— Почему двести? — поинтересовался Дэвид. Собеседник нравился ему все

больше и больше.

— Для ровного счета. Он решил, что оставшиеся обязательно уйдут куда-нибудь. Ну, на всякие там подарки, что ли.

— Ваш дед был глубоко прав.

— Я тоже так считаю. Но обошлось ему это в немалую сумму. Дед специально оговорил, чтобы бутылки делали из старинного стекла, как триста лет назад. И фирме пришлось построить для этого специальную фабрику.

— Для двухсот бутылок? Здорово, — вторично одобрил Дэвид.

— Всего они производят около тысячи, — уточнил Генри. — Узнав о договоре деда, к фирме примазалось еще несколько аристократов. А потом, они по традиции поставляют напитки английскому Королевскому двору.

Оба некоторое время помолчали.

— А не разлить ли нам по второй, граф? — осторожно намекнул Дэвид.

— Видите ли, — ответил Генри. — Я специально не спешу. Шестидесятиградусный ром — серьезный напиток. А мы не можем позволить себе больше двух рюмок. По Уставу, десантник всегда должен быть готов отразить внезапное нападение противника. А алкоголь, к сожалению, здорово сбивает рефлекторные навыки.

— Разве в такой день нельзя немного поступиться правилами? — осторожно

намекнул Дэвид. — Ведь никто не узнает.

— Нельзя, — твердо ответил Генри. — Честь не позволяет. Я сам себе самый

строгий судья.

Дэвид задумался.

— Тогда можно сделать так. Налить по полной, а выпить половину. Чтобы

растянуть на два раза. Треть рюмки, это как-то не серьезно.

— Здравое предложение, — согласился Генри и потянулся за бутылкой.

Тут Дэвид услышал слабый сигнал комма.

— Это ваш, — сказал он.

Генри кивнул.

— Я его специально приглушил. — Генри вытащил комм, поднес к уху, некоторое время молча слушал, а потом бросил:

— Ладно, скоро буду.

И сунул обратно в карман.

— Эх, жаль у нас нет хорошего коньяка, — протянул Дэвид. — Вот тогда

наступило бы полное счастье.

— Простите, — напрягся Генри. — Что вы сказали? Вы упомянули коньяк, я не ослышался?

— Нет, — осторожно подтвердил Дэвид.

— Коньяк? А зачем?

— Глупая привычка, — признался Дэвид. — Знаете, я его смешиваю, с ромом.

И замер. Генри смотрел на него, выпучив глаза. Потом встал, вытянулся по стойке смирно и твердо произнес:

— Есть бог на Земле!

И после этого опять сел.

Дэвид некоторое время молча смотрел на него, но поскольку больше ничего не происходило, решил осторожно поинтересоваться:

— Я вас случайно не задел… своим некорректным замечанием? Я не хотел никого обидеть.

Генри мотнул головой, ничего не говоря. Потом осторожно выдохнул:

— Фу-у… Отпустило.

Затем он опустил руку, повозился в своей сумке и вытащил из нее бутылку. Но это была другая бутылка. Пониже и пошире, со слегка наклоненным в сторону горлышком. Он поднял ее и с легким стуком поставил на стол.

— Вот это да, — потрясенно выдохнул Дэвид, разглядывая этикетку.

— Арманьяк! — торжественно произнес Генри. — Выдержка — двадцать пять лет. И сегодня исполнилось ровно восемь лет, как я таскаю эту бутылку за собой по всему Космосу.

— За это нельзя не выпить, — с чувством произнес Дэвид.

Генри откупорил бутылку, налил ему полрюмки, а потом дополнил ромом. Себе он налил чистого рома, опять спрятал обе бутылки в сумку и провозгласил:

— Тост.

— За вашего замечательного деда! — торжественно произнес Дэвид.

— И за наш винный погреб, — дополнил Генри. — Прозит!

Оба торжественно осушили по полрюмки и поставили их на стол. Некоторое время царило торжественное молчание, которое нарушил Дэвид.

— Генри, — взволнованно произнес он. — Такой Арманьяк — это не шутка. Вы просто обязаны рассказать мне, откуда он взялся.

— Это длинная история, — вздохнул Генри. — Боюсь, мне не дадут ее закончить.

— А вы начните, — посоветовал Дэвид. — А там посмотрим.

Генри подумал и кивнул.

