Мелфи остерегалась посвящать Фрэнка в свои планы сразу после его прибытия. Она выжидала благоприятного момента, поскольку хотела, чтобы он поверил в то, что это его идея, а она лишь исполняет его желание. В этом Фрэнк был похож на всех мужчин: он придавал большое значение тому, чтобы самостоятельно принимать решения.

И все произошло именно так, как она задумала.

От просторного белоснежного дома к морю вело несколько мраморных ступеней. Внизу находились сходни, к которым причаливали небольшой парусник и гоночная лодка. Каждое утро Фрэнк уходил на одной из лодок в открытое море. Возвращался он вдоль многолюдного пляжа, специально чтобы полюбоваться девушками и дамами в бикини. Мелфи знала об этом: при помощи сильного бинокля она наблюдала за каждым его движением. Ей доставляло своего рода извращенное удовольствие следить за любым проявлением чувств своего мужа, считавшего, что он в одиночестве на широких морских просторах и расстоянием надежно защищен от чьего-либо внимания. Мелфи любила эти мгновения, удовлетворявшие ее любопытство и позволявшие ей откровенно заглянуть в его истинную суть.

Сидя в удобном кресле недалеко от закрытого окна, она поднесла к глазам свой бинокль, как только услышала шум лодочного двигателя. Лодка, описав широкую дугу, чтобы оставить за собой сходни, внезапно рванулась в море, как стрела, выпущенная из лука. Отрегулированные линзы вплотную приблизили лодку к Мелфи. Она так сильно прижимала бинокль к дугам бровей, что ей стало больно. Все свое внимание она сосредоточила на том, чтобы ни на секунду не выпустить его из виду. Когда по возвращении Фрэнк заглушил мотор, она, отложив бинокль, спустилась в сад. Встретились они на одной из террас.

— Ты уже здесь?! — сама невинность, воскликнула Мелфи.

Посредством этой маленькой уловки ей удалось заставить Фрэнка поверить в неограниченность его свободы. Несколько раз он настойчиво приглашал ее отправиться вместе в море, впрочем, слова его при этом звучали не слишком убедительно. Мелфи всегда отказывалась, поскольку знала, что ничего не выиграет, если подставит себя брызжущей соленой воде, палящим солнечным лучам и всей дикости этого бесполезного, с ее точки зрения, спорта.

Однажды вечером, после ужина в Рапалло, когда они возвращались в Портофино, Мелфи заметила, прикуривая сигарету:

— Сегодня я получила письмо от Тесс.

Фрэнк молчал.

— Она должна была с Дерселями отправиться в путешествие на Канарские острова, но, кажется, этот план провалился.

Тут Фрэнк попался на удочку.

— И что она теперь будет делать?

— Она не пишет об этом. Думаю, уже поздновато для планов на этот год.

— А не хочешь пригласить ее приехать к нам?

— Прекрасная мысль! Тесс очаровательная девушка, я страшно рада буду ее увидеть.

— Тогда позвони ей и скажи, что мы ждем ее здесь.

Итак, дело было сделано. Оно оказалось настолько простым, что не потребовало даже дополнительных усилий.

Неделей позже приехала Тесс, и Мелфи поручила своему мужу встретить ее на вокзале. На обратном пути они смогут сказать друг другу все, что лежит у них на сердце, и им не придет в голову относиться к Мелфи как к докучливой свидетельнице.

Женщины обнялись, демонстрируя радость от встречи и симпатию друг к другу. Тесс восхищалась тем, как выглядит подруга, та в свою очередь заверяла, что Тесс сама через несколько дней так отдохнет, что перестанет завидовать. Фрэнк, в высшей степени довольный ходом событий, даже бросил в сторону жены теплый, благодарный взгляд.

«Он полагает, что с возрастом я становлюсь добрее и человечнее», — подумала Мелфи и даже улыбнулась при этой мысли.

Давно прошли те времена, когда она, поддавшись страсти, забывала элементарные правила дипломатии и всеми доступными средствами отстаивала свои права.

