— Угу. Его состояние тяжелое, но стабильное, насколько мне известно. Демьян всерьез переживает за тебя, Полина. — Марина грациозно поднялась и подошла ко мне. — Надеюсь, ты никуда не сбежишь и позволишь ему самому разобраться со всеми неприятностями?
Высоченная, на голову выше меня, она вызывала во мне смутное чувство собственной ущербности. Захотелось съежиться и исчезнуть, потому что бороться с такой женщиной, как Марина, невозможно. Мне никогда не одержать победу в этой схватке.
Прекрати, Иванова. Тебе ж не пятнадцать лет, и совместные дети тебя не остановят, как и их расчудесные матери.
— Я и не планировала убегать, — сказала, выдерживая взгляд холодных глаз.
— Госпожа, я могу войти? — обращаясь к кому-то из нас (а может, к нам обеим), произнесла Людмила из-за двери.
— Конечно, Люда, — тоном доброй феи произнесла Марина, и счастливая служанка впорхнула внутрь, встала по правую руку от своей благодетельницы и протянула ей чашку.
По кабинету поплыл запах свежезаваренного кофе.
— Как вы любите, со сливками, но без сахара.
— Вы знакомы? — спросила я со смутной тревогой.
Что-то не складывалось. Не ладилось. Паззл рушился, будто в нем недоставало фрагментов.
— Мы немного общались, пока я жила с Дёмой. — Марина обнажила белоснежные зубы.
— Прям-таки общались?
— Ну да, — Людмила очень потешно смутилась.
— Две молоденькие девочки практически заперты в четырех стенах, — продолжила Марина грустно. — Да я готова была разговаривать с домашними животными, а тут под руку подвернулась Людочка. Наверно, я замучила её рассказами о России.
— Когда Марина исчезла, наша связь оборвалась, — словно оправдывалась юная служанка. — Я не знала, жива она или нет, потому сказала вам чистую правду. Так радостно, что Демьян сохранил приятельские отношения с Мариной! Камень с души!
Связь оборвалась…
Наконец-то, картинка свелась воедино. Меня будто стукнуло воспоминанием, которое если не прояснило реальность, то сделало её чуточку понятнее. Поболтав ради приличия минут десять с Мариной о всякой ерунде типа того, как ловко я отыскала её в социальных сетях, и показательно съев все до последнего бутерброды, я вернулась к себе, где растолкала сонного Маркелова.
— Вставай, — шипела ему на ухо, пытаясь сдернуть с кровати.
— Зачем? — бормотал он, не до конца ещё очнувшись. — Давай не пойдем на работу, я начальник, мне можно.
— Какая, к чертям, работа?! — Я отвесила Саше пощечину, и только она возымела действие, потому что Маркелов подскочил, уставился на меня в немом шоке, а потом охнул:
— Мы же в другом мире.
— Именно. Просыпайся.
Пока он копошился, я нацепила на запястье оберегающий браслет, выглянула в окно и, не усмотрев там ничего подозрительного, попыталась собраться с мыслями. Было два момента, которые прозрачно намекнули, что дело плохо.
Во-первых, Людмила на голубом глаза втирала мне, что Марина жила в поместье до того, как сама служанка устроилась на работу. Так почему внезапно они стали давними знакомыми?
А во-вторых, что-то подсказывало, что под человеком, который околдовал Маркелова, Демьян подразумевал Марину. Как я догадалась? По его болезненной ухмылке, по неравнодушному тону. По девушке, которая заявилась в поместье как к себе домой под покровом ночи. Почему Демьян не предупредил меня заранее? Когда бы он успел связаться с ней?
Нет, убегать бессмысленно. Я остановила себя на половине сборов и показала Маркелову жестом, мол, успокойся. Саша беспрекословно плюхнулся обратно на матрас. Видимо, остатки чар всё ещё действовали, потому что спустя несколько секунд он опять преспокойно захрапел.
Хватит убегать от проблем. Я останусь. Сыграю на том, что меня считают наивной дурочкой. Влюбленной идиоткой, если точнее, которая не представляет никакой опасности.
— Так тревожно за Демьяна. Думаю, посплю в его комнате, чтобы первой узнать, когда он вернется. Глупо, да? — обескураживающе призналась я Людмиле, которая (чисто случайно, разумеется) караулила недалеко от моих покоев.
— Совсем даже не глупо! Мы с Мариной тоже очень переживаем, — всхлипнула служанка и проводила меня взглядом, полным сочувствия.
Я плотнее укуталась в мохеровый халат до пят и закрылась в комнате, насквозь пропахшей господином долины Роз. В том, что служанка будет отираться под дверью, сомнений не оставалось.
6.
ДВЕ НЕДЕЛИ НАЗАД
… В ту ночь, одну из первых в поместье господина долины Роз, я никак не могла уснуть. Повсюду мерещилась опасность. Луна, настырно лезущая в окно, скакала по мебели, творя очертания монстров в человеческом обличии. Я крутилась как уж на сковородке. Давно минула полночь, когда стало понятно, что уснуть всё равно не получится. Схватив с вешалки куртку Демьяна, я спустилась в сад. Воздух был горяч, тяжесть скорой грозы упала хмарью на сонную долину.
Под розовым кустом что-то заблестело, словно земля под ним была усыпана алмазами. Я пригляделась, но блеск исчез. Присмотрелась ещё раз — мелькнуло серебряным всполохом среди корней. Меня охватило детское любопытство, и спустя несколько секунд я уже сидела на корточках и усердно ковырялась в земле.
— Занимаешься садоводством? — весело уточнил мужской голос, но в ночной тиши он прозвучал зловеще. — Давно мечтаю спилить вон ту яблоню. Поможешь? Готов взять тебя в качестве младшего садовника.
От неожиданности я ойкнула и оцарапала лоб о колючую ветку. В окне первого этаже замер знакомый силуэт. Демьян облокотился на подоконник и упер щеку в кулак, наблюдая за моими потугами.
— Отстань. — Я обиженно надула губы.
— Полина, не знаю, что конкретно ты ищешь, но если тебя волнует свечение, то оно исходит из-за свежего удобрения. При желании я могу засыпать им всю твою комнату.
Ах так. Ещё и глумится. Исключительно из вредности я отерла измазанные руки о куртку Демьяна и молча направилась к крыльцу. Потянулась к дверной ручке, когда меня обхватили сзади за талию и крепко прижали к себе. Я обернулась на довольного донельзя Демьяна. В одних домашних штанах, босоногий, взъерошенный, меньше всего он походил на властного господина долины Роз.
— Что скажет прислуга, если увидит, как их хозяин выпрыгивает из окна? — рассмеялся он, щекоча губами мою шею.
— Что их хозяин чокнулся, — радостно известила я.
— На что не пойдешь ради прекрасной дамы.
— Ой, да там всего-то метр лететь, а патетики развел, будто с горы прыгал! — прыснула я.
— Уже и похвастаться нельзя. — Хмыкнув, он повел меня обратно к окну и усадил на подоконник, а сам остался стоять. — Что тебя беспокоит?
Теперь я смотрела Демьяну прямо в глаза.
— С чего ты взял, что меня что-то беспокоит? — Скрестила руки на груди.
— То есть у тебя и раньше случались приступы лунатизма? А почему в досье это никак не отражено?
А взгляд такой жаркий, что плавятся льды Арктики. Что вспениваются воды мирового океана. Что сердце сбивается с ритма, останавливается на долгое мгновение и вновь ускоряет ход.
— Ты не поймешь.
— Я постараюсь.
Демьян легонько отодвинул меня и уселся рядом как беззаботный мальчишка. Даже начал болтать ногами, чем вызвал во мне глупый смешок. Обстановка располагала к откровенностям — ни натянутой серьезности, ни безудержной страсти между нами в эту секунду не было, — и я как-то легко, почти незаметно разболтала все свои страхи.
Да, меня пугало, что на Демьяна охотились, что его заперли в темнице и планировали пустить в расход. Пускай он вернулся домой, но опасность оставалась вполне реальной. Ночами я закрывала глаза и видела Демьяна, пронзенного кинжалом. Видела, как из уголков его губ тонкой струйкой стекает кровь. Видела себя, неспособную защититься, слабую, глупую, загнанную в угол.
— Знал бы я раньше, какая ерунда творится в твоей хорошенькой головке, — Демьян щелкнул меня по носу.
— Это только верхушка айсберга. — Я нахохлилась.
Господин долины Роз спрыгнул в спальню и опустился на одно колено, поднес ладонь к груди аки средневековый рыцарь. Я ощутила себя царевной, восседающей на троне, перед благородным дворянином.
— Клянусь, что защищу тебя, даже если сам буду при смерти.
— Эй! Вот давай тут без «если» и «при смерти».
— Договорились, — легко поддался Демьян. — Никаких «если», исключительно «когда». Иди сюда. У меня есть небольшой подарок на случай, если ты останешься наедине с врагами.