— Видите ли, я недаром постоянно упоминаю деда, — неспешно начал он. — Дело в том, что мои родители с нами не жили. Такое бывает, знаете ли, особенно в старинных аристократических семьях.

— Они не ладили с дедом? — осторожно поинтересовался Дэвид.

— Нет, они не ладили друг с другом. Поэтому я видел их не чаще двух раз в год. А все остальное время получал видеонапоминания. Не скажу, что меня это сильно удручало, но некоторые неудобства все же ощущались. Особенно в раннем возрасте. Поэтому с делом мы были не разлей вода.

— Дед тоже жил один?

— Я как раз к этому подхожу. У нас была бабка. Поскольку она тоже была из старинной аристократической семьи, а иногда, в запале, даже утверждала, что ее семья древнее нашей, то дед частенько искал забвения в своем погребе. Естественно, я его сопровождал.

— Мне его немного жаль, — посочувствовал Дэвид.

— Теперь мне кажется, — подумав, отозвался Генри, — что дед немного преувеличивал свои душевные раны. Ну, да не нам его судить.

Дэвид кивнул.

— По-моему, пришла пора выпить за всю вашу замечательную семью. Они это несомненно заслужили.

— Я благодарен вам за такое предложение. Но поскольку это последний тост, предлагаю в конце мельком упомянуть и нас.

— Не против, — согласился Дэвид.

Оба торжественно подняли рюмки и чувством осушили их до дна.

— Так вот, — продолжил Генри. — С бабкой у меня были несколько натянутые отношения. Поскольку в их размолвках с дедом, я, хоть и молчаливо, но всегда стоял на его стороне, то бабка меня иначе как бездельником и оболтусом, не называла.

— Это было не совсем справедливо? — осторожно поинтересовался Дэвид.

— Сложно сказать, — вздохнул Генри. — Думаю, что некоторые основания у нее все-таки были…

В этот момент в бар влетел взмыленный лейтенант и заорал:

— Капитан! Ваш служебный комм не отвечает! Командор рвет и мечет! Если вы сейчас не появитесь на старте, вас разжалуют в рядовые!

— Вот видите, — грустно бросил Генри, неспешно поднимаясь. — Я же говорил, не судьба. Жаль, но приходится разбегаться.

— Мне тоже, — быстро сказал Дэвид. — Давайте обменяемся карточками.

— Заметано, — ответил Генри и они быстро проделали эту процедуру. — А теперь, Дэвид, позвольте презентовать вам на прощанье эту замечательную сумку.

— Я не могу принять такое сокровище, — горячо запротестовал Дэвид. — Как же вы, Генри, обойдетесь без рома?

— На базе у меня есть еще, — отмахнулся Генри. — А к коньяку я равнодушен.

— Огромное спасибо, — с чувством поблагодарил Дэвид.

Генри отсалютовал ему, повернулся к двери и выскочил наружу. А Дэвид

остался сидеть в баре, нежно прижимая к груди драгоценную сумку. Ром с коньяком сделали свое дело. Теперь ему казалось, что они с Генри знакомы уже много-много лет.

Прилетев через неделю в штаб, Дэвид понял, что его направления пока нет. Поэтому ему предложили немного подождать. Послонявшись по знакомым, Дэвид понял, что отрывает людей от дела и вздохнув, отправился в бар.

Он занял в баре самый крайний столик и теперь, лениво поглядывая по сторонам, прихлебывал сильно разбавленный джин-тоник. Звучала тихая мелодичная музыка. Народу в зале было не много, но все немногочисленные столики были заняты.

Стилизованная под старину дверь распахнулась и внутрь вошел невысокий светловолосый парень. Он огляделся, ища свободное место, а потом, немного поколебавшись, подошел к его столу.

— Вы разрешите?

Дэвид кивнул и отвернулся к окну, искоса наблюдая за новоприбывшим. Наверное, из новичков, решил он наконец. Недавно прибыла очередная партия молодого пополнения и хотя парень был не в форме, военная выправка в нем чувствовалась.

К незнакомцу подкатил робот-официант. Парень что-то негромко сказал и тот, повернувшись, резво покатил к стойке бара. Дэвид немного удивился. Обычно робот угадывал напиток с первого раза — выбор большинства присутствующих был достаточно традиционен. Что же такого мог заказать этот парень?