— Больная, что ль? — неуверенно осведомился ближний, доверчиво глядя на Стаса.

— Отравленная, — авторитетно заявила я и закивала с энтузиазмом японского болванчика, — как в рот попадаю, поперек горла встаю и наружу выбраться пытаюсь. Несъедобная, в отличие от вас, — клацнула зубами так, что стало больно и противно самой себе от раздавшегося звука. Думала, зубы прямо на седло и осыпятся. Зато зеленухи впечатлились. Сделали уже дружный шаг назад.

Лес молчал, наблюдая за разворачивающимися действиями, мы с плотоядными разумными страшилами переглядывались, пытаясь понять, кто и кого все же собирается тут есть. И пока они раздумывали, насколько мы опасны, Стас что-то беззвучно шептал и едва заметно перебирал пальцами, словно что-то плел, я бурча под нос, что где-то в сумке есть лимон, а мясо с ним на диво сочным и вкусным получается, пыталась выудить из недр вещь-мешка все обереги, которые тащила с собой. Если помогут, я ими как ёлка новогодняя обвешаюсь, еще и на Стаса накину. Понимала, что долго наши переглядывания не продлятся. Рано или поздно эта стая поймет, что есть их не собираются, и нам придется туго. Мне казалось, что время тянется, как загустевший кисель. Медленно-медленно. Мучительно. Но на деле прошло, кажется, не больше пары минут, за которые я успела выудить пять разных оберегов (и фиг с ним, что два из них — от сглаза, защитные же, может, и тут хоть какую-то фору но дадут), вынуть одну ногу из стремени, чтобы перекинуть ее в любой момент и выскользнуть из седла.

Все началось внезапно. Откуда-то издали раздался чей-то писклявый голос:

— Да дурит нас девка! Ща я ее на зуб, там и глянем, шо с ней станется, — мерзко захихикал и издал выбившее меня из равновесия, — тр-р-ря-я!

Я от шока чуть не выронила сначала вещь-мешок, а потом и себя из седла. Крякающие зеленые человечки — это нечто. Так и замерла до тех пор, пока это «тря» не пронеслось по рядам людоедов, и я не поняла, что это своеобразный боевой клич.

Я только и успела накинуть на себя два оберега (помимо того, что висел уже на шее), спрыгнуть на землю, не сломав себе шею, и набросить один оберег на Стаса. Другие два остались в моих руках, потому что какой-то гад просочился мимо Стаса, над руками которого дрожал воздух, и вцепился в мою ногу острыми зубами. Я взвыла, но все вокруг визжало, пищало и шипело. И мой возмущенный болезненный вскрик потонул в общей какофонии звуков. Но я не растерялась. В конце концов, мелкий пакостник почему-то долго не мог удерживать меня. Ему приходилось отдергивать лапы, но зубы он все же долго не разжимал. А у меня в руках обереги. Защитные. Один — деревянный, другой — металлический. И за неимением другого оружия пришлось использовать подвески на крепких нитях по прямому назначению. Я не знаю, что делал Стас, похоже, ведьмак занялся магической стороной нашей защиты, а моя импровизация дала немного времени на подготовку, и я отбивалась оберегами. Хлестала от души, размахивая руками, как мельница, попадая по гаденышу, который присосался ко мне, как пиявка, и громко и выкрикивала строки всех выученных к этому моменту заговоров. Их было немного, поэтому, зачитывала все подряд. Наверное, я и правда выглядела, как обезумевшая ведьма, потому что после первого смельчака, который улепетывал от меня так, что пятки сверкали, ко мне больше никто не пытался подобраться. По крайней мере так, чтобы оказаться лицом к лицу. Со спины, засранцы, хотели достать. Чтобы я их оберегами отмутузить не могла. Гады. Конечно, тот мелкий даже к бою возвращаться не стал. У него на спине и голове живого места не осталось. От соприкосновения с деревянным оберегом, его кожа шипела и покрывалась волдырями, а металлический с острыми краями наносил помимо этого еще и глубокие раны.

— Ну я вам сейчас! — рыкнула, ухватившись за ручонку одного дикаря, который спрыгнул сверху и живым рюкзаком повис на плечах.

Дернула с такой силой, что удивилась, как не вырвала ему конечность. Еще бы, так испугалась, что этот вампирюга мелкопакостный сейчас мне своим ртом немытым и нечищенным никогда в жизни в шею вцепится. Не убьет, так заразу какую-нибудь занесет. И он перед моим лицом так и оказался с открытым ртом. А я уже неадекватная. Злая и напуганная. Себя не контролирую. Поэтому:

— На, закуси, — запихнула ему в глотку оберег металлический, только веревочка изо рта и свисала.

Что тут началось! Шум боя заглушил короткий писк на такой ноте, что я не выдержала и закрыла уши. Тишина воцарилась мгновенно. Все без исключения, как по команде, повернулись в нашу сторону. И тут этот звуковой прерыватель военных действий рухнул на свои тощие коленки, схватился руками за горло, захрипел и из его рта повалил дым. Сначала серая тонкая струйка вырвалась сквозь зубы едва заметной лентой, но стоило жертве моих необъяснимых действий в борьбе за жизнь открыть рот, как оттуда клубами повалил уже черный дым. Едкий запах, который заставил меня отшатнуться и прищуриться, мгновенно заполонил пространство. Невозможно даже представить этот ни с чем несравнимый смрад, от которого слезились глаза.

— Чего это с ним? — послышался писклявый голос уцелевшего в схватке людоеда из стаи.

— Меня попробовал, — на автомате сказала я и коснулась пульсирующей болью ноги. Пальцы тут же окрасились в алый. Неприятно. Это первый смельчак меня укусил, но остальным же знать это не обязательно.

А этот несчастный, который на зуб испробовал вовсе не меня, а металлический символ, оберегающий от злого умысла, издал булькающий хрип, повалился на бок и замер. Когда клубы дыма развеялись, оказалось, что зеленый местный житель почернел, а глаза наоборот стали абсолютно белыми.

— Я же говорила, — передернула плечами и резко обернулась. Страх все еще подгонял меня и не давал расслабиться, отметая любые мысли, которые могли бы помешать спасению. — Кто там жрать хотел, кроме меня? — осклабилась я, поражаясь собственной храбрости. — Кушать подано, — раскачивая в руке деревянный оберег, двинулась к остаткам голодных обитателей странного леса. А их всего четверо осталось. Не хило Стас тут развернулся. Они растерянно переглянулись, обвели тропинку взглядами, поняли, что силы теперь явно не на их стороне, когда на нашей стороне нервная, и они уже уверились, что ядовитая, я, помимо хорошего ведьмака, и тогда в их голову пришла первая здравая мысль — улепетывали они дружно и быстро. Одно мгновение и нет. Растворились среди веток.

Я устало осела на землю. Ноги и руки дрожали, а глаза все еще впивались в темный лес, пытаясь высмотреть возможную опасность. В руках я все еще сжимала один из оберегов. На тропинке мы остались вдвоем со Стасом. Лес снова безмолвствовал, даря оглушающую тишину, которая казалась звенящей после устроенных тут баталий. Черничка и Стрелка с громким испуганным ржанием еще вначале слиняли с тропы войны. А я даже представить себе не могла, как мы теперь будем добираться, ноги меня не держали, но выбраться из странного леса хотелось безумно.

— Блин, какую чепуху я несла, — то ли хмыкнула, то ли всхлипнула я и подняла взгляд на Стаса. Его одежда тоже была изрядно потрепана, кое-где виднелись красные пятна.

— Ты такая молодец, — он сел напротив меня на корточки и серьезно обвел взглядом, нахмурился, когда увидел рану на ноге. Скинул куртку, вытащил полы рубашки из-под ремня и оторвал внушительный кусок ткани. — Ты просто умничка, Мила. Если бы не твоя находчивость, твоя храбрость и ловкость, то мы оба могли бы пострадать намного сильнее.

Я смутилась от похвалы, потому что она звучала так серьезно и искренне, что даже отнекиваться и объяснять, что действовала, не задумываясь, не хотелось. Было приятно и даже неловко. А потом пришло облегчение. Мы выжили! Боже! Как же нам повезло! Нас не сожрали! Теперь пришел наш черед улепетывать, а то не дай Бог, эти приведут подмогу. Второй раз такого ужаса я не переживу.