Глава 6 Хэйдэн

Напиток был почти у губ Свена, когда я вырвал у него рюмку, опрокинул в свой рот и поставил обратно.

Виски. Хорошо.

— Угощайся бл*дь, — прорычал мой друг, схватив теперь пустую рюмку и посмотрел на меня. — В чем твоя проблема, мать твою?

— Нужно выпить.

— Мы вообще-то в баре, — пробормотал он.

Это факт. Но мне было все равно. Моя кровь все еще кипела, тело ломало от переизбытка прошедших событий.

И главным из них оказалась она. Девушка, которой я бредил месяцами, и, вероятно, дольше, чем было уместно. Как я уже сказал, сегодня, вся моя выдержка и терпение лопнули. Она не выйдет замуж за короля Милтона, и если мне придется перебросить её через плечо и вынести через чёртову парадную дверь, то так тому и быть.

Целовать её было манной небесной. Дегустация её девичьей прелести была самым сладким грехом. Я думал, что раньше был зависимым, но теперь понял, как был не прав. Озарение пришло, но не сразу. Она была не просто моей зависимостью, она была моим всем. Оставить её было труднее, чем я мог себе представить. Уйти от моего ангела после того, как она была так близко ко мне, после того как кончила от моих поцелуев и языка, заклеймивших её, было пыткой.

Так что, да, приватизировать напиток Свена, вместо того, чтобы ждать заказа из бара было очень необходимо.

Мой друг снова посмотрел на меня, прежде чем повернулся и заказал еще два напитка.

— Где ты был, черт возьми? — пробормотал Коул, выгибая темную бровь поверх края своего бокала. Татуировки на шее, выглядывающие из-под рубашки и пиджака смокинга, будто зашевелились, когда он проглотил виски. Я невольно улыбнулся.

Это была одна из причин того, что он был моим хорошим другом. Ни один из нас не соответствовал «королевским» устоям. Никто из нас – может быть, кроме Ксавьера в виду, его царственного и культурного взгляда. И из-за того, что он немного старше нас. Затем следовал Свен, который родился королем в длинной очереди претендентов на трон и занял свое законное место. Конечно, если бы вы знали его, то знали и о его совсем не «королевских» манерах, проявляющихся с такими друзьями, как мы. По крайней мере, его татуировки были в основном прикрыты формальной одеждой, в отличие от Коула и меня.

Но различия в возрасте и в том, как мы стали тем, кого в основном сторонились, не помешали нам – королю Свен из Нордлунда, принцу Коулу из Лутана и Ксавьеру, герцогу Бандиффскому – стать лучшими друзьями. Может быть, мы и не придерживались «королевского» образа жизни, но именно это и сблизило нас. Как бы то ни было, мы четверо были как братья. Время от времени мы конфликтовали как братья, но без крови.

Почему каждого из нас пригласили на гребаную свадьбу Милтона, было загадкой. Никто из нас не любил его. На самом деле, мы с Ксавьером вовсе не скрывали своего презрения к неряшливому королю. Но один из недостатков характера Милтона – тщеславие – заключался в необходимости похвастаться.

...Это одна из причин, по которой он потеряет свою невесту.

— Ты что-то задумал, — равнодушно сказал Ксавьер, и посмотрел на меня.

— Может быть.

— И, возможно, это имеет какое-то отношение к молодой невесте Милтона?

Я посмотрел на своего старшего друга.

— Полегче.

— Значит, я оказался прав, не так ли?

Сжав челюсть и прищурив глаза, я посмотрел на Ксавьера.

— Может мне стоит поискать скелеты и в твоем шкафу?

Коул и Свен засвистели, и Ксавьер усмехнулся, мрачно улыбаясь мне.

— И что это значит?

— Это значит, что в отличие от тебя, меня совесть не мучает. Я видел, как ты смотришь на неё.

— На кого? — прорычал он, предупреждая меня интонацией. Обычно я не подкалываю друзей, но из-за Калли кровь все ещё ударяла мне в голову. И если Ксавьер хотел задеть меня, упрекая вожделением к девушке, на которую я не должен был смотреть, я в долгу не остался.

