- Развлекаетесь, мальчики? – ласково спросил Эванс, подпирая спиной стенку. – Шеннон, если ты уже закончил, то нам пора домой. Мне надоело тебя ждать.

- Это что, твоя нянька, Ли? – хохотнул Райверси, сильнее притискивая парня к шкафчику. Марк не без удовольствия отметил секундную растерянность в его глазах, а затем снова посмотрел на Шеннона.

- Так долго еще? Или есть какие-то проблемы? Ты говори, не стесняйся, я всегда готов вытащить тебя из дерьма, ведь за это мне и платят. Есть такая работа – опекать и защищать ни на что не годных богатых мальчиков, которые за год не могут научиться ни одному достойному приему, чтобы постоять за себя. Все эти ваши занятия ничего не стоят, сплошная показуха. Эй, ты потерял голос? Или тебе неудобно говорить, потому что этот недоделанный орангутанг вышиб из тебя весь дух? Ну, тогда хоть знак подай, а то я в такой растерянности, даже и не знаю, может, тебе нужна помощь.

- Да пошел ты! – в глазах Шеннона уже пылал настоящий пожар, ему все-таки удалось вывести мальчишку из себя. Парень просунул локти между руками удерживавшего его Райверси и освободился от захвата, а затем со всей силы врезал ему коленом в пах. Тот, явно не ожидавший агрессии от беззащитной жертвы, только пискнул и согнулся пополам, цепляясь руками за самое дорогое. Его подручные попытались ринуться на выручку пострадавшему лидеру, но были мягко взяты за шкирку не терявшим напрасно времени Марком.

- Ну, неужели вы помешаете вашему боссу развлекаться? Ай-ай-ай, как не стыдно, - промурлыкал он, склоняясь к опешившим парням. Шеннон тем временем, ошалев от собственного успеха, от души врезал согнувшемуся противнику по шее. Тот мешком рухнул на пол.

- Вот теперь я закончил, - парень поднял на телохранителя сияющие глаза. Марк ухмыльнулся и резко толкнул вперед обоих пленников, которые едва не споткнулись о своего вожака.

- Не прошло и года. Теперь мы можем идти?

В машине они молчали. Марк с затаенной смешинкой наблюдал за сложной сменой эмоций на лице мальчишки: от злости и негодования, до торжества и задумчивости. Затем Шеннон, видимо набравшись решимости, произнес:

- Ты сказал, что это сплошная показуха… Это правда, или тоже было сказано, чтобы разозлить меня?

- Это единственное было правдой, - признался Марк, с любопытством вглядываясь в лицо не в меру сообразительного юноши. – Что касается всего остального – я хотел, чтобы ты сам дал ему отпор. Нет, начистить физиономии этим придуркам было не проблемой, только вот тебе от этого никакой пользы, а один только вред.

- Сам понял, - раздраженно отмахнулся парень. – Это меня не волнует. Скажи… а ты … ну… мог бы учить меня драться?

Это было неожиданно. Марк остановил машину на обочине и повернулся к юноше, который, закусив губу, ожидал его решения.

- Не имею ничего против. Но, ты должен будешь слушаться меня и выполнять все, что я скажу и так, как скажу. Никаких жалоб, никаких споров, никакой халтуры – если ты хочешь, чтобы были результаты. Условия не обсуждаются, - тут Марк скривился от ощущения «дежа вю», - и не потому, что я тиран и сволочь. Просто иначе у нас ничего не получится.

- Я понимаю, - решительно произнес юноша. – Я согласен.

Марк оценивающе оглядел парня и кивнул в знак согласия. Дело определенно сдвинулось с мертвой точки.

Остаток дня прошел без приключений, если не считать очередного сеанса классической музыки, устроенного мстительным Шенноном.

На следующий день, Марк притащил парня в спортивный зал. Запихнул его на беговую дорожку для разминки, а сам внимательно огляделся. Вскоре он обнаружил то, что ему было нужно.

- Смотри, - начал он инструктаж, – у тебя неплохие легкие, но мышцы слабые и невыносливые. Пара ударов – и ты выдохнешься, а уж если перед этим тебя достанут, то от боли вообще не сможешь ничего сделать. Кроме того, ты должен понимать, что перерывов и тайм-аутов не будет. Если уж драка началась – придется идти до конца, и никого не будет волновать, устал ли ты, или что тебе больно. Всегда лучше избегать драк, но уж если ввязался – пути назад нет.

