Дойдя, мы обездвижили охрану, связав их и заткнув рты кляпами из каких-то тряпок, взяли ключи, висевшие тут же на стене. Открывая двери темниц, советовали тем, кто мог нормально двигаться, помогать наиболее слабым выбираться наружу, и ни в коем случае не шуметь.

Обнаружив в одной из темниц своего отца, постаревшего, с потухшими глазами, смотрящего на меня не в состоянии поверить, что это я, а не видение, я, рыдая, бросилась ему на шею, приговаривая сквозь слёзы и целуя любимое, родное лицо, умывая и его своими слезами.

— Батюшка, это я, Анютка, я живая, я за вами пришла, мы с Микитом помощь привели, вампиров и оборотней. Простите, что сразу не смогли ничем помочь. Слабые мы, сами бы погибли.

Всё ещё не веря, он с трудом поднял руки мне на плечи и вдруг очень сильно, сминая рёбра, прижал меня к себе, будто боясь отпустить меня даже на минуту.

— Нюта, родная, слава Богине, ты жива! Не сон, это не сон! Я молил Богиню, чтобы ты не увидела этих ужасов. Братьев твоих больше нет никого, одни мы с тобой из всей семьи остались. Но ты, хоть ты мне в утешенье жива! — плакал то ли горькими, то ли счастливыми слезами отец, боясь выпустить меня из своих объятий.

Пока я обнимала и как могла утешала отца, вампиры уже прошли все темницы, открывая их и без лишнего шума провожая всех в то место, где был вход в тайный лабиринт дворца. Ашура и его товарищей мы нигде не обнаружили. Но дойдя до каморки стражников, услышали странные чавкающие звуки. Сразу насторожившись, вампиры оттеснили меня в сторону, резко распахнули дверь и ринулись внутрь, на ходу принимая боевую трансформацию, отращивая зубы и когти. Заглянув в каморку, я увидела страшное: над растерзанным Ашуром склонялись перемазанные кровью и пьяные от количества выпитого трое его палачей. Они так и не поняли, что пришёл их конец, — ворвавшиеся внутрь вампиры в мгновение ока скрутили им головы.

Я стояла на пороге, прижимая руки к губам, не в силах видеть некогда прекрасное тело тёмного принца растерзанным и без признаков жизни. Слёзы, не переставая, сами собой лились из глаз. В голове стучала лишь одна мысль: «Микит, он сойдёт с ума, увидев своего обожаемого мужа таким». Но, видимо, маг-менталист уже передал, что Ашур обнаружен еле живым, если вообще жив после всего перенёсенного, потому что позади меня послышались быстрые шаги и в каморку, буквально сметя меня внутрь, ворвался Микит. Резко затормозил при виде Ашура и бросился к нему снова. Осторожно положив голову Ашура на руку, другой он повернул его лицом к себе, надеясь отыскать признаки жизни в любимом лице. Нашёл, немного просветлел лицом. Ашур приоткрыл глаза и с трудом смог прохрипеть:

— Не смотри, — и его глаза мёртво остекленели, даже не закрывшись.

Подхватив тело любимого за плечи, Микит стянул его со стола на пол. Сел возле него на колени и, прижимая голову Ашура к груди, беззвучно завыл, всё сильнее раскачиваясь взад и вперёд. Потом вдруг отбросил тело от себя и начал с силой толкать его ладонями в грудь, рыдая и причитая:

— Как, ну как ты мог оставить меня, ты обещал мне, что никому не отдашь, что я только твой, любить меня всегда будешь, а сам? Ты врун, врун, врун! Возьми меня с собо-о-ой, я здесь без тебя не остану-у-усь, я не хочу, слышишь, не хочу-у-у жить без тебя, я тебя люблю-у-у!!! Ашу-у-ур!

Я стояла, смотрела на завывающего Микита и не знала, чем можно ему помочь. Да ничем, любимого я ему вернуть не смогу. Горько и пусто стало на душе от всех потерь, свалившихся на нас сегодня, а сколько их ещё будет после надвигающейся битвы, я не знала, и пока оплакивала тех, кто уже был мёртв.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: