Как часто проклинал Трердад себя за то, что согласился на этот брак. Да он не молод и сыновья его погибли, но был же Гарред королевский воспитанник и наследник. Злые языки шептали, мол, появление и беременность Гвендолин подтолкнули к измене юношу. Но Трердад знал, что это было не так. Это ревность старого короля сделала предателем его воспитанника и озлобила его сердце, и вот сейчас настало время исправлять сделанные ошибки.

  Гаррет стоял посреди королевской спальни, задыхаясь от бессильной злобы. Длинные пряди грязных темно-русых волос, сальными змеями сползали по его плечам, черные глаза метали молнии.

  - Она же совсем недавно была здесь! - хрипло рычал он, обводя взглядом комнату. - Она не могла вырваться из замка!

  В гневе захватчик пнул ногой маленький резной столик, и схватив дорогую изящную вазу с силой швырнул ее об пол.

  - Вижу, опустевшая клетка тебя расстроила, мой рыцарь, - насмешливый мелодичный голос, миниатюрной черноволосой женщины в воинских доспехах, стоявшей в дверях спальни, вернул захватчика к реальности. - Но это не такой уж сильный повод для скорби.

  Гаррет поднял голову и с ненавистью посмотрел на свою спутницу.

  - Ты помнишь, что ты мне обещала ведьма?! - брызгая слюной, заговорил он. - Ты говорила - Трердад будет у меня в руках и сам отдаст мне и Экаррасс и Гвендолин. Но твоего мастерства хватило на то, что бы рассеять войска короля, и мне достались лишь прах, руины и проклятья. Думаю самое время тебе получить свою награду, мерзавка.

  Выдернув из ножен кинжал, Гаррет и стремительно шагнул к ведьме. Та же напуганная его перекошенным от злобы лицом, поспешно опустила глаза и, пятясь назад, проговорила:

  - Не моя вина в том, что в жилах Трердада и течет кровь древних магов, которая хранит его от любых чар. Она же охраняет и его сына во чреве матери. Волшебством и оружием не победить эту силу. Но ты можешь взять их хитростью! Я знаю один способ...

  Гвендолин и старая прислужница пробирались вперед по узкому каменному туннелю. Вопреки опасениям Элги, королева и ее спутница без труда выбрались из королевских покоев. Закутавшись во вдовье покрывало, Гвендолин быстро семенила за старухой, низко опустив голову. Весь дворец был наполнен плачем и криками отчаянья. Откуда-то издалека до ушей королевы долетал звон оружия, заставляя женщину сжиматься от ужаса.

  Миновав широкую галерею, по которой метались перепутанные служанки, беглянки, свернули в маленький коридорчик, ведущий к хозяйственным помещениям. Там Элга остановилась у низенькой, почти незаметной постороннему взгляду, ниши, и нажала скрытый в камнях механизм. Стена расступилась, открывая ведущий во тьму проход. Элга провела рукой по камням, которыми был обложен вход в тоннель, и достала из тайника небольшой факел. Юркая искорка, выбитая из огнива ловкой рукой старухи, объяла пламенем верхушку извлеченного светоча. Подняв его над головой, Элга шагнула в таинственный ход и поманила рукой королеву.

  - Здесь вам нечего бояться, госпожа моя, - тихо проговорила она, - еще немного и доберемся до надежного убежища.

  Едва Гвендолин ступила на неровные плиты пола загадочного тоннеля, как стена сомкнулась за ее спиной, отрезая беглянкам путь к отступлению.

  Они шли вперед уже довольно долгое время. Языки пламени плясали на грубо отесанных каменных стенах темных коридоров, но королеву уже не замечала ни тьмы, ни пронзающего до костей холода, ни навязчивый затхлый запах сырых переходов. Сейчас она думала только о своем муже. Ведь если бы Трердад отступил вместе со своим войском и добрался до замка, то сейчас он был здесь с ней, в безопасности. Что бы хоть немного унять душевную боль, Гвендолин проводила рукой по животу, жадно ловя легкие движения малыша.

