Она подняла голову.

— Ммм…

— Извини, — начала Марибель. — Я знаю, что обещала тебе помочь выбрать зеркала для вестибюля… Но поскольку твой отец увеличил Никалсу зарплату, он может больше не подрабатывать. Теперь у него появилось свободное время. Он хочет, чтобы мы вместе пошли покупать мебель для детской…

— Нет проблем, — сказала Памела, и Марибель благодарно улыбнулась ей.

— Я вернусь не позже пяти, обещаю.

Памела кивнула.

— Отлично.

Но, конечно, это было не совсем так. О, в основном дела действительно шли прекрасно. Просто замечательно, если вдуматься! Фред Хартон арестован. Марибель и Никалс собираются пожениться на следующей неделе. К сожалению, это нарушило планы Памелы относительно приема в саду у фонтана.

Она налила себе чашечку кофе и принялась рассматривать новые салфетки, когда послышался звонок у входа.

— О, хорошо, — прошептала Памела, с облегчением отвлекаясь от преследующих ее мыслей. Если бы только поставщики знали, что спасают ее от отчаяния! — Наверное, привезли фарфор. Во всяком случае, я очень на это надеюсь… Входите! — крикнула она.

— Можно? — Роналд стоял на пороге, обольстительно улыбаясь. — Но если ты занята, я могу заглянуть попозже.

Она не заметила его игривого тона. О нет, не надо заходить позже! Оставайся! — промелькнуло в голове Памелы. Она бездумно шагнула вперед, ухватила его за рукав темного пальто и втянула внутрь. И только теперь поняла, что не знает, почему он здесь. Она просто была очень рада видеть его.

— Надеюсь, это в самом деле ты, Рон, — сказала Памела. — Надеюсь, я не сплю…

Роналд продолжал улыбаться.

— Интересная мысль… — Его глаза смотрели нее — темные, пристальные.

Он снял пальто и повесил на спинку стула.

— Ты останешься? — с надеждой спросила Памела.

— До тех пор, пока ты мне позволишь.

— Не понимаю, — пролепетала Памела; она любила его, но… — Ты не хотел видеть меня в больнице, а теперь говоришь, что хочешь остаться… навсегда?

— «Навсегда» — это твое слово, Памела. Я сказал: пока ты мне позволишь. — Взгляд скользил по ее лицу, восхищенный, жадный. — Но позволишь ли ты мне остаться так надолго? Навсегда?

Да! Слезы застлали ей глаза. Навсегда!.. Но он же прогнал ее из больницы!

— Почему ты здесь, Рон?

— Ты имеешь в виду, помимо того, что мама прислала меня сюда за рецептом, который ты ей обещала? Кажется, это был горчичный соус…

Боже, благослови Энни О'Коннел! Памела не могла не улыбнуться.

— Да. Помимо этого.

— Четыре слова. — Он поднял четыре пальца и прошептал: — Я скучаю по тебе.

Она почувствовала, как тепло заструилось по ее телу.

— Я тоже скучала, Рон.

— В прошедшем времени? А сейчас ты тоже скучаешь?

Памела почувствовала, что у нее подгибаются колени.

— Еще не знаю. Это зависит от того, что будет дальше.

Он оглянулся назад, потом снова посмотрел ей в глаза. Памела задрожала.

— Я должен объяснить кое-что, — пробормотал Роналд.

Боль иглой вонзилась в ее сердце. На глаза снова навернулись слезы.

— Почему ты не позволил мне взглянуть на тебя?

— Я сошел с ума.

— Прости, — сказала она в отчаянии. — Я вела себя просто ужасно. Я должна была…

— Сошел с ума от страха, потому что тебе могли причинить вред, Памела, — перебил он. — А не потому что ты сделала что-то не так.

— Но я пренебрегла всеми правилами, и…

— Ты никогда не сталкивалась с настоящей опасностью, — заметил он. — Ты не могла осознать, насколько все серьезно.

