— Я уверен в этом, — сказал он. — Теперь у меня есть ради чего жить.

Она секунду смотрела на него с любопытством, а затем легко пожала плечом.

— Как это, быть офицером? — спросил он.

— Я никогда не задумывалась над этим, — ответила Джейн.

— Вы не чувствуете себя немного неловко, когда вам козыряет рядовой?

Она улыбнулась и заметила:

— Вообще-то да.

— Я так и думал.

— Почему вы так думали?

— Не знаю. Мне просто показалось, что вы девушка, для которой форма значит не очень много, я имею в виду погоны.

— М-м. Вы очень наблюдательны.

— Стараюсь.

— И вы очень разговорчивы. Вам нужно немного поспать.

— Я не хочу спать. Больше не хочу.

— Да? Ну что ж, тогда мне, наверное, нужно позвать врача, чтоб он вас выписал. Если вы так хорошо себя чувствуете.

— Я все еще ужасно болен, — сказал он улыбаясь.

Она подошла к кровати и положила руку ему на лоб.

— Моя мама так делала, — сказал он.

— Лоб не очень горячий.

— Я думаю, может быть, температура спала. Она ведь должна снизиться через некоторое время?

— Да. Увидим.

Она пошла от его кровати, и он спросил:

— Вы что, уже уходите?

— Да. А что? — спросила она удивленно.

— Вы зайдете еще? Позднее?

Она посмотрела на него. Ее глаза и рот выражали веселое удивление.

— Зачем?

— Поболтать.

— Может быть, — сказала она.

— Это поможет мне поправиться, — добавил он торопливо. — Мне очень одиноко.

— Одиноко? Вы поступили только вчера вечером.

— Мне всегда одиноко в госпитале.

— Но мне надо зайти к другим больным.

— А позже вы вернетесь?

— Вы настойчивый молодой человек.

— Я просто одинокий.

— Посмотрим.

— Обещайте.

— Ну… в самом деле…

— Или вы не разговариваете с рядовыми?

— С чего вы это взяли?

— Флотские правила.

— Я не думаю, что флотские правила применимы к разговорам медсестры с ее больным, — сказала Джейн.

— Так, значит, вы вернетесь?

— Я этого не сказала.

— Бросьте, мисс Дворак. Скажите, что придете.

— У меня очень много работы, — сказала она, улыбаясь и качая головой. — А вы немного поспите.

— Я увижу вас позже?

— Может быть, загляну, если не буду очень занята.

— Обещаете?

— Я никогда не даю обещаний, если не уверена, что смогу их сдержать.

— Тогда обещайте и сдержите свое обещание.

— Вам бы нужно было новобранцев вербовать!

— Так, значит, вы вернетесь?

— Да, позднее. Только на несколько минут.

— Я буду ждать.

— Затаив дыхание, без сомнения, — сказал она и вышла из комнаты.

Она пришла к нему позднее, после того как обошла остальных больных. Он полулежал в постели, подоткнув подушку за спину, и смотрел в окно. Солнце прочертило длинные золотистые полосы на его лице. Он выглядел очень слабым и жалобным, и она на секунду задержалась в дверях, прежде чем войти. Она всегда испытывала огромное сочувствие ко всем, кто болел. А его поза выражала такое отчаянное одиночество, что она почувствовала, как внезапно сжалось ее сердце.

Он продолжал смотреть в окно, не замечая ее присутствия. И она подумала, не оставить ли его наедине с его мыслями. Вместо этого она подошла к его кровати. Он обернулся, когда услышал шуршание ее накрахмаленного халата. Улыбка расцвела на его лице.

— Привет! Я думал, вы не придете.

— Я ведь обещала.

— Да, обещали. Я очень рад вас видеть.

— Надеюсь, я не помешала. Вы выглядели таким… таким торжественным.

Казалось, его глаза пронзила боль. Он на мгновение повернул голову, солнце очертило его профиль.

— Вы ведь понимаете… — сказал он.

— Нет. Что-нибудь не в порядке?

Он снова повернулся к ней, изучая ее, тщательно изучая ее, как будто старался запомнить ее черты.

— Ничего, — сказал он наконец. Он широко улыбнулся. — Во всяком случае, ничего, чем бы забивать вашу хорошенькую головку.

Джейн посмотрела на него с любопытством.

— Если я могу вам помочь…

— Нет, нет, ничего. Просто иногда человеку становится одиноко.

— Вы давно на флоте?

— Уже порядком.

— Скучаете по дому?

— Немного.

Она подняла брови и снова посмотрела на него. В нем было что-то странное, ощущение правдивости, но глубоко скрытой.

Она не могла понять, говорил он серьезно или шутил. Эта неспособность понять, что у него на уме, раздражала ее и одновременно вызывала интерес. Без всякой на то причины она спросила:

— Вы женаты?

— Нет, — ответил он быстро, не колеблясь.

— У вас девушка осталась дома?

— Нет, не в этом дело.

— Просто скучаете по своему городу, по родным?

— Думаю, что да, — его голос опять прозвучал одиноко и потерянно, и она снова ощутила охватывающее ее сострадание.

— Иногда я тоже что-то вроде этого чувствую. Это нормально. — Она помолчала. — Трудно оторваться от своих корней. Флот заставляет это сделать. Но это трудно, я знаю.

— Вам нравятся ВМС, мисс Дворак?