Волнения гнева, самолюбия и блуда если и часто отвлекают человека от Бога, то врываются в душу человека как слепые порывы, как против его желания нападающие враги; сребролюбие же и скупость имеют свойство спокойного настроения души и направления воли. Притом сребролюбцы преступают против Бога Истинного тем, что имеют других богов. А между тем обогащение как руководящая цель всей жизни оказывается уделом многих людей, любящих Церковь и живущих воздержно и трезво.

Страсть сребролюбия ведет ко многим грехам. Пристрастный к богатству человек непременно отвергает нуждающихся, не помогает родственникам, не поддерживает Церковь, повергает в нужду своих сотоварищей по торговле, бывает бессердечен и жесток. Сребролюбие влечет за собой обманы, лихоимства, немилосердие к ближним и все множество грехов против второй, восьмой и десятой заповедей Закона Божия. Грех воровства и грабительства особенно тяжек в отношении церковного имущества.

Харьков. Свято-Пантелеймоновский храм

Врачевством против этой страсти является воздержание от греховных дел, ею производимых, отвержение ложного страха разорения, нищеты, необеспеченной старости и проч. Так, торговец или хозяин, если невозможно без обмана или причинения зла сопернику сохранить свое благополучие, пусть обречет себя на убыток и даже разорение, но не отступит от требования честности, как бы это «безумно» ни выглядело. Кроме того, страсть эта врачуется милостыней и благотворительностью.

В Причащении христианин питается божественною пищею – истинным телом и истинною кровию Христовою для теснейшего соединения со Христом, поддержания жизни духовной и преспеяния в добродетелях.

Приготовление Святых Даров для Причащения совершается на Евхаристии, почему это таинство и имеет двойное название – Причащение, или Евхаристия. Евхаристия в переводе с греческого значит благодарение. В этом основополагающем таинстве Церковь приносит благодарственную, хвалебную, умилостивительную и молитвенную жертву Богу за спасение всех людей – живых и умерших. Общественное богослужение, на котором совершается Евхаристия, называется Литургией (от греч. литос – общественный и эргон – служба, дело). В отличие от других общественных богослужений (утрени, вечерни, часов), где Господь наш Иисус Христос присутствует одною Своею благодатию, здесь Он присутствует непосредственно, действительно Пречистым Телом Своим и Святою Своею Кровию и не только присутствует, но и питает ими верующих. Приобщаясь Страшных Христовых Тайн, мы уподобляемся святым Апостолам, собранным на Тайную вечерю, где Господь установил таинство Святого Причащения. Но еще до этого Апостолы Христовы слышали слова своего Учителя о таинстве Тела и Крови Его: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет Жизнь Вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6, 53–56).

В таинстве Священства избранный из христиан получает благодатное право возрождать и воспитывать других в духовной жизни посредством слова и спасительных таинств.

Таинство Священства совершается только над лицом мужского пола, принадлежащим к клиру, православно верующим, состоящим в первом браке, освященном Церковью, или принявшим монашеские обеты и избранным для возведения в одну из трех степеней церковной иерархии: диакона, пресвитера и епископа. Это таинство называется также Рукоположением, или Хиротонией (греч. хир – рука, тифими – полагаю).

Диакон (греч. диаконос – служитель) – священнослужитель первой (младшей) степени, который, участвуя в общественном и частном богослужении, служит при таинствах, но не совершает ни одного из них. Диакон, состоящий в монашеском чине, называется иеродиаконом, а принявший схиму – схииеродиаконом. Старший диакон в белом (женатом) духовенстве называется протодиаконом (первым диаконом), а в монашестве – архидиаконом (старшим диаконом).

Пресвитер (греч. пресвитерос – старец), который иначе называется священником, или иереем (греч. иереис – священник) – священнослужитель, который может совершать шесть из семи таинств, за исключением таинства Хиротонии, и находится в подчинении епископа. В сан пресвитера может быть рукоположен только диакон (женатый или монашествующий). Пресвитер, состоящий в монашеском чине, называется иеромонахом (греч. иеромонахос – священник-монах), а принявший схиму – схииеромонахом. Старшие из пресвитеров белого духовенства называются протоиереями, протопресвитерами, т. е. первыми иереями, первыми пресвитерами, а монашествующие – игуменами, т. е. вождями монашествующей братии, архимандритами, т. е. настоятелями монашеских обителей, принявшие схиму – схиигуменами и схиархимандритами.

Епископ (греч. епископос – надзиратель) – священнослужитель высшей степени, совершает все семь таинств и имеет власть через таинство Рукоположения преподавать другим этот благодатный дар. По древней традиции в сан епископа посвящают только священников, принявших монашеский чин – архимандритов.

Брак – это важнейший, древнейший и сложнейший союз из всех человеческих союзов и объединений. В нем органически переплетаются Божеское с человеческим, общественное с личным, церковное с гражданским.

В браке, где личное счастье усиливается общественным сознанием долга, продолжением рода, воспитанием детей, выполнением хозяйственных, культурных и других важных функций, должно быть предусмотрено все для успешного процветания и развития семьи. Поэтому там, где не мыслится создание семьи, нет по существу и брака, а есть лишь связь, взаимное согласие, договор, но не интимнейший союз вечной любви[13].

В таинстве Брака сообщается брачующимся благодать, освящающая супружество и подающая благословение на рождение и воспитание детей.

«Брак есть союз мужчины и женщины, соглашение на всю жизнь, общение в Божеском и человеческом праве» (Кормчая, гл. 48). В православно-христианском понимании брак есть поприще нравственного подвига и великого христианского делания. Он налагает на людей настолько высокие обязанности по отношению к самим брачующимся и по отношению к их потомству, что венцы супругов в некотором смысле приравниваются к венцам мучеников, что и выражается в пении при венчании песни: «Святии мученици, добре страдальчествовавшии и венчавшиеся, молитеся ко Господу помиловатися душам нашим». Брак есть основа семьи, а семья, по выражению слова Божия, есть домашняя церковь (Рим. 16, 3–4, 1 Кор. 18, 19). Создание и устроение семьи, которое напоминало бы собою устроение Церкви, рождение и воспитание детей – будущих чад Церкви, взаимное вспомоществование супругов как в деле собственного нравственного возрастания, так и в деле христианского воспитания детей – все это также высокие задачи христианского брака, осуществление которых возможно только при помощи благодати Божией, подаваемой в таинстве брака.

Всем народам древности было присуще глубокое убеждение, что только при брачном общении сохраняется истинное достоинство человека и что только брак представляет собою надежную опору для здоровья семейной и общественной жизни.

В истории человечества не известен ни один народ, стоящий на самом низком уровне социального и культурного развития, у которого получила бы какое-либо право гражданства совершенно необузданная половая жизнь, что, напротив, по свидетельству многих древних законодателей, брак в древности был более чистым, а обычаи заключения и развода его были более строгими, чем в последующие времена[14].