Поиск
«Быть может, их мечты — безумный, смутный бред…»
Быть может, их мечты — безумный, смутный бред
И пыл их — пыл детей, не знающих сомнений,
Но в наши дни молчи, неверящий поэт,
И не осмеивай их чистых заблуждений;
Молчи иль даже лги: созрев, их мысль найдет
И сквозь ошибки путь к сияющей святыне,
Как путь найдет ручей с оттаявших высот
К цветущей, солнечной, полуденной долине.
Довольно жалких слез!.. И так вокруг тебя
Отчаянье и стон… И так тюремной двери
Не замолкает скрип, и родина, любя,
Не может тяжкие оплакивать потери…
ПОЭЗИЯ
Нет, не ищи ее в дыхании цветов,
В мерцаньи ярких звезд полуночной порою,
В святых словах молитв, в тиши родных лесов
И в песнях соловья, гремящих за рекою…
Там умерла она для черствых наших дней,
Прошло владычество безжизненной природы:
Поэзия теперь — поэзия скорбей,
Поэзия борьбы, и мысли, и свободы;
Поэзия в стенах кипучих городов,
Поэзия в труде за лампою ночною…
«Тоска гнетет меня и жжет неутомимо…»
Тоска гнетет меня и жжет неутомимо,
Что день — то всё душней, всё тягостней дышать,
И с пестрой суетой, мелькающею мимо,
Не властен я души, изверившись, связать.
Я жизни чужд давно… Всего, что увлекает,
Всего, что манит вдаль, проникнул я обман,
Хмель отбродил в крови, тревога остывает,
И только скорбь жива да боль недавних ран…
«Ты полюбишь меня… Как искусный игрок…»
Ты полюбишь меня… Как искусный игрок,
Я все карты заранее знаю
И забрезживший в сердце твоем огонек
В безграничный пожар раздуваю.
И тебе ли, с твоею открытой душой
И с правдивым, доверчивым взглядом,
Не сломиться под вихрем — былинке степной,
Не упиться хмельным моим ядом?
Я, как клавиши, трогаю чувства твои,
И я знаю, что робкие звуки
Скоро выльются мощною песнью любви,
Полной счастья, сомненья и муки!..
ИЗ ПЕСЕН ЛЮБВИ
Не гордым юношей с безоблачным челом,
С избытком сил в груди и пламенной душою, —
Ты встретила меня озлобленным бойцом,
Усталым путником под жизненной грозою.
Не торопись же мне любовь свою отдать,
Не наряжай меня в цветы твоих мечтаний, —
Подумай, в силах ли ты без конца прощать,
Не испугаешься ль грядущих испытаний?
Дитя мое — ведь ты еще почти дитя,
Твой смех так серебрист и взор так чудно ясен, —
Дитя мое, ты в мир глядишь еще шутя,
И мир в очах твоих и светел и прекрасен;
А я, — я труп давно… Я рано жизнь узнал,
Я начал сердцем жить едва не с колыбели,
Я дерзко рвался ввысь, где светит идеал, —
И я устал… устал… и крылья одряхлели.
Моя любовь к тебе — дар нищего душой,
Моя любовь полна отравою сомненья;
И улыбаюсь я на взгляд твой, как больной,
Сознав, что смерть близка, — и а речи ободренья.
Позволь же мне уйти, не поднимая глаз
На чистый образ твой, стоящий предо мною, —
Мне стыдно заплатить за царственный алмаз
Стеклом, оправленным дешевой мишурою!..
«Нет, легче мне думать, что ты умерла…»
Нет, легче мне думать, что ты умерла,
Чем знать, что тебя с каждым днем покоряет
Всесильная пошлость глухого угла,
Где бледная юность твоя доцветает;
Чем знать, что могла б ты всей грудью дышать,
Могла бы любить всей душой пробужденной, —
И гибнешь бесплодно, не в силах порвать
С бессмысленным гнетом среды зачумленной!
Об этой ли призрачной жизни слепцов
Мечтали с тобою мы в наших беседах,
Об этих ли мелких уколах врагов,
Об этих ли жалких над ними победах?
Куда ж они скрылись, заветные сны,
Зачем оттолкнула ты лучшую долю?
На что променяла ты солнце весны,
И воздух, и силу, и вольную волю?..
Мне, жалко тебя до страданья, до слез;
С какой бы любовью я бедного друга
С собой на руках, как ребенка, унес
Из этого затхлого, тесного круга!..
Но тщетно зову я тебя: предо мной
Стоишь ты с поникшими грустно очами
И мне отвечаешь пугливой мольбой,
Да горькой улыбкой стыда, да слезами!..
ГРЯДУЩЕЕ
Будут дни великого смятенья:
Утомясь бесцельностью пути,
Человек поймет, что нет спасенья
И что дальше некуда идти;
Всё вокруг открыто для познанья,
Гордый ум не ведает оков;
Больше нет преград и расстоянья,
Больше нет мгновений и веков.
Мир цветет бессмертною весною;
Глубь небес горит бессмертным днем;
Не дерзают грозы над землею
Рассыпать рокочущий свой гром;
Миг желанья — миг осуществленья,
Воплощен заветный идеал:
И на смену вечности мученья
Вечный рай счастливцам просиял!
Что ж ты стал, печально размышляя?
Рви плоды и пышные цветы!
Где твоя подруга молодая?
Осени венком ее черты!
Утопай в блаженном наслажденья,
Заглядись во мрак ее очей
И в согласном, стройном песнопеньи
Жар души восторженно излей.
Твой покой не возмутят заботы,
Ты не раб, — ты властелин судьбы.
Или вновь ты захотел работы,
Слез и жертв, страданья и борьбы?
Или всё, к чему ты шел тревожно,
Шел путем лишений и скорбей,
Стало вдруг и жалко и ничтожно
Роковой бесцельностью своей?
И поник ты в думах головою,
И стоишь глубоко потрясен, —
А в былом встают перед тобою
Кровь и мрак промчавшихся времен.
Вот кресты распятых за свободу,
Вот бичи в руках у палачей,
Вот костры, где идолам в угоду
Люди жгли пророков и вождей!
Море крови, к сердцу вопиющей,
Море слез, неотомщенных слез, —
И звучит и жжет тебя гнетущий,
Как ножом пронзающий вопрос:
Для чего и жертвы и страданья?..
Для чего так поздно понял я,
Что в борьбе и смуте мирозданья
Цель одна — покой небытия?
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: