Джеральд, завернувшись в шарф так, что были видны одни его глаза, пошел по дорожке. Ставни дома не были закрыты, и он увидел за окном пророка, занятого приготовлением ужина.

В ответ на стук, мистер Фил подошел к двери со свечой в руках.

Джеральд немного отступил, чтобы на него не падал свет и спросил многозначительным тоном:

— Можно ли мне поговорить с вами, мистер Фил?

Джеральд даже немного изменил голос. Он хотел за плату все выведать у старика и уйти неузнанным. Хозяин предложил ему войти, на что Джеральд О’Хара ответил общепринятой в этих местах формулировкой.

— Ничего, я и здесь постою.

После такого ответа, хозяин хочет он или нет, должен выйти к гостю.

Пророк мистер Фил поставил свечу на угол комода, снял с гвоздя шляпу и вышел к посетителю на крыльцо, закрыв за собой дверь.

— Я давно слышал, что вы умеете кое-что делать, — начал О’Хара, всячески стараясь скрыть, кто он такой на самом деле.

— Может быть и так, мистер О’Хара, — согласился предсказатель погоды.

— А почему вы меня так называете? — спросил Джеральд, вздрогнув.

— Потому что это ваше имя. Я предчувствовал, что вы придете, я поджидал вас и зная, что вы проголодаетесь с дороги, поставил на стол два прибора. Вот посмотрите, — мистер Фил распахнул дверь и Джеральд увидел, что стол действительно накрыт на двоих — два ножа, две вилки, две тарелки, два стакана для виски и перед каждым прибором стул.

Джеральд почувствовал себя одураченным, и немного помолчав, сбросил с себя холодность, с которой сюда пришел, и сказал:

— Значит, мистер Фил, я пришел к вам не напрасно. Можете ли вы, например, заговаривать бородавки?

— Без труда, мистер О’Хара, но ведь вы шли ко мне не за этим.

— А лечить болезни, мистер Фил?

— Случалось и лечить, только с одним условием: если больные соглашались днем и ночью носить у себя на груди жабий мешок.

Упоминание о содранной жабьей шкуре привело Джеральда О’Хара в некоторое замешательство. Он почувствовал себя очень глупо.

Ведь даже в душе Джеральд не желал признаться себе, что верит во всяческую чертовщину и в глупые приметы.

И тогда он перешел к делу.

— А предсказывать погоду вы тоже умеете?

— Да. Но это требует времени и большого труда, — старик пристально посмотрел в глаза своему гостю.

— Вот, возьмите, — сказал Джеральд О’Хара, протягивая старику золотую монету. — Скажите, какая погода будет во время уборки урожая? Когда я смогу узнать об этом?

— Да хоть сейчас, — пожал плечами мистер Фил, — я уже все знаю.

Джеральд О’Хара, не веря, посмотрел на своего собеседника. Ведь он не знал, что все его соседи-плантаторы уже успели побывать в этом доме с той же целью, что и он.

— Прямо сейчас? — переспросил Джеральд.

— Да, ведь я предчувствовал ваш визит, — многозначительно произнес старик, — и клянусь солнцем, луной и звездами, облаками и ветрами, деревьями и травой, пламенем свечи и запахами растений, а также кошачьими глазами, воронами, пиявками, пауками и навозной кучей, что вторая половина лета тоже будет дождливой и бурной.

Старик говорил каким-то замогильным голосом, словно бы он исходил не из его груди, а из его живота, словно бы говорил не сам он, а кто-то другой, спрятанный в его теле.

Этот голос проникал в самые дальние уголки души Джеральда О’Хара. И он уже начинал верить в слова старика.

Ему казалось, что такой голос не может обманывать.

— Вы в этом уверены, мистер Фил? Мне очень важно знать.

— Если вообще можно быть в чем-то уверенным на этом свете, где все неверно. Конец лета и осень в наших краях будут очень напоминать апокалипсис, — говорил мистер Фил. — Хотите, я начерчу вам кривую погоды?

Мистер Фил потянулся рукой к ящику комода, чтобы достать бумагу и карандаш.

— Нет, нет, — поспешил отказаться Джеральд О’Хара, — вообще-то я не очень верю предсказаниям. Но я…

Джеральд осекся. Получалось глупо — он пришел, заплатил за предсказания, а потом принялся уверять предсказателя, что не верит в его слова.

