Поиск
«Счастье, призрак ли счастья — не всё ли равно…»
Счастье, призрак ли счастья — не всё ли равно?
Клятв не нужно, моя дорогая…
Только было б усталое сердце полно,
Только б тихой отрадой забылось оно,
Как больное дитя, отдыхая.
Я вперед не смотрю — и покуда нежна,
И покуда тепла твоя ласка,
Не спрошу у тебя я, надолго ль она,
Не капризом ли женским она рождена,
Не обманет ли душу, как сказка?..
Но зато и себя я не стану пытать,
Чтоб не вызвать сомнений невольно;
Я люблю твои песни и речи слыхать,
Мне с тобою легко и свободно дышать,
Мне отрадно с тобой — и довольно…
А наскучу тебе я, скажи… Не жалей
Отравить мою душу тоскою;
Мне не нужно неволи и жертвы твоей,
В жизни много и так бесполезных цепей —
Что за радость быть вечно рабою?
И простимся с тобой мы… И крепко тебе
Я пожму на прощание руку,
Как сестре в пережитой житейской борьбе, —
И сумею, без слез и упреков судьбе,
Неизбежную встретить разлуку…
«Темно грядущее… Пытливый ум людской…»
Темно грядущее… Пытливый ум людской
Пред тайною его бессильно замирает:
Кто скажет — день ли там мерцает золотой
Иль новая гроза зарницами играет?
…………………………………………………………
Напрасно человек в смятеньи и тоске
Грядущие века пытливо вопрошает.
Кто понял этот свет, блеснувший вдалеке, —
Заря ли там зажглась, зарница ли мерцает?
«Ни звука в угрюмой тиши каземата…»
Ни звука в угрюмой тиши каземата,
Уснул у тяжелых дверей часовой.
Нева, предрассветной дремотой объята,
Зеркальною гладью лежит за стеной.
По плитам сырого, как склеп, коридора
Не слышно привычных дозорных шагов,
И только с белеющей башни собора
Доносится бой отдаленных часов.
Внимая им, узник на миг вспоминает,
Что есть еще время, есть ночи и дни,
Есть люди, которым и солнце сияет
И звезды свои зажигают огни;
Что он еще жив, хоть сознанье и силы
Слабеют в нем с каждым угаснувшим днем,
И что эти плиты — не плиты могилы,
А плиты тюрьмы, позабывшейся сном.
Кого ж стерегут эти тихие воды,
Гремящая сталь заостренных штыков,
И крепкие двери, и душные своды,
И тяжкие звенья позорных оков?
Ответьте, не мучьте… Душа изнывает!
И пусть — если люди бездушно молчат —
Мне плеском и шумом Нева отвечает
И мертвые камни проклятьем гремят…
Кровавая повесть! Позорная повесть!
На суд перед гневной отчизной твоей,
Холопская наглость, продажная совесть
И зверская тупость слепых палачей!
И ты, повелитель, как заяц трусливый,
Дрожащий на дедовском троне своем,
На суд беспощадный, на суд справедливый
С руками в крови и…
«Ты, для кого еще и день в лучах сияет…»
Ты, для кого еще и день в лучах сияет,
И ночь в венце из звезд проходит в небесах,
Кому дышать и жить ни ужас не мешает,
Ни низкий свод тюрьмы, ни цепи на руках, —
Из каменных гробов, и душных и зловонных,
Из-под охраны волн, гранита и штыков
Прими, свободный брат, привет от осужденных,
Услышь, живущий брат, призывы мертвецов!
Да, мы погребены, мы отняты врагами
У нашей родины, у близких и друзей,
Мы клеймены огнем, изорваны кнутами,
Окружены толпой злорадных палачей…
Пускай же эта песнь, как звук трубы сигнальной,
От нас домчится в мир и грянет по сердцам,
И будет нам она — молитвой погребальной,
А вам — еще живым — ступенью к лучшим дням!
НОЧЬЮ
Пусть плачет и стонет мятежная вьюга
И волны потока угрюмо шумят:
В них скорбное сердце почуяло друга,
В них те же рыданья и стоны звучат.
Мне страшно затишье… В бессонные ночи.
Когда, как могила, природа молчит,
Виденья минувшего смотрят мне в очи
И прошлая юность со мной говорит,
О, эти виденья!.. Сурово, жестоко
Они за измену былую казнят
И в бедную душу глубоко-глубоко
Своим негодующим взором глядят.
Она беззащитна!.. Слова оправданья —
Бессильны пред правдой немых их речей,
И некому высказать эти страданья,
И некуда скрыться от этих очей!
Когда же осенняя вьюга бушует
И бьется поток беспокойной волной,
Мне кажется — мать надо мною тоскует
И нежно мне шепчет: «Усни, дорогой!»
«О, если б только власть сказать душе: „Молчи…“»
О, если б только власть сказать душе: «Молчи!
Не рвись вперед, не трепещи любовью,
За братьев страждущих в удушливой ночи
Не исходи по капле кровью!
Не стоит жалкий мир ни жертв, ни слез…
Бессильна мысль твоя, и лгут твои стремленья, —
Ищи ж и для себя благоуханных роз,
Забудься же и ты в позоре наслажденья».
Но чуткая душа не слушает ума,
Не верит выводам, проверенным годами,
И ждет — всё ждет, что дрогнут ночь и тьма
И хлынет мощный свет горячими волнами!..
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: