========== 3. Точки соприкосновения или с головой в бездну? ==========

В субботу, как и обещала, встретилась с Машей. Погода была чудесная, но уже начинало холодать, и без кофты или ветровки не обойтись. Не люблю холода, хотя раньше безумно ждала их. Перестала считать дни до Нового года: больше нет чувства чего-то волшебного. Печально, конечно, но как есть. За этот день мы успели походить по магазинам: Маша искала себе платье на свадьбу к какой-то знакомой. Обошли огромное количество бутиков и в итоге вернулись в самый первый. Девочки — такие девочки.

После того как мы убили полдня на поиски платья, решили пойти посидеть у меня, как раз мама звала Машу на свой фирменный торт «Наполеон», что-что, а он у неё получался божественно. Иногда я думаю что нужно продать душу дьяволу, чтобы получился такой шедевр. Ко мне шли через парк. Хотелось идти и летать в своих мыслях о вчерашних событиях и возвращаться туда снова и снова. Интересно, к чему были эти объятия? Но подруга и на секунду не позволяла окунуться в воспоминания.

Машка любила поболтать абсолютно обо всем, иногда я даже начинала понимать мужчин, которые постоянно упрекают женский род в том, что у нас не закрывается рот. Но я не жалуюсь: она всегда поднимала мне настроение. За время нашего общения — пусть это длится всего пару недель — она ни разу не спросила про ситуацию с Ваней и насчёт давления на меня со стороны остальных учеников. Она всё и так понимала и не давала обращать внимание на эти несправедливости. Да, я очень настороженно отношусь к дружбе, тем более не верю, что все может протекать так быстро, но эта девчонка так шустро влилась в мою жизнь и уже была в каком-то роде дорогим человеком.

Каждый день мы проводим вместе, и я несомненно рада, что она появилась в моей жизни и помогла абстрагироваться от моих проблем. Не узнаю себя.

— Слушай, а может нужно было взять бирюзовое? — сейчас просто треснет голова, эта женщина уже раз пятый решает что нужно было брать другое платье: то голубое, то покороче, то потеплее.

— Маш, не зли меня, я, конечно, тоже девочка, но даже мне сложно выдержать такие длительные походы по магазинам, — выдыхаю и вглядываюсь в прекрасные пейзажи парка; солнце потихоньку заходит. Обожаю время, когда ещё светло, и только-только начинает темнеть. В такие моменты природа кажется ещё более волшебной. Хочется её запечатлеть — сфотографировать или нарисовать, — но с моими навыками фотографа и художника лучше просто наблюдать за этой красотой и не портить её своими кривыми руками.

— Вероня, а твоя мама сможет подшить платье немного? Хочу, чтобы оно было чуток короче, а ещё хочу… — в этот момент я совершенно перестала слушать подругу, которая продолжала болтать, ничего не замечая.

Мой взгляд упал на семью, которая шла по параллельной дорожке от нас. Обычная семья, такая счастливая. Красивый мужчина держит на руках ребёнка — мальчика, — на вид года три, подбрасывает его и ловит. Ребёнок заливается смехом. Девушка — видимо, мать, — шикарная фигуристая блондинка тоже улыбается и смеётся. Со стороны видно, что они безумно счастливы. Мужчина играется с ребёнком, а он, в свою очередь, такой весёлый, с улыбкой до ушей, пытается вырваться из-за того, что его начинают щекотать и хохочет так, что кажется слышит весь парк.

Обычно всегда умиляюсь таким семьям, потому что безгранично люблю детей, и подобное приводит в восторг. Но не в этом случае. Сейчас хочу провалиться под землю или убежать куда-нибудь, лишь бы дальше отсюда. В груди что-то обрывается, не замечаю, что застыла на месте, слышу, что Маша говорит что-то и тянет за руку. Пытаюсь реже дышать, кажется, что из-за этого могу быть замеченной им.

Я готова была узнать кого угодно в этом мужчине, даже своего отца, что было бы неудивительно: не то чтобы он на такое был способен, просто с каждым днём я все больше осознаю, что они с мамой скоро разведутся, и у каждого из них, наверняка, давно есть роман на стороне. Я так хотела бы ошибиться или обознаться, но нет, всё было именно так. Это был Станислав Алексеевич.

