Фрэнк чувствовал себя в ладу с самим собой. Он знал, что решение близко, оно здесь, в этом баре, как верная собака, которая пока спит, но вскоре вскочит и продемонстрирует своему хозяину, что он для нее значит.

Кризис прошел, теперь никто не сможет нарушить его вновь обретенное внутреннее согласие. Любовь являлась даром богов, такой же жизненно необходимой, как солнце и воздух, и было бы нелепо окутывать ее мрачной атмосферой преступления. Ни один человек не лишал себя жизни из-за того, что за летом следует зима. Тот, кто был достаточно богат или хитер, не мучился сомнениями, а просто шел искать солнце там, где оно светило. А если от любви можно ожидать всяких неожиданностей, если она стала вызывать страх, то надо просто-напросто найти другого партнера. Нет незаменимых, и в момент объятия каждая хорошенькая женщина так же прекрасна, как любая другая. Единство душ — утопия. Наверное, можно навести какие-то мосты, но каждый партнер остается в конце концов сам по себе, со своей болью и радостью. Почему же в таком случае надо пытаться превращать мимолетные мгновения в продолжительное наслаждение?

Любовь, настоящая любовь — что-то особенное. Ее познают лишь в редкие мгновения жизни, ничего общего не имеющие с повседневностью. Случайные встречи с их очарованием новизны и ограниченностью во времени вполне могут с помощью фантазии вызвать грезы. Однако тайна заключается не в том, чтобы жениться на женщине, которую любишь, а в том, чтобы жить с женщиной, настоящей женщиной, понимающей мужчину и... умеющей забывать. И он нашел такую женщину: это была Мелфи!

В нем поднималась волна нежности, когда он вспоминал о ней. Ум Мелфи шел от инстинкта, однако рука об руку с пониманием. При любых обстоятельствах он мог рассчитывать на нее. Она никогда не хотела завладеть его состоянием, видеть его сдавшимся на милость победителя, превратить его в домашнее животное, как это делают обычно все жены со своими мужьями, покоряющимися их произволу. Тесс прибегала к шантажу, чтобы достичь своей цели: либо она его покинет, либо он поможет ей осуществить то, что она задумала. И это была первая ступенька на пути к его падению. Чем сильнее становилась власть, которую она над ним завоевывала, тем больше она хотела изменить его, формируя по своему разумению. Женщины никогда не любят мужчину таким, как он есть. Их воображение рисует желанную картину, где они его изменяют. Он должен стать их произведением, жить и поступать по их собственным желаниям, давая им уверенность и всю жизнь пылая к ним неизменными чувствами. Он никогда не должен разочаровываться, сомневаться, ошибаться, но всегда должен оставаться мужественным героем в броне своего снаряжения. За это женщины отдают ему свою молодость, впрочем, никогда не заботясь о его собственной, которая проходит точно так же, как и их. Он обязан выносить все их капризы и упреки, когда они не удовлетворены в эротическом или социальном плане! Да, вот так они понимают партнерство в любви. И все они такие, одна в большей, другая в меньшей степени... все, кроме Мелфи!

Сбитый с толку, он впервые вдруг осознал, что, несмотря на то, что являлась, бесспорно, яркой личностью, она всегда держалась в тени, позволяя ему блистать. Она вмешивалась в его дела только тогда, когда знала, что он сможет извлечь выгоду из ее опыта и знаний. Она бы никогда не оставила ему свое состояние, зная, что его придется делить, она хотела, чтобы он чувствовал себя равным ей и никогда — должником.

Он часто обманывал ее, иногда даже забывал, но он всегда возвращался к ней. Он любил ее, потому что был несказанно благодарен ей. Она же любила его, несмотря на то, что дала ему все.

Он больше не сомневался: Тесс никогда не заменит Мелфи. Она была очень разумна, ее логика хладнокровна, и она никогда не забывала о своих обязанностях жены. Она разделит с ним его жизнь, да, это было верное выражение, «разделит» так, как делят пирог, каждому — по праву и закону половину, поровну состояния, жизненной энергии, личности. Но она разделит с ним и его мысли, его секреты, его удовольствия и его постель, пока он не откинется в изнеможении, утомленный ненасытностью своей голодной половины.

Механически поднося виски ко рту, Фрэнк вспомнил одну небольшую подробность. Уезжая в Милан, он сказал Тесс:

— У меня деловая встреча.

