Село-сад

Идешь по этому селу, и перед каждым человеком хочется снять шапку — красиво живут люди. Дело не в том, что каждый домик здесь как-то особенно опрятен. Главное — зелень. Тополя, вербы, березы, клены толпятся вдоль дороги далеко за околицей, а чем ближе к селу — меж стволов зеленой изгороди начинают проглядывать яблони, груши, вишенник…

Добрая слава идет о садоводах Дмитриевки.

— Сколько в селе садоводов? — спросил я у всеми уважаемого старого колхозного садовода Апанаса Трофимовича Поливанова. Он с минуту подумал, а потом окликнул счетовода:

— Михайло, сколько у нас в колхозе хозяйств? Полторы тысячи? Ну вот, столько и садоводов. Нет у нас ни одного дома без сада.

Потому нередко Дмитриевку так и называют: село-сад.

В хороший год личные сады колхозников приносят по 7-10 тысяч рублей дохода. Полтора миллиона рублей дохода дает колхозный сад, занимающий площадь в 600 гектаров. Богатство не маленькое, и было приятно узнать — у наследников этого богатства, нынешней молодежи села, надежные хозяйские руки.

Только за прошлую весну комсомольцы колхоза посадили вдоль улиц, на площадях и у домов около 20 тысяч деревьев. На пятьдесят гектаров расширяется колхозный сад. В колхозе заложен свой питомник плодовых деревьев. Но самое важное — в селе растут грамотные, культурные садоводы.

С гордостью называет Апанас Трофимович имена молодых садоводов, у которых ему, старику с пятидесятилетним стажем, уже есть чему поучиться. Иван Шаповалов, например, выращивает невиданные для села южные фрукты: абрикосы, виноград. Таких молодых экспериментаторов немало в Дмитриевке.

Иван Ясенков, Нина Тимченко и Зина Славгородская.

«Комсомольский фундамент»

Эти необычные слова я впервые услышал в правлении колхоза. Кончилось вечернее распределение нарядов. К председателю Андрею Дорофеевичу Позднякову с просьбой выделить строительные материалы подошел пожилой колхозник. Председатель сделал на бумажке какую-то пометку и, возвращая ее колхознику, спросил:

— Строишь-то как, Кузьмич, прочно?

— Да уж слава богу, — с улыбкой ответил колхозник, — на «комсомольский фундамент» хату поставил.

— Это что же за фундамент? — спросил я Андрея Дорофеевича, когда мы остались вдвоем.

Вот что он рассказал.

Село Мало-Михайловка почти начисто было сметено войной. В первые годы после войны нечего было и думать о капитальном строительстве. Лепили хаты кто как мог — была бы крыша над головой. Но вот пришла пора перестраивать село. Шутка ли сказать, сколько сразу строительных материалов потребовалось. И так и так прикинули на общем собрании. Не здорово размахнешься: одних кирпичей требовалось миллионы штук. От этой бухгалтерии многие повесили носы. Тогда взял слово комсомолец Иван Ясенков:

— Нечего и думать о хороших домах, если свой кирпичный завод не построим.

На него было зашикали. Что, мол, чепуху мелешь, никто отродясь в селе не делал кирпича, а тут завод… Ничего не выйдет. Однако Иван нашел себе единомышленников и сумел убедить правление. Ему и поручили строить завод. Трудностей сколько было! Никогда не имевший дела со строительством, Иван обзавелся чертежами, расчетами. Много раз возил он свою бригаду «кирпичников» на городской завод смотреть, как делают кирпичи.

Николай Скориков возле своего дома.

…День и ночь пылает печь. Всем процессом — от замеса глины до выгрузки готовых кирпичей управляют 25 молодых «кирпичников». — Сначала не ладилось дело, — рассказывает нынешний «директор» завода Иван Ясенков, — немало кирпича в брак пошло. Но теперь нашим формовщицам и обжигальщицам Галине Тимченко, Зине Славгородской, Нине Тимченко и другим старые мастера позавидуют…

То и дело подъезжают к заводу колхозные машины, подводы. Кирпич отвозят на строительство нового коровника, сельского магазина, больницы, бани, к домам колхозников. Правда, завод только начал работать и полностью всех удовлетворить не может. Поэтому кирпич выделяется пока только для кладки печей и фундаментов.

В будущем году завод даст миллион кирпичей. Появятся новые кирпичные дома. На хорошем фундаменте началось строительство в селе Мало-Михайловке!

Одна из улиц села Дмитриевки.

Премированная хата

Было это весенним вечером. Комсомольское собрание уже исчерпало повестку дня, когда заглянувший на огонек председатель колхоза неожиданно взял слово: — Много вы тут говорили, хлопцы, о колхозном хозяйстве. Это хорошо. Но вот прошел я сегодня по селу и должен сказать: плохие вы хозяева. Хаты ваши облуплены, возле — ни кола, ни двора. Наше село будет благоустроенным, если каждый человек будет держать в порядке свой дом и усадьбу. Вот и возьмитесь за дело. А осенью скажете, у кого лучшая хата. Лучшему молодому хозяину — не поскуплюсь, выдам премию.

Так вот и начался «конкурс» на лучшую хату в колхозе имени Андреева. В неписаных условиях «конкурса» были такие пункты. Хата, пусть даже крытая соломой, должна иметь «бодрый вид»: хорошо оштукатурена, побелена. У хаты чтобы было крылечко, огороженный палисадник с зеленью, чистый дворик и обязательно молодой сад…

За одно только лето заметно изменился облик колхозных сел Мало-Михайловки и Вознесеновки. При активном участии комсомольцев построены новая школа, детские ясли, отремонтированы три клуба, строятся медпункт и баня.

Заново построено сто домов колхозников. Помолодели и старые хаты: у них появились палисадники, дворики. За хорошую работу энтузиасты благоустройства получили специальную премию Белгородского облисполкома.

Подвели итоги соревнования по благоустройству и комсомольцы. Лучшим хозяином в селе оказался молодой колхозник Николай Скориков. Он опередил всех на «комсомольском конкурсе».

_{Фото автора. 9 октября 1956 г.}

Думать все 12 месяцев

Месячник рационализации. Хорошо это или плохо?

— Наверняка хорошо, — поспешил я ответить на вопрос начальника бриза Александра Егоровича Федина.

— Может, вы и правы, — улыбнулся мой собеседник, — но у нас на заводе все иначе обернулось.

Месячники на заводе проводятся несколько лет. Но в конце прошлого года откровенный разговор на комсомольском собрании шестого цеха вскрыл всю несостоятельность кампанейской рационализации. Ведь как было: завод брал обязательство внедрить столько-то усовершенствований. Каждый цех получал свою «долю», а когда видели, что план сбора рационализаторских предложений не выполняется, назначался месячник. Тут уж начальники цехов и мастера старались, требовали: «Давай-давай, ребята, хоть что-нибудь». Брали все, что под руку попадало. Были, конечно, и дельные предложения, но кончался месячник, и все утихало. В апреле прошлого года штурмом набрали 134 предложения, но уже в следующем месяце только пятьдесят, потом двадцать… Получалось, что над улучшением производства думали только один месяц в году и то не как следует.

Рационализаторы Сергей Илюшин (слева) и Анатолий Лапухов.

— Посмотрите, хлопцы, что получается, — выступал на собрании в шестом цехе Илья Илюшин. — Есть у нас пять-шесть «штатных» рационализаторов. Да разве могут они все производство улучшить! в цехе четыреста рабочих.