничего не сказала. Сёме уже понятно, что она мысленно примерила на себя роль жены военного, и ей где-то жмёт.

— А на настоящего лесничего не хочешь выучиться? — спросил он, как бы между делом.

— В институт, боюсь, не поступлю. Хотя, да, было бы заманчиво. Есть у нас в области такой. Хотя… хм… попробовать-то можно. А, если завалю вступительные, то за два года, пока служу в армии, могу позаниматься, подготовиться. Не знаете, обучение там нынче платное, или как?

— Так узнай. И выясни, дают ли общежитие, — нажала Наталья. — А, может, там стипендию платят!

Ольга изумлённо перевела взгляд с подруги на одноклассника — уж очень слаженно они трамбуют Филю. А тот даже не трепыхается, словно телок на верёвочке.

— А ты, Нат, что этим летом будешь делать? — спросила она тревожно.

— Мы с Сёмой будем лес за рекой обследовать на предмет поиска физических аномалий. Слушок был, будто там лет пятнадцать тому назад наблюдали какое-то непонятное свечение.

— И что с того? — вскинулся Филипп. — Чего это вы надумали шариться там, где когда-то что-то было?

— Потому что интересуемся, — резко ответила Натка.

— А, может, и меня с собой возьмёте? — ослабил нажим Фил.

— Даже и не думай — будешь готовиться к поступлению в ЛесТех.

— А мне с вами можно? — это уже Оля. И посмотрела со смешинкой во взоре. Наверно, прикололась.

— А тебе можно. Мы на другой день после выпускного пойдём. Без палатки — это недалеко, так что каждый день можно возвращаться домой.

Филиппу ещё в апреле исполнилось восемнадцать, после чего он сразу сдал на права. Поэтому каждое утро привозил девчат и товарища в лес, а вечером забирал. Машину для этого Сёма выпросил у отца. Между папой с сыном давненько наладились доверительные отношения. Сразу после того, как в шестом классе шкодливый в недавнем прошлом подросток резко остепенился и из пацана стал сразу серьёзным помощником. К тому же — учился всегда хорошо.

Зачем взяли с собой Оленьку? Потому что для поисков требовался третий участник. Дело в том, что работали не просто так, а с прибором. Ко входным клеммам вольтметра подключили два провода, которые девчата разносили в противоположные стороны и растягивали примерно в метре от земли, удерживая за прикрепленные к концам изоляторы. А парень считывал и записывал напряжения постоянного и переменного тока.

Потом провода опускали на грунт, а они были в изоляции, и снова снимали данные. Затем эту измерительную линию поворачивали на сорок пять градусов и всё повторяли. И ещё на сорок пять. Это происходило не в чистом поле, а в густом лесу, так что рук, порой, даже не хватало на борьбу с постоянно мешающими ветвями.

А потом переходили на несколько сотен метров и снова начинали измерения.

Семён отдавал себе отчёт в том, что за пятнадцать лет в лесу любые следы покроются палой листвой или хвоей. Что ямки оплывут, а сломленные стволы сгниют. Поэтому сразу сделал упор на подробное обследование местности с помощью техники.

— Сём! А почему ты не сделал какую-нибудь хитрую штучку с рожками и разноцветными лампочками, какие показывают в кино? — спросила Оля на привале, когда «изыскатели» запивали бутерброды чаем из термоса.

— Так я не знаю, что мы ищем. Поэтому просто снимаю карту распределения напряжённости электрического поля. Когда составим более-менее обширную картину, может быть, что-нибудь приметим на плане.

— А прибора посовременней ты почему не взял? Таскаешься с этой коробкой.

— Это ламповый вольтметр с очень высоким входным сопротивлением. Корпус у него металлический — его удобно заземлять. И питание от батарей, поэтому никаких наводок нет. Вот, если бы я хоть что-то заранее знал о характере сигнала, который ищу, я бы придумал что-нибудь специальное, именно на его обнаружение рассчитанное. А так — просто ловлю интеграл и пытаюсь понять, где он больше, а где меньше.

— Но что-то есть? Мы поймали какой-то признак того, что здесь не совсем пусто?

— Что-то есть везде. Радиоволны, например. Наводки от линий электропередач. ЭДС, что наводится магнитным полем Земли, когда мы пересекаем его линии. Вся хитрость в том, чтобы отделить одно от другого. Но даже для этого у нас просто недостаточно данных. Вот и будем их собирать.

Во время следующей передышки Оля снова набросилась на Сеню с вопросами:

— Слушай! Я вот чего не пойму. Вы ведь с Натальей раньше совсем не общались. А тут вдруг в один момент завели какой-то непонятный общий секрет и ведёте себя странно, словно знаете что-то особенное. В общем, или вы мне всё расскажете, или ищите свою аномалию без меня.

Натка и Сёма переглянулись.

— Рано или поздно это должно было случиться, — пожала плечами девушка. — Но, Оль, учти, если сболтнёшь про это, то, скорее всего, убьёшь нас обоих. Ну, или заставишь перейти на нелегальное положение.

— Ой, ну что за страсти такие? Вы что, инопланетяне? Прилетели с секретной миссией, чтобы выкрасть семена огурцов?

— Смотри, подружка! Ты сама попросила, — Наташка взглядом пошевелила дрова в костре, облизывающем языками пламени закопчённое днище котелка. Вода в нём быстро закипела, и Сеня, тоже взглядом, снял его с огня и поставил рядом с Олей, которая тут же всыпала туда хорошую щепоть заварки.

Теперь уже Наталья, также без помощи рук, подала крышку, которую Оля нахлобучила сверху.

— Впечатляет! — секунду помолчав, кривобоко ухмыльнулась она. — Я даже собиралась взвизгнуть. Вы монстры, ребята! Филипп в курсе? — и строго посмотрела на подругу.

— Не уверена. Возможно, примечал что-то, — ответ прозвучал довольно неуверенно.

— И ты, Сёма, такой же гад, как и все остальные! Вот стоит мне на какого-то парня глаз положить, так в нём сразу обязательно какой-нибудь изъян обнаруживается, — из глаза девушки выкатилась слезинка.

— Он не виноват, — попыталась вступиться за парня Наталья. — Откуда ему было знать, что он такой?

— А ты вообще молчи, подлая тварь. Уж сколько лет дружим с тобой — могла бы мне раньше сказать, — Ольга вдруг вскочила, опрокинув котелок, и помчалась куда-то в чащобу.

— Ну, прям, в точности, как гадкие американские дети, когда им что-то не понравилось, — ухмыльнулась Наташа, провожая подругу взглядом. — Тут же кричать начинают разные мерзости и несутся неведомо куда. Вредная штука эти забугорные фильмы. Исподтишка, тихою сапою заносят к нам тлен и разложение. А ты чего расселся? — это уже Сёме. — Догоняй, вымаливай прощения.

И, уже вслед удаляющемуся Семёну:

— Ну, вот ведь уже здоровые лбы вымахали, а всё, как дети малые! Так и носятся со своими победушками, — подняв котелок, девушка полезла под откос к родничку набирать воду, забыв, что рядом стоит наполненный той же водой термос, освободившийся от чая.

Ольгу Сеня отыскал буквально через полкилометра. Она сидела на стволе поваленного дерева и держалась за ногу. Ну да — дорогу тут никто не ровнял и троп не утаптывал. Наверняка или споткнулась, или в ямку угодила. Молча взвалил девушку к себе на плечо и понёс обратно.

— Не боись, я одноклассницами не питаюсь, — бурчал он, слушая всхлипы в свою спину. — Я вообще думал, что у тебя от страха живот скрутило, вот и поспешил бумажку принести.