— Вы не верите, не верите… Ну, конечно, разумеется, — сказал мистер Фил, ничуть не обидевшись на своего гостя. — Вы дали мне монету, потому что она у вас лишняя, а совсем не за мои слова. Но, может быть, вы все-таки поужинаете со мной, раз уж стол накрыт и все готово?

Джеральд О’Хара с удовольствием согласился бы, он проделал неблизкий путь да еще под дождем.

Он чувствовал себя усталым, а до Тары было довольно далеко.

Аромат готового кушанья, проникнув из дома на крыльцо сквозь открытую дверь, дразнил аппетит и был так силен, что Джеральд даже различал составляющие его запахи: запахи мяса, перца, лука, кореньев и овощей. Причем каждый запах он в точности различал по отдельности.

Но принять угощение было бы все равно, что признать себя поклонником предсказателя погоды, сделаться посмешищем в глазах всех соседей.

И Джеральд О’Хара хоть и понимал, что старик не станет хвастаться тем, что такой уважаемый в округе человек, как он, приходил к нему за советом, отказался от предложения поужинать и ушел.

А через некоторое время Джеральд О’Хара закупил столько хлопка, что о его закупках стали говорить все соседи и слухи быстро долетели до Саваны.

Он скупал хлопок всякий раз, как только предоставлялась возможность. Когда же его склады наполнились до отказа, все флюгера на поместье заскрипели, словно им наскучило показывать на север и повернули в другую сторону.

Погода переменилась.

Солнечный свет, который вот уже столько времени казался каким-то свинцовым и неверным, приобрел блеск, и у всех плантаторов появилась почти полная уверенность в том, что урожай будет прекрасным.

И в результате цены стремительно полетели вниз.

Все эти превращения, внезапная смена погоды и цен внушали ужас упрямому Джеральду О’Хара. Они напомнили ему о том, о чем он отлично знал и раньше: играть на зеленых полях земли так же рискованно, как и на зеленом поле карточного стола.

Джеральд ставил карту на плохую погоду и по-видимому проиграл. Он ошибся, приняв отлив за прилив. Но он успел заключить столько крупных сделок, закупив еще не собранный урожай, что не мог надолго откладывать платежи. А чтобы их внести, пришлось распродать, потеряв немало денег, хлопок прошлогоднего урожая, купленный всего пару недель тому назад. Большую часть этого хлопка он даже и не видел в глаза. Она так и осталась лежать на складах далеко от его поместья.

Таким образом, он понес убытки.

В начале августа, в яркий безоблачный день, когда, казалось, все плавится от солнечных лучей, Джеральд О’Хара по делам приехал в Савану. Он встретил на рыночной площади, там, где собирались торговцы хлопком, мистера Джаппа.

Тот знал о его крупных сделках, хотя и не догадывался, какое они имеют отношение к его торговле, и выразил Джеральду О’Хара соболезнование, правда, очень сдержанно.

Сочувствие человека, против которого он сам строил козни, больно задело Джеральда О’Хара, и он внезапно решил сделать вид, что все ему ни по чем.

— Э, пустяки, ничего серьезного! — воскликнул он с наигранной веселостью. — Такие истории случаются постоянно. Я знаю, в Саване поговаривают, будто мне туго приходится с деньгами. Но разве это не редкость, мистер Джапп? Может, дела не так уж плохи как полагают, ведь урожай еще не собран и черт меня подери, надо быть дураком, чтобы огорчаться из-за самых обыкновенных превратностей судьбы. Ведь без них в торговом деле не обойдешься.

В тот же день Джеральду О’Хара пришлось нанести визит и в банк. Он сидел в директорском кабинете, чувствуя себя не очень ловко. Ведь в Саване разнесся слух, что скоро Джеральду О’Хара придется продать поместье, рабов, чтобы вернуть долги. И теперь ему пришлось разубеждать директора, что дела его идут не так плохо, как доносит молва.

Вместе с управляющим мистером Хенчем Джеральд О’Хара стоял на рыночной площади. Мистер Хенч в эту минуту снял шляпу и, вытирая лоб, сказал какому-то своему знакомому: