Тут были редкостью паромобили и дорогие экипажи. Изредка по заваленным мусором улочкам, грохоча раздолбанными подвесками, проносились древние повозки, гружённые всяким барахлом телеги и обшарпанные кареты. Ни о каком уличном освещении и речи не шло. Любой зажжённый на ночь фонарь к утру оказывался либо разбит, либо украден. А полиция, не особо жалующая эти улочки, каждое утро находила в подворотнях свежие трупы. Районы Бедноты были изнанкой процветающего общества, обратной стороной индустриально развитого города, со всеми его театрами, ресторанами, банками, судами и конторами.

Здесь судом, присяжными и палачом в одном лице выступала сама жизнь. Жизнь такая, какой она была на этой земле. Грубая, безжалостная, грязная, жестокая, насмехающаяся над моралью и правилами. Невидимка ненавидел тех, кто создал эту жизнь. Тех, кто допустил разрастание местной клоаки, год от года поглощающей подобно болезнетворной опухоли соседние дома. Тех, кто позволил появиться районам Бедноты и ничего не делал, чтобы хоть как-то облегчить жизнь здешнего населения. Проживающие тут люди давно стали изгоями, париями, недостойными безбоязно смотреть в лицо кровожадно усмехающемуся над ними закону. В районах Бедноты закон давно обернулся беззаконием. И никто из городской администрации и пальцем не пошевелил, чтобы хоть как-то изменить ситуацию в лучшую сторону.

Невидимка подозревал, что дело закончится тем, что через несколько лет власти возведут вокруг нищих кварталов каменную непреодолимую стену, поставив, таким образом, кордон, отделяющий город от постыдного нарыва. Невидимка ненавидел тех, кто довёл этих людей, таких же граждан своей страны, как и разряжённые в меха и обвешанные драгоценностями матроны и курящие дорогущие сигары денди, до уровня полнейшей деградации. Они назвали свой режим демократией. Властью народа. Парламент управлял судьбами миллионов людей, называя это божьим проявлением. На взгляд Невидимки, именуемые себя политиками скоты давно спутали бога с дьяволом.

Невидимка не раз и не два ловил на себе заинтересованные взгляды. Ещё бы! Не выделяясь из потока благополучных граждан внешнего города, в клоаке Бедноты он выглядел бельмом на глазу. Распахнутый длиннополый кожаный плащ, высокая шляпа-цилиндр, жилет, галстук, дорогой пиджак, начищенные до блеска сапоги, модные затемнённые очки в костяной оправе. Невидимка казался королём посреди ободранной голытьбы. Любой другой человек, появись он в подобном наряде на глазах у местных жителей, рисковал бы в лучшем случае остаться в одном исподнем. Но Невидимка шёл вальяжным, развязанным шагом, ни дать не взять хозяин этого мира, осматривающий подвластные ему земли. Террорист нисколько не боялся местных бандитов. Скорее это они должны были бояться его.

Он никогда не нападал первым и всегда давал шанс на спасение тому, кто напал на него. Несчастные жители не виноваты, что вынуждены влачить столь ужасающее существование, благодаря разжиревшим продажным чиновникам и вытирающему о собственный народ ноги парламенту. Все они были жителями его страны, его Родины, которую он с самоотдачей истинного патриота любил всем сердцем. Это были его земляки, братья и сёстры. Разве они виноваты, что министр считает их людьми второго, а то и третьего сорта? Пожалуй, этому миру таки необходима очищающая революция. Ещё одна. Новая. Совсем не такая, как прогремевшая более сотни лет назад и в итоге приведшая к правлению нынешних упырей, извративших само понятие о чести и достоинстве, променявших благополучие обычных рядовых трудяг на толстую мошну и поддержку избранного круга богачей.

Проходящего мимо торгующей гнилыми овощами лавки Невидимку хриплым визгливым голосом окрикнула одна из четырёх отирающихся поблизости проституток:

— Эй, дружочек, не хочешь поразвлечься с лучшими девочками района? Мы с подружками заскучали!

Невидимка остановился и скептически осмотрел «лучших девочек района». Изношенные, давно не стиранные глубоко декольтированные платья, обвисшие на полях шляпки, драные веера, дешёвые, в прорехах колготки на выглядывающих из-под укороченных юбок ногах. На лицах жриц любви невероятное количество белил и румян, чтобы скрыть мешки под глазами, и ссадины от кулаков особо буйных клиентов. На вид каждой из них было лет под сорок, а то и больше. Пропитые прокуренные голоса, отсутствующие зубы, в пустых, ничего не выражающих глазах безысходность и отупение. Лет под сорок? Да Невидимка мог поклясться, что самой младшей из них едва ли стукнуло двадцать. Жизнь в районах Бедноты накладывает свой, неизгладимый отпечаток даже на самые юные, чистые и невинные в прошлом лица.

Террорист сунул руки в карманы плаща, раскачиваясь на пятках. Он заметил, как из заваленной грудой битого кирпича затенённой ниши меж стенами обшарпанных домов, за ним следят оценивающим взглядом. Наверняка его уже взвесили, просчитали, прикинули, сколько стоит его одежда и сколько у него при себе может оказаться наличных. Шлюхи — это так, для отвлечения внимания, уболтать, зашорить глаза. Авось кто и купится на прелести местных «королев любви». Девахи гарантированно получали свою долю от разбойного бизнеса. Невидимке стало интересно, что будет дальше. Сработает ли его маскировка? Или же в последний момент под личиной разодетого состоятельного хлыща в нём учуют затаившегося волка?

— Ну так что, милашка, развлечёмся? — проститутка завлекающе ощерилась, демонстрируя плохие зубы. — Сдаётся мне, у тебя в штанах найдётся кое-что, способное нас удивить! Верно, девочки?

«Девочки» поддержали подругу нестройными возгласами. Жрицы любви, прищурясь, взглядами подведённых глаз раздевали Невидимку до нитки. Однако от него не ускользнуло, что нет-нет, а их глаза постреливали в сторону тёмной подворотни за его спиной. Туда, откуда террориста сверлили совсем другими взглядами…

— Дамы, вы невероятно обворожительны и бесподобны, — протяжным, с ленцой, привыкшего отдавать приказания человека, голосом сказал Невидимка. — Глядя на вас, меня так и подмывает взять вас на работу. На часок-другой… Но вы же понимаете, что, чтобы хорошо заработать, нужно хорошо потрудиться.

Невидимка изо всех сил старался, чтобы его голос звучал вкрадчиво и заговорщицки. Проститутки клюнули. Купились на его слова и дорогую одежду с потрохами. За спиной террориста нетерпеливо шаркнула по земле чья-то нога. Наверняка засевшие в подворотне парни решили, что клиент созрел.

— О-о-о… А малыш у нас, оказывается, шалун, — хрипло рассмеялась говорившая с ним проститутка — высокая худощавая дама с желтоватыми зубами и колтунами сальных волос неопределённого цвета. — Нет проблем, мы оказываем услуги любого толка. Для нас не существует запрещённых местечек!

Вся четвёрка дружно расхохоталась. Грубый испитой смех молодок послужил своеобразным сигналом к нападению. Невидимка был готов и к этому.

Нападавшие действовали молча, без криков и предупреждений. Быстро, слаженно и вполне профессионально. Их было трое. Невидимка резко прыгнул вперёд, разрывая дистанцию. Проститутки с визгом бросились врассыпную. Террорист обернулся. Вовремя. Занесённый стилет он успел перехватить в последний момент. Нападающий был на удивление быстр и проворен. Невидимка сжал на грязном запястье пальцы и пнул бандита в пах. Тут же, не останавливая движения ноги, вогнал колено в лицо согнувшегося от боли хмыря. Хрустнуло, на землю брызнула кровь. Подавившись собственными зубами, бандит рухнул навзничь. Невидимка подхватил выпавший из ослабевших пальцев стилет и развернулся к опоздавшим на считанные секунды дружкам поверженного налётчика.

Они были похожи как братья-близнецы, поджарые, в стоптанных сапогах и коротких куртках с одинаковыми лохмами грязных волос на головах. Перепрыгнув через упавшего подельника, парни разом навалились на отступившего к стене овощной лавки Невидимку. Было похоже на то, что данный облюбованной ими жертвой отпор и вырубленный товарищ их мало смутили. Серьёзные ребята, в очередной раз уверился Невидимка. А по-другому и быть не могло. Слабые здесь не выживали. А раз эти осмеливались на разбой при свете дня, значит, они никого не боялись.