Парень откровенно скучал, слушая никому не нужную теорию. Марк вздохнул и перешел к практике.

- Видишь этот канат? – он показал на стойку в углу комнаты. – Ты должен забраться по нему до самого верха, а затем, по вон той перекладине на руках перебраться к лестнице и спуститься вниз. Когда сделаешь это – будем говорить о тренировках.

- Но, - опешил Шеннон, - там же высота почти четыре метра! А если я не удержусь?

- Переломаешь ноги, - пожал плечами Марк, - так что лучше удержись.

- А маты? Внизу будут маты?

- Что? – выгнул бровь Эванс. – Какие маты, парень? В реальной жизни есть только твердый пол и очень невкусная земля, которой тебе придется наесться еще не раз, если ты не научишься не падать.

- Но… - юноша растерянно смотрел на своего телохранителя. Тот нахмурился и развернулся к выходу.

- Ненадолго же хватило твоего запала. Возвращайся лучше в свою школу для малолеток.

- Стой!

Марк обернулся на окрик. Шеннон был белее мела, но в его глазах зажглась уже знакомая решимость.

- Я сделаю это, а потом… когда выучусь… рассчитаюсь с тобой.

- Жду с нетерпением, - ухмыльнулся Эванс.

Шеннон, отбросив колебания, подошел к канату и, ловко подтягиваясь, полез вверх. До перекладины он добрался довольно быстро и, перехватывая руки, двинулся по ней в сторону лестницы. Каждое движение давалось ему все труднее, пальцы скользили по металлической полированной поверхности и, как и следовало ожидать, на середине он сорвался вниз. Марк, внимательно наблюдавший за происходящим, рванулся вперед, подхватывая легкое тело на руки и мягко опуская на пол. Шеннон судорожно вцепился пальцами в телохранителя, переводя дыхание, по всей видимости, еще не успев испугаться, а затем сощурил глаза.

- А как же «только пол и невкусная земля», - съязвил он, копируя интонации Марка. Тот усмехнулся и спокойно ответил:

- Кроме этого, в жизни существуют еще и друзья, которые подстрахуют в крайнем случае, чтобы ты не разбился.

- Мне друзья не нужны, от них одни проблемы, - злым тоном произнес юноша, выпутываясь из рук Эванса. – А чтобы не разбиться, существуют маты, которые всегда можно подстелить заранее.

С этими словами он действительно подтащил два мата и расположил их под перекладиной, а затем полез вверх. Марк задумчиво смотрел, как тот ползет по канату и, дождавшись, когда он окажется на самом верху, произнес:

- Заранее, говоришь? А если кто-то сделает так? – он отодвинул оба мата в сторону. Сверху послышалось сдавленное ругательство, Шеннон дернулся, пытаясь перехватить руки, и снова сорвался вниз, приземлившись в надежный захват.

- Как видишь, друзья надежнее, - усмехнулся Марк. Парень сверкнул глазами, вырвался и снова устремился к стойке, бормоча проклятия. Перед тем как лезть вверх он несколько раз глубоко вздохнул, выравнивая дыхание и успокаиваясь, а затем решительно обхватил канат. Эванс наблюдал, затаив дыхание. Парень устал, но упрямство и гордость придавали ему сил. Он добрался до верха, ухватился за перекладину и повис на ней. Потом медленно, тщательно контролируя каждое движение, начал перемещаться к лестнице. Мышцы сводила болезненная судорога, но он упрямо перебирал руками, видя перед собой лишь конечную цель, которая становилась все ближе, ближе… пока, наконец, последним отчаянным движением, Шеннон не ухватился за лестницу, повисая на ней всем телом. Затем он быстро спустился вниз и встал перед Марком, выпрямившись и скрестив руки на груди.

- Браво! – произнес Эванс без тени издевки, и в серых глазах загорелись торжествующие огоньки. – А теперь – на беговую дорожку. Руки твои на выносливость мы проверили, очередь за ногами.

Шеннон застонал, но послушно двинулся в сторону тренажера. Три часа пролетели как мгновение, по прошествии которого парень мог только лежать. Марк усмехнулся, подхватил слабо сопротивляющегося юношу на руки и потащил в бассейн, чтобы вода привела его в чувство после жестокой тренировки.