- В моих интересах? Как это?
- Так. Ведь «меньше знаешь, крепче спишь», не правда ли?
- Хм…, наверное…
Я постепенно стал понимать, что она имела ввиду. Действительно, если то, что затевают они опасно и несет в себе тяжкие последствия, то если я не буду участвовать в мероприятии, то мне лучше не знать ничего. Для меня незнание – это благо. Поэтому Катя не хочет мне ничего говорить, жалея меня. Во мне вдруг проснулось какое-то острое чувство нежности к сидящему передо мной прекрасному внешне и святому внутренне, по-настоящему полюбившему меня созданию. Я почувствовал сильное влечение к ней, непреодолимое желание обнять, почувствовать своей кожей ее нежную уже загорелую кожу, теплую и немного влажную. Прикоснуться к ее просоленным густым волосам. Грудью ощутить её упругую небольшую грудь. Языком дотронуться до ее языка. Видимо, Катя почувствовала мои желания. Наши взгляды встретились и, как говорят, между нами проскочила искра. Мы одновременно, не сговариваясь встали и обнявшись, пошли в дом.
Боже! Иногда я понимаю, что язык нам дан только для выражения общих, ничего не значащих действий, иногда мыслей, математических расчетов, но он совершенно не предназначен для объяснения настоящих, глубоких чувств и тонких ощущений. Впрочем, не только тонких ощущений, им невозможно объяснить и каскад взрывов любви, ковровых бомбардировок совокупления с обожаемым человеком, ядерного гриба любви. Я не могу описать то, что я чувствовал в доме рядом с Катей. У меня нет слов, нет дара точно описать моё состояние.
Как-то давно я в очень-очень желтой прессе прочитал некую теорию о жизни. В статье говорилось, что раньше мы были бестелесные духовные создания, которые летали себе, как бабочки и делали всякое добро. Но мы были лишены всех чувств, а нам чужды были все краски мира. Потом кто-то очень умный создал тела и совместил их с нашими душами. А сделал он это лишь для того, чтобы мы смогли насладиться физической жизнью, могли почувствовать прикосновения любящих, аромат моря, цветов, тела, красоту женщины и ей совершенство, услышать божественную мелодию, почувствовать вкус мёда. Все пять чувств были даны нам, дарованы, но временно и ненадолго. Расплата за это чудо – смерть – возврат в прежнее состояние бестелесного прозябания.
- Прости меня, - я целовал Кате шею и шептал ей на ухо.
- За что? – удивилась она.
- Я немного злился на тебя, дурак.
- Не злись на меня, пожалуйста. Я никогда не сделаю ничего, что может причинить тебе боль.
- Даже если эта боль будет необходимой? Единственным выходом для моего спасения?
- Нет, тогда я причиню тебе её, но только полностью осознавая её неизбежность. Обещай и ты сделать тоже!
- Обещаю.
- Обещай, что поможешь мне, когда ничего другого будет сделать нельзя, как причинить боль в последний раз. Боль, избавляющую от большей боли. Всеизбавляющую боль.
- Обещаю.
- Боже! Благодарю тебя! Благодарю за твоё великодушие и безмерную доброту ко мне. Благодарю за то, что в моей жизни могло случиться такое! Что несмотря ни на что я счастлива стала.
- Ты сейчас молишься? – улыбнулся я.
- Да, я благодарю Господа за дарованную мне жизнь. За возможность испытать такие сильные чувства. За надежду. За тебя.
- А мне тогда впору благодарить его за тебя.
- Так благодари Его!
Через открытые дверь и окно я услышал, как стали возвращаться с моря мои постояльцы. Дети бежали впереди родителей и спрашивали, что они будут делать вечером. Уставшие родители отделывались всякими отговорками. Где-то заиграла музыка, видимо, молодая пара вышла на веранду и включила погромче то ли телевизор, то ли свой гаджет. Жизнь обычная, обыденная, земная и привычная возвращалась в этот мир. Но то, что придавало ей божественность, а вернее кто придавал, лежал рядом со мной и теребил мои волосы, гладил мою грудь, дышал мне в шею. Запели замолкавшие днем птицы, но стали смолкать цикады, трещавшие без умолку в полдень. Вечер словно огромный трансатлантический гигант медленно, но уверенно вплывал в нашу жизнь.
ГЛАВА 9.
