Глава 10

Глава 10

Вчерашний вечер я провела в обороне. Всеми правдами и неправдами пыталась уйти от вопросов по поводу хозяина куртки, которая спасла меня от полного намокания, пыталась увести разговор к пропавшему Ваське, даже рассказала о встрече с недружелюбным котом. И девочки даже заинтересовались, перестали ковыряться в тарелках, нахмурились, расспросили о котейке, но потом отмахнулись. Мол, наш Васька серый, как дым, а кончик хвоста с белым пятном. Да и вообще, впечатлительная я, преувеличиваю, быть того не может, чтобы ведьмин кот на ведьму кинулся. Дружелюбные они, к ведьмам ласковые, а вот я напридумывала, наговариваю на несчастную животинку за-ради того, чтобы бдительных соседок от интересностей всяких увести, заговорить, запутать, да вокруг пальца обвести. А не получится у меня, у коварной, хитрой лисы, ничего, да и из-за стола меня не выпустят до тех пор, пока не узнают, кто это из наших парней облагодетельствовал меня, бедную, несчастную ведьмочку теплой, надежной защитой. Курткой то есть.

— Ну и надоеды же вы, — раздраженно фыркнула, скрипнула зубами и отбросила ложку в сторону. Сложила руки на груди и хмуро оглядела соседок. Их не проняло. В глазах застыл вопрос, который за вечер был озвучен уже сотню раз, шеи были вытянуты, наверняка, чтобы слышать меня лучше и, не дай Бог, не пропустить ничего лишнего.

— Рассказывай уже, а?! — Злата нетерпеливо стукнула по столу кулачком, отчего вся посуда тихо звякнула.

— Стасик пожалел меня сирую и убогую, — язвительно произнесла я, — сунул куртку, чтобы я не промокла, и выпроводил из школы, пока его шустрый братец не подоспел. Все? — вскинула руки, предупреждая вопросы и выводы. — Голова у меня на месте, терять ее не собираюсь, слюни даже подбирать не пришлось. Уж не знаю, чего вы в этом Покровском нашли, кроме симпатичной мордашки, но на меня он наводит ужас.

— Ага-ага, — девочки переглянулись, улыбнулись и многозначительно покивали.

И пусть. Переубеждать никого я не собиралась. Знала, что сказала правду. Благо, соседки не стали шутить и вставлять колкости по этому поводу при любом удобном случае. Получили порцию сплетен и оставили меня в покое, словно вовсе забыли о разговоре.

Утром меня обрадовали новостью, что наступил банный день и вечером всех девчонок отправят к озеру, где выстроились баньки.

— Представляю, какой ажиотаж вокруг этих банек. Вы там часовых с винтовками не выставляете, чтобы парней жаждущих приобщиться к прекрасному, отгонять? — хмыкнула я.

Именно по этой причине, приходилось все дни мучиться с тазиками. Побаивалась, что в самый неподходящий момент на озере появятся какие-нибудь Покровские.

— Ха! Так им за частокол не пройти, — свысока взглянула на меня Златка, — погонщиков тоже с некоторых пор за пределы их школы не выпускают. Так что, поплескаться можно вдоволь.

Воодушевленная этими новостями, подхватила выданные банные принадлежности и в компании своих соседок рванула к баням.

М-м-м! Чуть кисловатый, влажный запах дерева, пар, клубящийся под потолком, запах березовых веников, распаренных в воде, хохот девчонок, их же визг, когда одна принималась хлестать веником другую. Шипение воды на раскаленных камнях… И дыхание, которое перехватывает, когда очередная горячая волна воздуха касается тела.

Я сидела на одной из ступенек парной и млела. Даже глаза открывать не хотелось. Дышать приходилось ртом, потому что горячий воздух нещадно жег ноздри. Пот катился крупными горошинами по всему телу. Еще некоторое время назад я чувствовала себя неловко, ведь девчонки, не стесняясь, скинули с себя всю одежду, а потом плюнула и тоже сбросила простынь, в которую куталась поначалу. И теперь по телу разливалась нега. Меня укачивало на волнах расслабления, хотелось лечь спать и больше никуда не ходить. Златка уже прошлась по моей спине хлесткими ударами веника, но после того, как она проделала это и с другими соседками, я поняла, что меня щадили. Улыбнулась уголками губ, наблюдая за девчонками из-под полуопущенных век. Как жаль, что банный день в этой маленькой деревушке всего два раза в неделю. Вот уж точно, выйду отсюда заново родившейся. Уже сейчас казалось, что все переживания не такие уж и важные, а впереди только приключения и приятные хлопоты, а не испытания. И даже мое невезение казалось мнимым. Ну, подумаешь, Покровские, обычные уверенные в себе бабники. Да сколько их было? Устоим, дадим отпор и утрем нос. А сейчас…

— Девчонки, айда купаться, — и я не успела даже глаза раскрыть, как с двух сторон меня подхватили под руки и потащили к выходу. В чем мать родила. От шока даже не стала сопротивляться. Только быстро-быстро ногами перебирала, чтобы не растянуться на полу и поспеть за шустрыми девчонками.

