Сам Чубайс юмор понял, оценил и отскочил в безопасную тень. Потому и остался цел.
И не надо спрашивать, по ком звонит колокол. А вопрос, кому сегодня понадобилось убивать Немцова, вообще не имеет смысла. Стреляя в Немцова, рассчитывали попасть в Путина.
10-12 марта 2015 года.
Глава 122
ХАЙДИ, СТРЕЛЯЮЩИЙ ГЛАЗ
На презентации нового здания Горбачев-фонда на Ленинградском проспекте были толпы гостей. Не общая масса, а именно -толпы. Кучковались по интересам: заправилы с воротилами, академики с олигархами, банкиры с бывшими членами ЦК КПСС, бывшие премьер-министры с будущими магнатами.
Ожидая банкета, приподнято говорили о благородных и ответственных задачах фонда в третьем и последующих тысячелетиях. Всех ВИП-гостей как истинных материалистов роднила одна идея: жизнь дается один раз и прожить ее надо.
Прелестная маленькая канадка, от одного взгляда на которую у мужчин сбивалось дыхание и повышался гемоглобин, с фотоаппаратом на шее и золотистыми локонами у висков, кинув рюкзачок в вестибюле, обошла стороной тусовку и скрылась в персональном лифте экс-президента СССР.
Бывший вице-премьер Шохин пробуравил канадскую блондинку бифокальным взглядом, что-то шепнул бывшему первому вице-премьеру Немцову, мгновенно вспотевшему, и оба они протиснулись поближе к голубой ленточке, которую готовилась перерезать вице-президент фонда, она же дочь хозяина дома Ирина.
Выслушав положенные словоговорения и получив соответствующие случаю дары, Михаил Сергеевич деловито пригласил гостей в банкетный шатер, стилизованный под времена Золотой орды. Там торжественно объявил кулинарный хит сезона – тигровые креветки с ананасом под соусом «лайм» и седло ягненка на вертеле. И предупредил, чтобы без тостов не пили, иначе это будет не торжество, а пьянка. После второго тоста он исчез.
Были тосты, и была пьянка. Ее не могло не быть, потому что участники банкета как истинные материалисты знали главную причину крушения СССР: советская власть покончила с собой, начав борьбу с пьянством. Пережить такое еще раз никому не хотелось. Когда искореняли хмельную державу, они думали иначе: «Закрыть бы лавочку да вывеску убрать».
Господа возраста вынужденной мудрости хорошо помнили, на что они тогда посягнули. Не надо слов, цифровой ряд прейскуранта говорит сам за себя. 2 руб. 87 коп. – была такая цена, а за нею легендарная 3,62, взлелеянная и воспетая. Потом -4,12 и знаменитая «андроповка» за 4,70, добываемая, как уверяли знающие люди, из сжиженного природного газа. Далее: шла та, что с «бескозыркой», и стоила она 5,30, а с благородным «винтом» – 5,50. Чуть позже – 6,80. И наконец -10,80, последний маяк стабильности, прощальный тост советской эпохи.
А там уже потянулся безнадежный ряд неучтенных цен и неучитываемых потерь, одинаково грубо оскорблявших чувства миллионов бессловесных данников бюджета: «Любой наш выбор не свободен, и значит, все пути равны?..»
Так жизнь свелась к одноколейке. И что бы нам вернуть билет?..
Рубка лозы
Прелестная канадка с золотистыми локонами и глазами, назначенными точно видеть нужный ракурс, вела себя скромно, как гимназистка, не капризничала, как это с нею изредка случалось, потому что вновь и вновь возникала правильная мысль о том, как правильно выйти замуж, и сделать это непременно в Москве, где расплодилось немереное количество разведенных политиков, чиновников, бизнесменов и черных «мерседесов» с мигалками. Кстати, в России красно-синие мигалки только у правительства и олигархов, а у милиции и «скорой» – просто синие, второй сорт. Так она подметила. В Америке все наоборот. Где правильнее? Она просто обожала правильные вещи, а с неправильными только мирилась. Правда, и тут возникали сомнения. Вот, например, если ворует интеллигенция, и ворует она интеллигентно, самоотверженно и скромно. Ведь ей положено быть самоотверженной и скромной. Эго как – правильно или совсем наоборот?..