Она открыла рот, чтобы ответить, но не сумела найти нужных слов. К тому же он сказал все за нее:

— Ты вскружила мне голову, Памела, так, что я пренебрег моими обязанностями. Это могло стоить нам жизни. Я не хотел, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Иногда все же что-то случается, и уже ничего невозможно исправить.

Его губы изогнулись в улыбке.

— А иногда мы думаем, что ничего не исправишь, но ошибаемся.

Памела вспомнила о своей матери, потом — о том ужасном дне, когда Хартон выстрелил в Роналда, и было еще не ясно, выживет ли он…

— Мы можем наслаждаться тем, что имеем, — произнесла она и добавила после паузы: — Каждый день…

— Каждый день, — согласился он.

— Я надеялась, что ты вернешься, — сказала Памела. — Надеялась, что ты простишь меня… — Ее голос прервался. — Я хотела как лучше, Рон. Хотела сделать все правильно. Ты замечательный! Я хочу стать той женщиной, которая…

— Ты и есть та женщина, — перебил он. — Не старайся быть лучше. Ты сделала меня счастливым. Неужели ты до сих пор не поняла этого?

У нее перехватило дыхание.

— Ты так считаешь?

— Да. И я могу сделать счастливой тебя.

— Уже сделал.

Роналд обнял ее за талию и, приподняв, посадил на столик.

— Я скажу тебе, что мне нравится. — Он мягко опрокинул ее на спину. — Я скажу, о чем уже давно мечтаю.

— Рон… — Памела вздрогнула, когда ее спина коснулась холодной поверхности стола. — Может, снимешь пиджак?

Его глаза озорно блеснули.

— А как насчет юбки и блузки?

Она засмеялась сквозь слезы, когда Роналд стянул с нее юбку, и спросила:

— А твое сердце?

— Врач сказал, что жить буду, — усмехнулся Роналд.

— Ты спрашивал врача, можно ли тебе заниматься сексом?

— Конечно.

— И что он ответил?

— Он сказал… — Роналд расположился между ее ног. — Он сказал, что, если я не сделаю этого как можно скорее, Памела, мое состояние резко ухудшится.

Она рассмеялась.

— Правда?

— Да. Мое сердце разорвется.

— Итак, ты собираешься заняться любовью? — прошептала Памела.

— Любовью… — отозвался он, и его губы коснулись ее шеи. — Именно так. Ты выбрала самое верное слово.

Горячие руки обвили ее.

— Да?

— Да, — прошептал он, касаясь губами ее виска. — Да… Потому что я люблю тебя, Памела…

Джошуа Гарди откинулся в кресле, раскуривая свою любимую трубку. Сегодня Роналда О'Коннела должны были, выписать из больницы. Знает ли об этом Памела?

Последние две недели его дочь пребывала в отчаянии, но Джошуа не слишком переживал. Кому, как не ему, было знать, что беспокоиться не о чем? А душевные переживания только укрепляют любовь и делают миг воссоединения еще слаще.

Сегодня все должно решиться. Несомненно, Роналд зайдет за Памелой в ресторан, а затем…

И словно в ответ на его мысли в коридоре послышались шаги.

— Папа, — раздался голос Памелы, — ты дома?

— Да, милая, — отозвался он, улыбаясь. Они вошли в кабинет — его дочь и Роналд. Судья Гарди кивнул.

— С возвращением, мистер О'Коннел.

— Папа… — нерешительно начала Памела, — мы пришли…

— Да-да. — Джошуа чуть заметно усмехнулся. — Вы пришли, потому что мистер О'Коннел намерен просить руки моей дочери. Ведь так?

Глаза Памелы расширились от изумления.

— Папа! Но как ты…

— Догадался? Это было нетрудно, Памела. Можешь считать, что я согласен…

Роналд, удивленный не меньше Памелы, шагнул вперед.

— Мистер Гарди, я должен вам признаться…

Джошуа махнул на него рукой с зажатой в ней трубкой.

— Не стоит, мистер О'Коннел. Я и так все знаю. Скажите мне только одно: когда будем праздновать свадьбу?