Иван, Елена, Катя, мужчина по имени Павел, совсем еще молодой человек с экзотическим именем Эрнест и, наконец, я сидели на берегу моря. Мужчины сдвинули лежаки так, чтобы все могли, расположившись кругом, слышать разговоры и сами участвовать в спорах. В центре пластмассовый шезлонг служил импровизированным столом, на котором стоял ноутбук.
До всего этого, после ужина Иван зашел ко мне домой.
- Я знал, что Катя с тобой. Идемте. Где нам лучше поговорить? Так сказать, без лишних ушей, - спросил он меня.
- Даже и не знаю. Домики довольно близко находятся между собой. Боюсь, что при желании нас легко можно подслушать из соседнего или проходя мимо, гуляя по дорожкам.
- И что нам делать?
- А знаешь, давайте пойдем на пляж. Там сейчас никого не будет. Если кто появится, то мы всегда его заметим раньше, чем он сможет что-либо разобрать в нашем разговоре. Там можно сдвинуть шезлонги и совместить полезное с приятным. Поговорить и подышать морским воздухом.
- Отличное предложение, - похвалил меня Иван. – Встречаемся на пляже через полчаса.
Он ушел, а мы с Катей остались. По её поведению я догадался, что она немного нервничает. Девушка немного суетилась там, где не стоило и несколько раз ответила мне невпопад. Я не стал акцентировать на этом внимание. Минут за десять до окончания срока, выделенного нам Иваном, мы оделись. Я накинул Кате на плечи свой теплый свитер и мы вышли на веранду.
- Зачем? – хотела она отказаться, но я настоял, так как знал, что вечером у моря довольно прохладно и она может замерзнуть. Мои доводы были убедительны, и она больше не сопротивлялась.
Когда мы появились на пляже, там уже почти все присутствовали. Не было только Эрнеста. Он появился спустя десять минут. Иван и Павел уже сдвинули шезлонги и курили, стоя у самой кромки моря. Тихие волны, плескаясь, набегая и откатываясь, не могли никак намочить их ноги. Услышав, а потом и увидев нас, они пошли нам навстречу. Иван представил мне Павла, а ему меня. Мы пожали друг другу руки, и Иван пригласил всех сесть на шезлонги, где уже ждала нас Елена.
- Итак, друзья, мы собрались здесь благодаря заботам нашего нового товарища. Спасибо, Саша! – сказал Иван, а я кивнул головой. – Наша организация посчитала возможным ввести тебя в курс дела, - обратился он уже непосредственно ко мне.
- Спасибо за доверие, но не слишком ли опрометчиво поступает организация, полностью доверяя мне? – не сдержался я.
- Спешу успокоить тебя. Организация не ошибается, никогда! Проверив твою биографию, оценив твою личность, организация пришла к выводу, что ты соответствуешь ее критериям.
- И откуда ж организации стало всё известно обо мне?
- Ты не должен недооценивать наши возможности. Это только на первый взгляд мы не представляем из себя ничего стоящего. Но ты должен знать и, наверное, догадывался, что нам симпатизируют очень многие люди. Эти люди занимают различные должности и посты. Нас пока нет в высших эшелонах, но средний уровень во многом наш. Найти информацию на человека не сложно. Проанализировать и сделать правильные выводы – задача нам подвластная.
Я, вначале скептически относящийся к словам Ивана, постепенно стал менять свое отношение к его организации.
- Если ты сомневаешься, то вот, - он достал из кармана свернутые листы бумаги и протянул мне.
Развернув три листа формата А4 я стал читать. Чем больше я читал, тем меньше я сомневался в силе организации. Вся информация обо мне была достоверна и правдива. Даже абзацы, где делались оценки моим личностным качествам не вызывали у меня сомнений. Прочитав все до конца, я вернул бумаги Ивану, а он аккуратно сложил их и снова засунул в карман.
- Надеюсь, теперь ты не сомневаешься в выборе организации? – улыбнулся мужчина.
- Нет, много верного…
- Итак, товарищи, на повестке дня у нас один вопрос. Для подготовки к выборам в местные органы самоуправления организации требуется сумма в размере порядка трехсот миллионов рублей. В настоящее время поступлений не предвидится. Руководство приняло решение изъять названную сумму. На сегодняшний момент нам известно, что ориентировочно такой суммой обладает заместитель главы администрации одной из центральных областей. Предположительно на следующей недели, информация уточняется, ему привезут наличность в его особняк, расположенный недалеко от нас.