Однако сейчас никаких таких мыслей не возникало у милой Хайди Холлинджер. Вообще никаких. Легкий ужин с экс-президентом бывшей державы – немного вина, кофе со сливками, минуя моцареллу, заряженную холестерином. В тяжеловесной хрустальной вазе надменно пузырился виноград, и разговор методично кружил воспоминаниями о варварской рубке лозы в Крыму.
– А зачем рубили? – удивилась Хайди.
– Решение такое принято было: все, что связано с алкоголем, – под корень. Не с того начали, конечно, – самокритично заметил Горбачев. – Помню, весь Крым в трауре был. Но кто же знал, что он повесится?..
– Боже праведный! Кто повесился? рубщик лозы?
– Да нет, директор крымского института вина «Магарач», не помню его фамилии… Но это не мы спровоцировали, так уж вышло. Мы поняли свою ошибку, когда процесс пошел не туда, но поздно было…
– Мишель, давай лучше о приятном.
– Давай! – оживился экс-президент.
Взгляд его тоже стал слегка пузыриться, и глаза, словно увлажненные росой спелые виноградины, живо отражали лирическое переживание момента. Что-то там явственно замерцало внутри созревших виноградин: «Закрыть бы лавочку, да свет в ней погасить…»
Хайди прочитала взгляд но он, этот взгляд ее не устраивал. Перебьется Мишель. И сегодня, и завтра, и вообще. Она встала и подошла к окну.
– Я смотрю, и Примаков здесь. И Гайдар. И даже Шимон Перес… А вон Боря Немцов трется возле Шохина. Га-адина!..
– Немцов? – недоуменно переспросил Горбачев. – С какой стати? Я его не приглашал.
– Это я его провела. Сказала, что мой охранник. Так просил, так просил… Гадина!..
– А почему он гадина?
– Эго он мне так кричал, когда мы гоняли на роликах в парке Горького. Наверно, думал, что это мое полное имя. А почему ты не пригласил Руцкого, Аяцкого, Титова? Даже Громова не вижу. Ни одного губернатора – почему?
– Как ты их всех знаешь! – восхитился Мишель, переводя неудобный вопрос в иную плоскость. – Как это тебе удается?
– Я их не знаю, я их угадываю, – сказала она. – Если при свете не угадываю, кто из них кто, приходится бегать за ними, ловить в потемках и шептать: «Умру без тебя». Сразу просятся на колени.
– Меня ты не в потемках угадала. Тебя Говорухин ко мне привел, я это помню. И про «умру без тебя» не говорила. Со мной ты завела разговор, что главное в женской одежде – белье. Все остальное не имеет особого значения. Докажи, что это так.
– Это меня Костя Боровой подучил подразнить тебя, целомудренного… Где здесь у вас туалет? И вызови мне такси, пожалуйста. Тебя гости заждались.
– Ты что, на такси сюда приехала?
– На роликах! – засмеялась Хайди. -Правда. Я не шучу. Но обратно тем же способом – это уже чересчур.
Пока Хайди приводила себя в порядок в туалетной комнате, воздушные мысли экс-президента порхали вразнобой. Зачем напросилась в гости, если так торопится уйти? Дразнит? Завлекает? Совсем не к месту вспомнилась неумная шутка Зюганова, пообещавшего Хайди выдать ее замуж за самого видного члена КПРФ. Анпилов козленком скакал вокруг нее. Да все патриоты скакали, но она уже слышала зов трубы. Ее снимки, печатавшиеся прежде в газетах «Правда» и «Завтра», стали появляться в журналах «Штерн», «Шпигель», «Тайм». К своим спелым гадам канадская девушка Хайди Холлинджер по прозвищу Стреляющий Глаз всеми своими точеными формами притерлась к политической элите Москвы и России, четко научившись разделять то, что представлялось единым целым. Пристрелялась. Патриотическая оппозиция, желавшая носить ее на руках, стала неактуальной. Сергей Бабурин? И он тоже. Тем более Зюганов, судачивший за кулисами, что она сотрудничает с ЦРУ. Да хоть бы и так, его какое дело? Может, он сам сотрудничает с БНД или МИ-6. Кого это интересует? Борька Немцов тоже признался как-то, что у него связи в ЦРУ. А то она не знала! И не связи у него, а он у них значится «бросовой агентурой», как и многие другие москвичи.