С головой ушла в свои мысли и не заметила, что оказалась дома. Мама давно помогла Маше с платьем, они поели торт, от которого я отказалась, и вот, я уже провожаю Машу, потому что поздний вечер.

— Пока, Веронь, — говорит Машка. Прощаюсь с подругой и собираюсь идти в свою комнату — по дороге меня останавливает мама.

— Никуш, что-то случилось? — встревоженно спрашивает она. — Целый вечер поникшая какая-то, молчишь. Не похоже на тебя. С Ваней поссорилась?

— Нет, мам, всё замечательно, просто устала, — выдавливаю свою коронную улыбку. — Ходить с Машей по магазинам — одно мучение, мозг плавится от того, сколько-дцать платьев она перемерила, — мама кивнула, а я, наконец-то, поднялась в свою комнату.

После того как закончила все свои дела, села на подоконник. Он был большой и комфортный. Тут находились подушки и плед. Когда мы только начинали делать ремонт, этот подоконник был моим условием. Здесь я проводила много времени, постоянно читая книги и релаксируя. Сейчас же выключила свет в комнате, забралась на него и укуталась в плед. За окном темно, в комнату проникает только лунный свет, а я любуюсь на звезды, которые сегодня особенно сильно усыпали тёмное небо.

Не могу перестать думать об учителе. Самой себе дать ответ на вопрос «почему так?» не получается. Задело то, что я увидела сегодня там, в парке. Хотя что в этом странного? Взрослый человек, двадцать пять лет по моим подсчётам, соответственно, семья и ребёнок — вполне объяснимые вещи.

Почему-то не думала о том, что у Станислава Алексеевича уже может быть семья: любимая девушка, жена, ребёнок. Хотела узнать его получше, но и мысли не приходило, что он уже занят кем-то. Сейчас я размышляю о нем не как о преподавателе, а как о мужчине, меня пугают эти мысли. До сегодняшних событий не задумывалась о нём с этой стороны.

Мне стало обидно. Чувство, будто меня поматросили и бросили, хотя ещё никто и не матросил. Между нами ничего не было и не могло быть. События, связанные с ним за три недели как-то грели меня изнутри… Первый раз, когда он «спас» меня, следующий, когда мы делали стенгазету, и меня так к нему тянуло, вчера, когда он обнял меня, и я чувствовала его запах. Даже сейчас сидела, неосознанно сжимая в руках его пиджак и вдыхая парфюм, который до сих пор не выветрился.

Меня тянет к этому человеку, но осознаю это только сейчас, и поэтому на душе скребут кошки. С одной стороны хорошо: знаю — у него есть семья. Только, возможно, если бы не увидела этого — не поняла, что меня тянет к нему. Так было проще. Теперь сижу до ночи и думаю об этом, вспоминая моменты, которые у нас были, давая им какой-то особый смысл, которому изначально не было места.

Да, Вероника, у тебя уже крыша едет. Забивать себе мозг человеком, с которым при любом раскладе ничего не может быть. Просто придумала себе всё это, приняв обычную поддержку за что-то большее. Наверное, мне просто одиноко из-за разрыва с Ваней. Что насчёт него, всё так же приходится видеть его в коридорах почти каждый день. Часто — в обнимку с Инессой. Желание долбануть её лицом об стену никуда не делось, дайте мне только подходящий момент и она пожалеет обо всем, что только совершила в своей жизни. Не хочу видеть его, но выбора нет. Когда встречаемся, отвожу взгляд. Мне неприятно, что он повёл себя так, даже слушать не стал мои оправдания. Дорогой человек просто выкинул меня из своей жизни и, похоже, не жалеет об этом. Ну что же, флаг в руки.

В школе все немного утихомирились. Некоторые, конечно, ещё шептались за спиной, а те, которые посмелее — высказывались в лицо, за что, собственно, и получали пощёчины и вразумительные ответы с моей стороны, после которых лезть ко мне им расхотелось. Тем более, я не обращала внимания на их попытки меня задеть. На душе кошки скребли из-за несправедливости, но я не подавала виду, поэтому стаду стало скучно меня задирать по поводу и без.

***

Прошло больше месяца после того дня, когда я заснула на подоконнике, размышляя о своей жизни. Вот-вот должны были начаться каникулы, а я умудрилась заболеть и неделю сидела дома, но, на свою радость, наконец-то пошла на поправку.