С визгом, взметнувшимися брызгами и громоподобным хохотом мы влетели в воду. Я почти сразу с головой ушла под воду, но успела закрыть рот. Вскочила, забежала чуть дальше и отдалась во власть приятной прохладной воде.

— Как хорошо-то, — выдохнула я, не в силах сдержать эмоции.

Что-то коснулось ноги. Отдернула ногу и огляделась. Наверное, водоросли. Кто-то хихикнул, и тут же над ухом раздалось звонкое:

— Новенькая!

От неожиданности вскрикнула и ушла под воду. Кто-то, не очень церемонясь и заботясь о моих ощущениях, за волосы выдернул меня на поверхность.

— С ума сошла? Захлебнешься! — тот же звонкий голосочек звучал резко, как звон бьющегося хрусталя.

Боги, как я орала, когда увидела обладательницу этого голоса. Только потом, вечером, смеясь, девчонки мне расскажут, что от моего крика на берег выскочили те, кто был в воде, а те, кто только к ней направлялись, резко сменили траекторию своего движения в обратном направлении. Да я и сама бы подобно Моисею в этот момент могла по воде пройти от страха. Потому что перед моими глазами была девушка. Потом, вдоволь наоравшись, я ее рассмотрела и вынесла мысленный вердикт, что девушка даже красивая, несмотря на странности во внешности. Светлая кожа с серо-зеленым отливом, пухлые, сине-зеленые губы, тонкий длинный нос, огромные глаза мутноватые, без белка, словно водная гладь, по которой идет рябь, отчего цвет неуловимо меняется от синего к зеленому. В серых, словно пеплом припорошенных волосах путались зеленые водоросли. На шее были видны прорези жабр, а между пальцами, одним из которых девица сейчас грозила, тонкие прозрачные перепонки.

— От глуподырая, — встряхнула меня хрупкая девица, держа в одной руке, благо, хоть перехватила и держала теперь за плечо, а не за волосы, — чего орешь, божедурье? Всех рыб распугала, — и снова встряхнула меня так, что я тут же захлопнула рот. — То-то же. Ишь, удумала мне тут вой поднимать.

— Милка, — до меня донеслись обрывки ругательств Златки, — совсем безумная, что ли? Мы уж думали, ты чёрта лысого увидела!

— Не поминай, — тут же со всех сторон на нее зашикали, — а то ж, явится.

Златка только отмахнулась. А я уже почти шею свернула, глядя на соседку, которая оказалась у меня за спиной. И глаза на нее таращила так, что они чуть из орбит не повылазили, но соседка моим немым попыткам призвать ее на помощь не внимала. Стояла по пояс в воде, упирая руки в бока, и грозно сверкала на меня глазами.

— То ж берегини наши, я ж говорила тебе! — сплюнула она в воду и пошагала, наконец, к нам.

Я лишь головой покачала, мол, нет, не говорила. Но снова поворачиваться к берегине побаивалась. Не внушала у меня доверия жительница вод.

— Значит, забыла сказать, — махнула рукой Златка. — Лия, отпусти. Новенькая это, городская. Темная, — припечатала соседка.

— Потонет же, — с сомнением протянула упомянутая Лия и аккуратно отпустила меня.

Как только почувствовала под ногами песчаное дно с редкими мелкими камешками, сделала несколько шагов назад и осторожно вскинула взгляд на новую знакомую. Она не выглядела враждебно. Глаза, пусть немного странные и пугающие, лучились добром и любопытством, а улыбка, которая оголила (хоть тут мне не пришлось содрогаться от ужаса) нормальные вполне человеческие белоснежные зубы, тоже была добродушной.

— Постой-ка-постой-ка, — протянула берегиня и прищурилась.

Я и глазом моргнуть не успела, как водяная девушка оказалась рядом со мной. Проплыла вокруг меня, пока я глядела сквозь воду на ее ноги. Даже почувствовала укол разочарования от того, что это были ноги с перепонками между пальцев, а не красивый чешуйчатый хвост.