— Мэри! — он широко раскрыл глаза и расхохотался. — Мэри! Ой, господи, не может быть! Мэри! Неудивительно, что она потерялась.
Джейн выглядела озадаченной.
— Простите, я не поняла…
— Это я сам с собой. Извините, если это прозвучало грубо.
— Все нормально.
— Нет, действительно извините. Я над собой смеялся.
— Все нормально.
— Я прощен?
— На самом деле не нужно…
— Скажите, что я прощен.
Она улыбнулась. И он непроизвольно улыбнулся в ответ.
— Вы прощены.
— Хорошо. Отлично. Я чувствую себя намного лучше.
— Я бы сказала, что вы с самого начала себя неплохо чувствовали.
— Скотч, — объяснил он, — лекарство от всех болезней. Я топлю свои печали.
— Ваши печали?
— Постсуицидальную хандру.
— А, этот парень на вашем корабле…
— Да.
— Я видела в газете. Это ужасно.
— Ужасней, чем вы думаете.
— Я не понимаю…
— Не тот, дорогая моя, не тот.
Она наморщила лоб, и он сказал:
— Пожалуйста, не делайте это.
— Чего?
— Ваш лоб. Морщинки, они останутся.
— О, простите! Что вы имели в виду, когда говорили "не тот”?
— Не обращайте внимания. Это часть хандры. — Он посмотрел на нее и сказал: — Вы снова делаете это. Пожалеете, когда вам будет сорок.
— Вы имеете в виду, что это не он убил Клер?
— Да, я так думаю. Или я думаю, что я так думаю. Послушайте, мы должны оставаться здесь? Вас не мутит от всех этих капитанов, командиров, всей этой избранной публики?
— Ну…
— Я знаю. Можете не говорить. Я вам не подхожу. Я увидел это по вашему лицу в тот день, когда пригласил вас поужинать. О’кей. Я допью свой скотч и тихонько удалюсь.
Она засмеялась, прикрыв рот рукой.
— Вы очень забавны, когда вы… Знаете, когда вы себя так ведете. Извините меня, мне не следовало смеяться.
— Милая, ваш смех еще лучше вашей улыбки. — Он нахмурился. — Спасибо за компанию, мисс Дворак.
Он встал, но она коснулась его рукава:
— Не уходите, все нормально.
Он уставился на нее:
— Что нормально?
— Я имею в виду…
— Вы хотите сказать, что пойдете со мной? Пусть эти скоты в погонах, извините меня за выражение, сидят здесь, а мы поищем свежего воздуха, который не воняет флотом.
Она снова рассмеялась.
— Я не совсем так собиралась это выразить.
— Мадам, — сказал он. — Мисс. Джейн. Выразить это можно только одним способом. Только одним способом. Давайте, к черту, выберемся отсюда, но сперва позвольте мне сказать до свиданья оставшейся трети триумвирата.
— Господи, кто это?
— Сейчас он похож на Бахуса, но на самом деле может быть Морфеем.
— Морфеем?
— Парнем, который усыпляет. Я сейчас вернусь.
Он, шатаясь, пересек зал и остановился перед баром.
— Эй, Джоунс, — сказал он. — Эй, негодяй, иди сюда.
Джоунс устало подошел к Мастерсу.
— Да, сэр.
— Кончай это свое "да, сэр”. Запомни только одно, негодяй. Я буду следить за тобой. Мне нечего делать на этом проклятом корабле. Так что я буду за тобой следить во все глаза, Джоунс. Я буду следить за тобой и за этим вторым сукиным сыном. И помоги вам бог, если вы оступитесь. Запомни это.
Джоунс в упор посмотрел на Мастерса.
— За что вы меня ненавидите, сэр? — спросил он.
— Ха! — Мастерс хмыкнул. Он развернулся и, не останавливаясь, прошел через зал, подхватив Джейн под руку и ведя ее к двери. — Я предупредил его. Я предупредил этого негодяя. Сейчас я буду следить за ним. За ним и Дэниелсом. Пойдемте, Джейн, мисс, мадам. У меня тут где-то джип стоит.
— Вы думаете, вы можете вести машину? Я имею в виду…
— Нет, не могу, но буду. Вы боитесь за свою жизнь?
— Нет, — сказала она тихо.
— Вы боитесь. И с вашей стороны, очень любезно сказать, что нет. Пойдем пешком. — Он сделал паузу. — У меня все равно нет джипа. Откуда у меня, черт возьми, возьмется джип?
Они шли по обсаженным деревьями улицам базы. Казармы были не освещены, и деревья отбрасывали огромные тени на кирпичные стены.
— Красивая база, — сказал он. — Одна из самых симпатичных.
— Да.
— Жаль, что она в таком вшивом городишке. Вшивые городки не должны иметь таких красивых баз.
— Не должны.
— Иногда можно пофилософствовать. Куда мы идем?
— Я не знаю. Я иду за вами.
— На этой прекрасной базе масса мест, куда можно пойти. Мы можем просто бродить, смотреть на деревья и цветы. Вы не против?
— Я — как вы.
— Или мы можем прогуляться до авиабазы, посмотреть на то, как самолеты садятся в темноте. Но это может быть опасным.
— Тогда не пойдем.
— Я понял, вы не любительница острых ощущений.
— Иногда.
— Тогда остается великолепное футбольное поле с трибунами и массой травы. Погода на редкость теплая, и мы можем представить, что идет игра. Что вы на это скажете?
Она поколебалась.
— Я не знаю.
— Это запрещено, — продолжил он. — Но я думаю, что вход охраняет один рядовой. Мы его напугаем своими погонами. Младший офицер Дворак.
— Ладно, — сказала она, мягко рассмеялась и крепче взяла его за руку.
Они шли молча, пока не увидели проступающие очертания стадиона.
У ворот стоял рядовой с винтовкой. Мастерс подошел к нему и сказал: