— За сто восемьдесят километров до объекта? — недоверчиво улыбнулся Коровин. — Ну, как говорится, бешеной собаке и сто верст не крюк…

— А ближе не получится, — вздохнул Судоплатов. — Дело в том, что стандартная радиостанция «Север», которой мы снабжаем все разведгруппы, в нынешних условиях сможет обеспечить уверенный прием и передачу лишь до линии Лида — Пинск. Поэтому твоя основная база должна находиться восточнее этой линии.

— То есть мой оперативный район будет находиться не ближе полутора сотен километров от основной базы?! — не сдержавшись, воскликнул Коровин. — Да самый резвый связной две недели будет преодолевать это расстояние!

— Таковы условия игры, — жестко заметил Судоплатов. — С другой стороны, есть и большой плюс в этой ситуации: руководство понимает всю сложность задачи и тебе даются огромные полномочия. Ты действуешь абсолютно автономно и любое твое решение априори одобрено на самом высоком уровне, если оно продиктовано стремлением выполнить задание. Понятно?

— Не совсем, — отозвался Коровин. — Я буду действовать не в безвоздушном пространстве. Там есть подпольщики и партизаны. Каков допустимый уровень взаимодействия?

— Ты можешь их использовать так, как считаешь нужным, — решительно ответил Судоплатов. — Однако есть нюанс: в районе Налибокской пущи действуют группы Разведупра. Каждая из них является ядром более или менее крупного партизанского соединения. Разумеется, тебе дадут пароль для связи с ними, но… все может быть. Понимаешь? У них свои задания, а у тебя — свое. В любом случае, для успешного выполнения задания в заданном районе тебе придется создать свою разведывательную сеть, свои базы… Ну, не мне тебя учить!

— Такое внимание к этому объекту… Неужели там действительно строят ставку Гитлера? — не удержался Коровин.

— Ну, это Лаврентий Павлович добавил, чтобы тебя раззадорить! — улыбнулся Судоплатов. — А если серьезно… Есть данные от разведки в Англии. Не удивляйся: и там есть наши люди, и очень успешно работают! Ну что поделаешь: не все хочет нам сообщать наш дорогой союзник господин Черчилль! Так вот: из источника в британской разведке стало известно, что на них вышел человек, весьма осведомленный в секретных проектах Третьего рейха. Еще до воины от нашего агента, имеющего доступ к британской информации высшей степени секретности, стало известно, что 4 ноября 1938 года британский военно-морской атташе в Осло получил от немецкого гражданина, утверждавшего, что он «благоразумный ученый», секретную папку. Из документов выяснилось, что немцы создают целый ряд новых секретных средств оружия, таких как ракеты, реактивные бомбы и магнитные мины, и то, что они разрабатывают электронную систему на основе радиолучей, которые позволят самолету измерять расстояние до специальных наземных станций. Также упоминалось и о сверхсекретных исследованиях, ведущихся на острове Уседом в Балтийском море, в небольшом городке под названием Пенемюнде. Большая часть данных, о которых говорил таинственный немецкий ученый, была совершенно нова для британцев, но то немногое, что они уже знали о немецком оружии, полностью совпадало с тем, что содержалось в документах.

— И как англичане отреагировали на этот документ? — спросил Коровин. — Могу поклясться, что наш военный атташе расценил бы это как провокацию!

Судоплатов невесело усмехнулся.

— Естественно, что документ вызвал большие разногласия между британскими разведслужбами, военными и учеными, которые вели исследования и разрабатывали новое оружие. Некоторые, разумеется, были убеждены, что это дезинформация, предназначенная ввести в заблуждение британских разработчиков вооружений, или даже всего лишь пропагандистский трюк, преследующий целью удержать Великобританию от объявления войны Германии. Другие утверждали, что немцы хотели ввести в заблуждение британских ученых и специалистов, чтобы подтолкнуть их в сторону безрезультатных исследований. Однако нашлись и разумные люди, а не только пугливые перестраховщики. Одна из групп посчитала, что было бы правильно исследовать подробности этого драгоценного кусочка информации более тщательно. Это мнение возобладало — и не в последнюю очередь потому, что среди них был британский премьер-министр Уинстон Черчилль, который сразу же после начала войны и угрозы неизбежных бомбежек с использованием средств электронного наведения забил тревогу: «Если эти факты соответствуют действительности, то это представляет смертельную опасность!» Черчилль немедленно образовал комитет ученых для исследований не только того, что содержалось в документах из Осло, но также и для исследований возможности применения прикладной электроники в военных целях, на использовании которой Черчилль все больше и больше настаивал.

— Давай подробнее: что за оружие так испугало Черчилля? — попросил Коровин.

— По своей эффективности оно превосходит самые мощные бомбардировщики. Самое главное: оно абсолютно непоражаемо современными средствами противовоздушной обороны. Вначале мы думали, что речь идет о самолетах-снарядах. Но в принципе их достаточно успешно можно перехватить истребителями в силу того, что они летят на сравнительно малой скорости и высоте, того же порядка, что скорость и высотность противостоящих им истребителей. Но источник абсолютно уверенно утверждал, что речь идет о совершенно новом типе оружия: реактивных снарядах с весом боевой части не менее тонны, летящих по баллистической траектории с максимальной скоростью значительно выше скорости звука и на расстояние порядка четырехсот километров, причем это расстояние преодолевается за несколько минут! Представляешь? По сути, это внезапная смерть: она появляется ниоткуда, ничем не проявляя своего приближения, словно обычный артиллерийский снаряд, но способный уничтожить целый городской квартал!

— Это какая-то фантастика! — недоверчиво заметил Коровин.

— Источник заслуживает доверия, — не поддержал его скепсиса Судоплатов. — Во всяком случае, англичане всерьез обеспокоились и их разведка начала активную работу по данному направлению. Источник утверждает, что с весны 1939 года по личной инициативе командующего германскими сухопутными войсками генерала Вальтера фон Браухича работа над этим проектом имеет высший приоритет. Мы выяснили мнение наших специалистов, и те также пришли к выводу, что обеспокоенность англичан имеет под собой солидное основание.

— А когда же наши специалисты создадут такое оружие? — спросил Коровин.

Судоплатов нахмурился и ничего не ответил. А что он должен был ответить? Что почти все те советские инженеры из тех, кто одновременно с немцами начал заниматься подобными проектами, все еще валят лес в Сибири?

— Что-то я не пойму, — усомнился Коровин. — Если дальность этих таинственных снарядов не более четырехсот километров, то какой смысл строить для них базу на удалении почти в шестьсот километров от фронта?

— Нет, тут дело похитрее, — начал объяснять Судоплатов. — Разумеется, стартовые позиции снарядов немцы будут размещать как можно ближе к линии фронта и там, где действия бомбардировочной авиации затруднены из-за наличия мощных средств противовоздушной обороны, например под Ленинградом, против важных узловых станций в нашем тылу и прочих хорошо прикрытых объектов. Но ведь важно еще хорошо прицелиться! Наши специалисты прикинули, что разброс снарядов, летящих на такую дальность по баллистической траектории, должен быть не менее полутора километров!

— Да, так важную цель не накроешь, — согласился Коровин. — Разве что по крупному городу, для устрашения населения…

— Так вот какую штуку немцы придумали, когда столкнулись с проблемой наведения бомбардировщиков на цели в Англии. Они использовали узконаправленные радиоизлучения для точного наведения бомбардировщиков на цели и добились в этом деле впечатляющих результатов.

— Звучит очень фантастично, — признался Коровин. — Никогда об этом не слышал.

— Потому что не интересовался, — пояснил Судоплатов. — Вспомни Козьму Пруткова: «некоторые вещи нам непонятны не в силу их непостижимости, а лишь потому, что они не входят в круг наших понятий». А я вот заинтересовался и выяснил, что проблема точного наведения управляемых снарядов уже вполне разрешима современными средствами. Вот, скажем, еще в 1930 году немецкая фирма «Лоренц» разработала и стала производить радионавигационную систему, предназначенную для выполнения посадок в условиях ночи, а также недостаточной видимости. Система состояла из двух абсолютно одинаковых антенн, излучающих узкий пучок радиоволн на одной длине волны. Антенны размещались рядом так, чтобы их диаграммы направленности перекрывались. Каждая из антенн была соединена со своим передатчиком, конструкции которых были идентичны, лишь за исключением модуляции их сигнала: один излучал последовательность точек кода Морзе, а другой — последовательность тире. Пилот самолета, движущегося вдоль зоны перекрытия диаграмм направленности антенн, одновременно слышал оба сигнала, которые дополняли друг друга, и потому он слышал непрерывный сигнал через наушники в виде ровного гула. Это означало, что самолет находится точно на курсе. Если бы самолет отклонился от курса, то летчик слышал бы или последовательность точек или тире и мог, таким образом, легко определить, в какой стороне от равносигнальной зоны находится. Сравнивая относительную интенсивность обоих сигналов, он мог бы также скорректировать свой курс так, чтобы вернуться на курс направлением на передающую станцию аэродрома, которая работала как направленный радиомаяк. Систему «Лоренц» немедленно установили и в гражданских аэропортах, и на военных аэродромах не только в Германии, но также и во многих других странах, в том числе и в Великобритании.