С Фрэнком она познакомилась, когда тот стал секретарем ее первого мужа, Пьера Морестье, бывшего старше ее на двадцать пять лет. Как бизнесмен он внушал страх, а в качестве мужа был очень снисходительным, считая Мелфи бесценным произведением искусства, которого не достойна ни одна рама. Фрэнк Сентджиль увидел в ней прежде всего женщину и влюбился. Тогда она была в расцвете женского очарования. Роскошная жизнь, какую она вела, окружала ее дополнительным ореолом так же, как и безграничная преданность мужа. Секретарь досконально изучил все черты характера крупного промышленника, на которого работал, и свое восхищение, смешанное с уважением, перенес на женщину, боготворимую этим человеком.

Тогда Сентджилю было двадцать восемь лет. Он происходил из хорошей, если не сказать благородной семьи и не имел за душой ничего, кроме своего академического образования. Мелфи, хитрая и изворотливая от природы, знала, когда и как себя вести, и, окруженная неслыханной роскошью, понимала, что ослепит обделенного счастьем, честолюбивого молодого человека.

Она была на шестнадцать лет старше его, но этот факт имел значение лишь постольку, поскольку он был на сорок один год моложе ее мужа. Она, которая в глазах мужа всегда оставалась нежным, непредсказуемым ребенком, теперь испытывала подобные чувства к этому молодому человеку, внезапно открывшему ей неизвестные доселе стороны жизни.

Она стала его любовницей и помогла войти в общество. Он со своей стороны открыл ей жестокий и безжалостный мир страстей. Для них обоих это было откровением, но с любовью к Мелфи пришла и ревность. Фрэнк проводил дни в работе со своим шефом, а все свое свободное время посвящал его супруге.

Однажды, находясь с ответственной миссией в провинции, он попал в автомобильную аварию и был отправлен в больницу окружного города. Сам мсье Морестье был в отъезде, поэтому известили его супругу. Мелфи, узнав о случившемся, быстро спросила:

— Он был один в машине?

Получив утвердительный ответ, она отправила за Фрэнком машину, послала ему цветы и позаботилась о палате в одной из лучших частных клиник Парижа.

Фрэнк, услышав через пару дней о ее вопросе, захотел узнать, как бы она среагировала, будь с ним в машине девушка.

— Я бы велела отбуксировать мой автомобиль, запретила бы себе видеться с тобой и добилась бы от Пьера, чтобы он с тобой расстался, — мягко ответила она, не переставая улыбаться.

Фрэнк понял, что она не шутит, что ее чувство было куда глубже, чем она сама думала об этом.

За год до смерти Пьера Морестье они втроем отправились в путешествие по Соединенным Штатам. Это походило на их медовый месяц. Муж, напоминавший опереточного героя, радовался полному взаимопониманию между своей женой и секретарем. Он не имел ни малейшего представления о своем печальном жребии. Чувство глубокого доверия испытывал он к своей жене и способному молодому человеку, которого уважал и ценил. Его восхищала их взаимная симпатия. Это вполне ободрило влюбленных, и они, забыв об осторожности, перестали скрывать свои чувства.

После возвращения из большого американского путешествия их отношения стали официальными и, когда после смерти Пьера Морестье вдова решила выйти замуж за его секретаря, это никого не удивило.

Единственное, что посвященным казалось абсурдным, — это совершенно неожиданное доказательство ее глубокой любви к молодому человеку: брак был заключен без брачного контракта, а это означало совместное владение имуществом. Об огромном состоянии Морестье было широко известно в городе, как и о том, что Фрэнк не имел ничего, кроме доходов от своей работы.

Мелфи предупреждали, но она ничего не хотела слышать. Она любила и хотела, чтобы весь мир знал о ее глубокой привязанности. Сначала ее решение вызвало сенсацию, но вскоре другие события стали предметом разговоров. Прошли месяцы, а потом и годы. Брак, казалось, был счастливым, никто из супругов не давал повода для сплетен, и вскоре на них перестали обращать внимание. Все шло по заведенному порядку.

Фрэнк Сентджиль занял место покойного шефа, став во главе фирмы. Жена сопровождала его во всех поездках, ставших вдруг необходимыми, задавала тон в моде и гостеприимстве. Она умело использовала свои связи, чтобы обеспечить карьеру молодому супругу.