— Может быть, я и положил глаз на чужую невесту, но я не пускаю слюни на собственную, довольно молодую, падчерицу. Поговорим о принцессе Лоле?

Свен бросил на меня взгляд, который кричал: «Заткнись, черт возьми». Взгляд Коула был красноречивее всех слов: «Черт, пахнет жареным. Чью сторону мне принять?»

Я видел, как Ксавьер хочет наброситься на меня или взорваться, но он подавил свой гнев. Да, вот почему он был так хорош. Вместо этого он просто хладнокровно улыбнулся мне, сохранив интонацию предупреждения.

— Не лезь не в свое дело, — тихо пробормотал он.

— Взаимно.

Мой друг улыбнулся.

— Просто не делай того, из-за чего нас могут турнуть с этой свадьбы.

Я усмехнулся.

— Ты действительно хочешь быть здесь?

Ксавьер усмехнулся.

— Чисто в развлекательных целях.

Плечи Коула и Свена опустились, когда напряжение между нами испарилось.

— Кроме того, — пробормотал Ксавьер. — Ты не единственный, кто может стать причиной нашего дружного изгнания с этого мероприятия, — он повернулся и пристально посмотрел на Коула, который не смог скрыть хитроумную усмешку, преображающую его лицо.

— Кто, я?

Я выгнул бровь, глядя на своего друга. Принц Коул обладал особенным магнетизмом к неприятностям. Особенно, когда дело касается женщин. Мужик не был святым, но и не слыл блудником. Он просто умел попадать в пикантные ситуации, даже когда не искал перца для своей задницы.

Несколько месяцев назад разразился королевский конфликт, когда король Уруна прибыл в свой летний дворец пораньше, обнаружив свою обнаженную королеву-жену с нашим мальчиком Коулом. По правде говоря, Коулу было дано разрешение остаться во дворце, а так как никого не было вокруг, он плавал в неглиже. Королева Джемма, возможно, хотела разнообразить свой скучный брак, поэтому, как ни в чем не бывало, увидев Коула, разделась и нырнула к нему. Король Родни прогуливаясь мимо, заметил этих двоих и чуть не разнес голову Коула охотничьим ружьем.

Коул сгладил всё и заверил короля в своей невиновности, но новости распространились со скоростью света. И это была всего лишь одна из трёх десятков историй, подобных тому, где Коул просто оказывался в пикантных ситуациях. Добавьте к этому вопиющее дерьмо, которое на самом деле творил Коул, просаживая миллионы за игрой в кости и отрываясь по полной. После такого, более культурные члены королевского мира штампуют тебя человеком с «захудалой» репутацией.

И самое страшное, ему это нравилось.

— Какого черта ты задумал? — прорычал Свен.

— Ничего, клянусь, — радостно сказал Коул, явно скрестив пальцы.

— Не думай, что я не слежу за тобой, — пробормотал Ксавьер.

— Спасибо пап.

Ксавьер ощетинился, но Свен и я усмехнулись. Ксавьер был старше нас, а это означало всевозможные прозвища, такие как «папа» и «старик», которые были слишком забавными, чтобы пропускать их мимо строк. Тем более что именно они и олицетворяли его.

— Итак, что мы имеем, — Свен поднял свой бокал. — Коула тянет на приключения, Ксавьер, наконец, спустя годы, признался себе в своих желаниях, а Хэйдэн замутил с гребанной невестой. Интересно, а это заразно?

Я нахмурился.

— А ты, похоже, божий одуванчик?

— Ни капли.

Мы все усмехнулись.

— Кстати о будущих новобрачных, — усмехнулся Коул. — Готов поспорить, что этой свадьбе не избежать грядущего балагана.

Мы чокнулись. Выпили. Немного поговорили. Но моя голова была не здесь. Не было здесь и моего сердца. Потому что они были в той комнате с Калли. Уйти от неё было пыткой. Пребывание вдали от неё убивало. Мне нужно было больше. Черт, я жаждал её больше всего на свете. И я не успокоюсь, пока не заполучу её всю.

Всю для меня.

К чёрту эту свадьбу. Она будет моей.