  Только сейчас молодая королева поняла как дорог ей ее муж, и наконец-то сама себе осмелилась признаться в своих чувствах. Насильно выданная замуж своим отцом, девушка заранее ненавидела своего старого жениха, но в одночасье все изменилось. Гвендолин хорошо помнила тот яркий солнечный день, когда она впервые подъезжала к "Городу Золотых Шпилей". Пестрая толпа южан ждала свою молодую госпожу у главных ворот, но вот одинокий всадник отделился от встречающих и поскакал навстречу кавалькады невесты. Это и был король Трердад. Государь приветствовал свою нареченную длинной изящной фразой, а Гвендолин чувствовала как под нежным взглядом его глаз цвета темного янтаря, по которому растеклась капелька крови, тает ледяная корка, покрывавшая ее сердце. Но переступить через свою гордость девушке было нелегко. Теплота, терпение и ласка короля, в первые же недели замужества разожгли любовь в душе Гвендолин, но она заперла ее на крепкий замок в своем сердце.

  - Мы пришли, госпожа,- скрипучий голос старой Элги, в один миг развеял воспоминания королевы.

  Прислужница толкнула рукой небольшую дверь, в которую упирался туннель, и беглянки очутились в большой уставленной непонятными предметами комнате.

  - Здесь мы подождем утра, - проговорила Элга, подводя королеву к маленькому диванчику. - А новый день, непременно принесет свежие новости.

  Трердад шел к городу через поле недавней битвы, опираясь на обломок копья. Поврежденная при падении нога отзывалась тупой болью при каждом шаге, но не в ее силах было остановить государя. Собравшись с силами, Трердад снял с головы королевский шлем, украшенный золотой короной с дорогими самоцветами, и без жалости отбросил его прочь. Дрожащими пальцами, государь расстегнул блестящий панцирь с семейным гербом и, оставшись в длинной, пропитанной потом тунике набросил себе на плечи плащ, снятый с убитого воина.

  В таком виде он пока не боялся быть узнанным. Подойдя к разоренному и сожженному пригороду, Трердад, понял, что ему необходима передышка. Приближалась ночь, захватывая побежденный город в свои темные объятия, и пробираться через сгущающийся мрак мимо постов Гаррета было смерти подобно.

  Государь зашел в маленький, чудом уцелевший домик, и, опустившись на земляной пол, с облегчением вытянул вперед больную ногу. Отбросив со лба черные пряди тронутых сединой волос, Трердад жадно припал к фляжке с вином, висевшей у него на поясе.

  Борясь с накатывавшими волнами усталости, государь думал о своей королеве. Он страшно боялся за нее, хотя и знал, что жена в безопасности. Она носит е г о наследника, и с ней сводная сестра Трердада, а никогда еще "Город Золотых Шпилей" не предавал потомков своего создателя.

  Много лет назад искусный маг пришел в эти земли, вскоре у подножья скалистый гор под его руководством вырос чудесный город. Семь высоких башен увенчанные сверкающими спицами, чьи острия скрывались за облаками, возвышались над ним. Какую роль отводил чародей этим башням не знал никто. Маг умер вскоре после постройки города, а его сын стал первым королем Экаррасса. С той поры минуло немало веков, но сила великого чародея по-прежнему жила в душах его потомков.

  Прижавшись спиной к бревенчатой стене своего убежища, Трердад задремал, надеясь на милость грядущего дня.

  Лучи восходящего солнца заливали главную площадь Экаррасса до отказа забитую толпами народа. Здесь в самом центре города за ночь был возведен помост, на котором должна была свершиться страшная казнь. Еще до рассвета воины Гаррета - одетые в рваные шкуры, измазанные навозом и кровью дикари, сгоняли сюда людей, истошно вопя, о том, что новый правитель приговорил к смерти их королеву-преступницу.

  В глубоком молчании взирали люди на эшафот, где в окружении страшных оборванцев увешанных ворованным оружием стояла златоволосая беременная женщина, старательно прикрывая руками выступающий живот. На правой щеке осужденной алел огромный синяк, а сквозь разорванную ткань ее платья отчетливо были видны набухшие рубцы, оставленные на теле сыромятной плетью.

  У основания эшафота собралась небольшая группа всадников, во главе которой красовался завоеватель Гаррет. Некоторое время он старательно осматривал собравшуюся толпу, а затем резко обернулся к своей спутнице ведьме - чужестранке.