— Не возьмешь меня с собой?

— Вряд ли.

— Вероятно, тебя устраивает, — возмутилась тогда Тесс, — оставлять меня здесь одну с твоей женой после того, что произошло!

Когда он то же самое сказал Мелфи и еще добавил, что вернется, вероятно, только на следующий день, она просто сказала:

— Если тебе удастся вернуться вечером, я буду очень рада, как бы поздно это ни было. С момента того глупого происшествия я себя чувствую как-то не очень спокойно. И все-таки поступай так, как тебе удобнее.

И поскольку она давала ему так много свободы, Фрэнк решил вернуться.

Внезапно на него накатила волна благодарности. Мелфи жива! Она не попала в их ловушку. Возможно, ему следовало пройти через это испытание, чтобы понять, насколько дорога ему эта женщина. Прямо сейчас он вернется в Портофино и ответит на ультиматум Тесс: или разрыв с ней... или смерть Мелфи. «Я остаюсь со своей женой, — скажет он вслух и мысленно добавит: — Существует бесчисленное количество Тесс и лишь одна-единственная Мелфи».

Счастливый и с чистой совестью, довольный принятым решением, исходящим от сердца и одновременно служащим его интересам, Фрэнк покинул бар и сел в автомобиль. Наступила ночь, и звезды засияли на небосводе, нежный ветерок шелестел листьями магнолии, источавшей удушающий аромат.

Он отправится с Мелфи в длительное морское путешествие и окружит ее той счастливой, приподнятой атмосферой, что сопровождала их в первые годы совместной жизни. Это должно стать его святой обязанностью — отвечать на любовь, что она ему дарила. Он не будет скрывать от нее ни одной своей мысли, ни одного воспоминания. Он расскажет ей об ужасе, что пережил он, и даже о плане ее убийства! Она должна это узнать и простить его, освободить от угрызений совести. Мелфи была достаточно великодушна, чтобы поступить так. Тогда они никогда больше не будут вспоминать об этом и он не будет ничего бояться.

Он предложит ей сопровождать его в октябре в Мексику. Может, это не очень развлечет ее, но он не будет один, а. она как никто другой умеет создать домашнюю обстановку и завести круг интересных знакомых. Правда, климат в Мехико был достаточно суровым, но она привыкнет к нему. Она обладала удивительной способностью приспосабливаться, не ставя ему в вину те усилия, каких ей это стоило.

Фрэнка охватило чувство умиротворения. Проблемы исчезли, все устроилось. Он сожалел, что ему не повстречался на улице какой-нибудь нищий, которого он смог бы по-королевски одарить. Он охотно испытал бы то удовлетворение, которое ему доставляли подобные жесты. Хорошо, повстречав иногда бедняка, с помощью несоразмерно большой подачки вновь начать уважать себя...

Фрэнк решил где-нибудь остановиться, чтобы пообедать. Однако, взглянув на часы, понял, что уже слишком поздно. На ум ему пришли слова Мелфи. Он не будет заставлять ее ждать, он продолжит путь. И сам нашел свое поведение милым и самоотверженным. Встреча с Лидией не отягощала его совесть. Он не был бездушным! Однако одна мысль омрачила его хорошее настроение: воспримет ли Тесс их разрыв с таким же пониманием, как он? Она любит его и вряд ли легко от него откажется. Он уже видел себя в роли защитника Мелфи, красивые, звучные и пустые фразы приходили ему на ум. Он произносил их вслух, чтобы лучше ощутить их звучание. Он представил себе, как Тесс смиряется с его неопровержимыми доводами...

Он сделает ей подарок. Женщины так чувствительны к подобного рода вниманию, кроме того, он виноват в их окончательном разрыве. Это должно быть что-то очень дорогое, так чтобы она просто онемела от удивления, лучше всего какое-нибудь украшение...

Приняв такое решение, он вновь предался мечтам о будущем, вполне довольный своим практическим умом и душевностью. Поездка показалась ему такой короткой, что он поразился, увидев перед собой виллу. Ворота в парк, и он бесшумно въехал в аллею, ведущую к гаражу. Вступив на террасу с колоннами, Фрэнк непроизвольно стал тихонько насвистывать. Однако входная дверь была заперта, и только теперь он вспомнил, что Мелфи говорила ему: она его будет ждать в салоне.