— Правильно, часы и цепочка стоят значительно больше, — вмешался высокий человек с черными бакенбардами, сидевший в конце стола.

Внушительный и твердый тон, каким были сказаны эти слова, возымел свое действие.

— Разрешите я еще раз взгляну, — сказал банкомет, перегибаясь через стол к своему помощнику, который сидел с часами в руках.

Ему вручили часы, и он, открыв крышку, внимательно осмотрел механизм.

Это были изящные часы и стоили они много больше той суммы, которую он предложил за них вначале.

— Но все равно, господа, сто пятьдесят долларов — это немалые деньги. Шутка ли сказать, сто пятьдесят долларов! А если быть честным, то я мало что смыслю в подобных вещах, но мне кажется, полтораста долларов — красная цена за часы с цепочкой.

— Вздор! — закричали несколько человек. — Одни часы стоят никак не меньше двухсот. Взгляните на них внимательнее.

Банкомет положил конец пререканиям.

— Вот что, — сказал он, — не думаю, чтобы часы стоили больше того, что я назначил за них. Но поскольку вы хотите отыграться, пусть будет двести за часы и цепочку. Это вас устраивает?

— Сдавайте, — коротко ответил Рэтт Батлер, выхватил часы из рук банкомета и поставил их на одну из карт.

Банкомет открыл несколько карт и часы перешли к нему.

«Да он шулер», — подумал Рэтт.

Но у него в душе не было никакого сожаления.

Он уже привык и к потерям, и к случайным выигрышам. Так что ни то, ни другое его не огорчало и не радовало. Он относился к своей жизни спокойно.

Сегодня везет, завтра — нет. Что ж поделаешь, такова судьба.

Батлер вновь вышел на крыльцо салуна.

Теперь уже поставить на кон было нечего. Он облегченно вздохнул — ведь за отель было уплачено вперед.

Единственной его проблемой было, на что купить еду. Правда, у него еще оставалось немного вяленого мяса и хлеб.

Тут ему на глаза вновь попало объявление о поимке преступника Мигеля Кастильо.

«Это очень просто, — подумал Рэтт Батлер, — поймал преступника, сдал судье, получил деньги. Может, все-таки попробовать?»

Он стоял на крыльце и рассуждал.

«Это не самое худшее, до чего можно додуматься. Все-таки это рискованное и интересное занятие, и потому я не должен от него отказываться. Если мне не повезет, то что ж, такова моя судьба».

Он запасся водой, отвязал коня и вновь отправился туда, откуда приехал, благо ехать было недалеко — конечно, по здешним понятиям — миль пятьдесят по пустыне.

Назавтра он уже был на месте, в маленьком поселке, где был всего лишь один салун.

Но самого Мигеля Кастильо в городке уже не оказалось, хотя сюда почта и не успела еще привезти объявление о его поимке.

Рэтт Батлер зашел в салун и поприветствовал одного из игроков. Тот с недоумением смотрел на человека, только вчера уехавшего отсюда — и вновь вернувшегося, словно не было у него другого дела, как пересекать пустыню неизвестно зачем.

— Ты не знаешь, где сейчас испанец, игравший здесь вчера? — спросил Батлер.

Игрок посмотрел на потолок, словно там был написан ответ на этот вопрос.

— Не знаю, вчера он здесь повздорил и вряд ли скоро объявится в наших краях. Но говорят, он направлялся на запад, во всяком случае, так сказал в отеле.

Рэтт прикинул, где бы он сам остановился, если бы направился на запад и вспомнил небольшой трактир у колодца в двадцати милях отсюда.

— Не хочется, но придется ехать, — сказал он.

— А что тебе нужно от него? — абсолютно ничем не интересуясь, спросил игрок.

— Он должен мне кое-какие деньги, — бросил Рэтт Батлер.

— По-моему, это такой человек, что ждать от него возврата долга — то же самое, что ждать сейчас дождя.

— Мне он отдаст, — твердо сказал Батлер, похлопав по рукоятке револьвера, торчащего из кобуры.

— Ты что, хочешь сказать, что знаешь волшебное слово?

— Да, целых шесть.

Игрок заулыбался, поняв, что имел в виду Рэтт Батлер, ведь в барабане его револьвера было шесть патронов.

— Ну что ж, тогда удачи тебе. Если он вернет тебе долг, приезжай, сыграем, может я смогу выиграть.

Рэтт вскочил в седло и поскакал на запад.

Городок быстро исчезал в пыли, поднятой ветром. Вокруг дороги тянулись безжизненные скалы, они торчали из ярко-рыжей сухой земли, где лишь клочками зеленела чахлая трава.

Да и дорогой это назвать можно было с большой натяжкой. Никто никогда ее не строил. Колея, пробитая почтовыми фургонами, петляла среди безжизненных скал.

Казалось, на многие мили вокруг нет ни жилья, ни людей, настолько безжизненным и пустым был пейзаж.

Но эта безжизненность была обманчивой.

Даже пустыня жила своей жизнью: здесь на любом повороте могли поджидать неосторожного путешественника грабители.

Но Рэтт Батлер их не опасался. С одной стороны, у него нечего было взять, кроме коня, с другой — он и сам был не прочь постоять за свою жизнь, а его револьверы и ружье стреляли без промаха.

Но не успел он проехать и нескольких миль, как увидел на пыльной дороге вдалеке странную процессию. Двое мужчин с револьверами в руках вели связанного третьего. Он остановился и приподнялся на стременах.

«Странная троица, что бы это могло значить?»

Он вновь опустился в седло и пришпорил своего жеребца. Конь сразу же побежал рысью, но Батлер пришпорил его вновь, и конь перешел на галоп. За ним тяжелым шлейфом вздымалась тяжелая пыль, но Рэтт Батлер не оглядывался назад, он мчался вперед.

Подъехав довольно близко, он сразу же узнал связанного мужчину: это был Мигель Кастильо, это был тот человек, чьи портреты украшали город и за чью голову предлагалось две тысячи долларов.

Мужчины, которые вели пленного, тут же насторожились, их руки сразу легли на рукоятки револьверов.

Рэтт надвинул шляпу на глаза, вставил в рот сигару, чиркнул спичкой о подошву своего сапога и затянулся. Он выпустил тонкую струйку голубоватого дыма и сквозь нее посмотрел в лицо Мигелю Кастильо. Тот немного виновато и растерянно улыбнулся Рэтту Батлеру.

Но лицо Рэтта Батлера осталось непроницаемым.

«Ну и мерзкая рожа, настоящий убийца», — подумал Рэтт Батлер, и его губы искривила едва заметная улыбка.

— Я вас хочу поздравить, господа, — обратился он к конвоирам, — вы поймали важную птицу.

— Да, нам повезло, что знаменитый Мигель Кастильо, — один из сопровождающих вытащил из-за пазухи свернутый в трубку плакат и развернул его, показывая Батлеру. — Смотри, видишь, это он, — как бы не веря в свою удачу произнес загорелый до черноты широкоплечий мужчина.

— На картине он выглядит куда лучше, — ответил Рэтт Батлер.

— Это отъявленный мерзавец, — сказал второй из конвоиров и приподнял шляпу.

— Да, мерзавец-то он мерзавец, — философски заметил Рэтт, глядя в голубые глаза Мигелю Кастильо, — но я думаю, что и мы с вами не лучше, только за наши головы пока еще не предлагают таких денег.

— Мы честные люди, приятель, ты поосторожнее со словами.

Тот, который был в черной широкополой шляпе, снова положил руку на рукоять револьвера.

— Да я пошутил, приятель, не волнуйся, но если признаться, я тоже ехал за ним. Я знал, где прячется этот ублюдок.

— Ехать-то ты за ним ехал, но вот тебе не повезло, мы тебя опередили и вот теперь получим свои денежки.

— А может, вы со мной поделитесь, господа? — пошутил Рэтт Батлер.

— Что? — вскричал до черноты загорелый мужчина, выхватывая револьвер. — Поделиться? Да я никогда ни с кем не делился, я бы даже матери родной не дал доллара, ведь я их честно заработал, а ты, приятель, катись своей дорогой, пока цел.

— Да, я могу поехать, но ты тоже попридержи язык, — жеребец Рэтта нервно переступал с ноги на ногу.

— Послушай, приятель, — явно почувствовав недоброе, произнес мужчина в черной шляпе, — ты езжай своей дорогой, а мы пойдем своей.

— Мне кажется, у нас одна дорога, вернее, у вас.

— Что? Что ты сказал? — один из конвоиров поднял свой тяжелый револьвер, и Рэтт Батлер увидел, как на его стволе заиграл солнечный блик.