- Как думаешь, сколько еще остается? – гипотетически спросил Иван у Павла.

- Судя по виду, думаю, еще миллионов сто – сто пятьдесят!

- Хм… - Иван задумался и стал просто наблюдать за работой Кати. Немного помолчав, он как будто рассуждая сказал: - Конечно, оставлять деньги вору неразумно. Он еще себе наворует. И изъять всё – самое правильное решение. Но, нам рекомендовано взять триста миллионов. Мы их взяли. Останется еще около ста… Так может оставить их на «развод»?

Павел понял, о чем говорил его напарник и улыбнулся. Катя тоже слыша слова Ивана и одобрительно закивала головой, продолжая считать свои пачки, бросая их по одной. Я не очень понял, о чем шла речь, но впоследствии, уже вечером в отеле мне объяснили задумку Ивана. Сказать честно, я не остался от нее в восторге. Я вообще тяготился обществом моих новых друзей, конечно, кроме общества Кати, и жалел, что дал согласие на участие в рискованных мероприятиях.

Отсчитав оставшиеся деньги, Катя поставила свой мешок рядом с двумя пакетами уже стоявшими возле сейфа.

- Итак, друзья мои, надо спешить, - очень тихо, так, чтобы его не услышал Яровой и немного торопливо сказал Иван. – Кать, запирай сейф! Павел, оставим парня здесь или переведем в комнату отдыха?

- Да пусть здесь лежит. Свяжем, заклеим, никуда не денется!

- Ну, что ж, может ты и прав. Займись им пока.

Павел вместе с «шестым» связали Яровому руки и заклеили скотчем рот. Тот не сопротивлялся. Хотя сначала он было стал дергаться, не давать себя связывать, но стоило Павлу демонстративно плюнуть и сказать своему верному помощнику: «да хрен с ним, не будем возиться. Нет человека – нет проблемы», как юноша моментально стал шелковым и охотно подставлял руки и рот, для процедуры обездвиживания.

Эрнест по приказу Ивана, стирал все записи, оставленные камерами наружного и внутреннего наблюдения. Кроме того, он спустился на первый этаж и забрал оттуда глушилку, которая уже была не нужна и ждал нас во дворе дома вместе с помощниками, охранявшими комнату отдыха. Те беззаботно курили, наслаждаясь погодой, ярким солнечным днем и жарой, один из них снял балаклав и стянул с себя дождевик, обнажив свой мужественный и очень спортивный торс, другой был более дисциплинированным и стоял в спецодежде. Я псомотрел на обнаженного человека и подумал, что такими телами, наверное, обладали спартанцы, качавшие их всю жизнь и не истязавшие себя ни ленью, ни пищевыми злоупотреблениями. Крепкие все же ребята у Павла, - подумал в очередной раз я, поняв, что не хотел бы оказаться их врагами или даже случайно появиться на противоположной стороне баррикад.

- Ну, что-нибудь неладное тебе бросилось в глаза? – спросил меня Иван, когда мы возвращались к своему автомобилю. Группа опять разделилась «согласно купленным билетам», Павел со своими «спартанцами» отправился к микроавтобусу, а Иван повел нас к нашему джипу.

- Что ты имеешь ввиду? – не совсем понял я его.

- Ну, ты, как человек непредвзятый, не вовлеченный в подготовку, но очень грамотный в таких делах, не заметил ли каких-нибудь «косяков» с нашей стороны? Есть ли моменты, которые мы должны подчистить, пока не уехали?

- Хм…, - я задумался, прокручивая все произошедшее. – Вроде все чисто. Лица спрятаны, живые свидетели опознать не смогут. Биоматериалов мы не оставляли. Записи Эрнест уничтожил? - Компьютерщик, шагавший рядом, утвердительно кивнул головой. – В таком случае я не заметил ничего, чтобы можно было считать «косяками».

- Ну, и славно, - облегченно сказал Иван.

- Хотя, что там произошло, когда Эрнест тебя подзывал и что-то вместе с Павлом изучали? Он куда-то убегал, ты не хотел торопить Катю? Что произошло? – вспомнил я эпизод.

- А! К проходной подъезжала машина. Водитель выходил и спрашивал Ярового. Человек Павла сказал, что тот спит и, что у него гостья, возможно поэтому он не отвечает на звонки. Я посчитал, что нам лучше поскорее закончить и ретироваться. Правильно?

- Думаю, что это разумнее всего! Сейчас уже почти девять утра и наверняка скоро приедет смена охраны, кроме того парню начнут трезвонить, поскольку в это время золотая молодежь продирает глаза. Отсутствие реакции на звонки вызовет беспокойство, и кто здесь окажется через час, одному богу известно!

- Ну, значит, все пока правильно делаем?

- Наверное, а еще один вопрос могу задать? – спросил я.

- Задавай!

- Что значит, оставить деньги «на развод»?

- Ха-ха-ха. Ты о том почему мы не забрали все имеющиеся в сейфе деньги? – я утвердительно кивнул. – По нескольким причинам! Помнишь еще великий комбинатор говорил, что непонятное чрезвычайно пугает людей!? «грузите апельсины бочками! Командовать парадом буду я!». Оставив часть суммы в сейфе, мы вводим Ярового старшего в страшный ступор. Еще бы! Ведь он забрал бы всё! Почему мы оставили? – этот вопрос будет мучить его всю оставшуюся жизнь! Идем дальше. Поставь себя на его место. Что бы ты сделал? Наверное, постарался бы переправить оставшиеся деньги в надежное место, так как это место уже ненадежно, оно вскрыто и нет гарантий, что сюда опять не придут и не заберут оставшееся или новое добро. Так? Так. Следовательно, курьер будет, и он заберёт остаток денег, пусть эта малая часть, но это порядка ста с лишним миллионов! Возможно, он не будет их сразу переправлять за бугор, а оставит в России. Но тогда у Ярового есть еще одно надежное место хранения крупных сумм. Проследив за курьером, мы узнаем это место! Вот приблизительный ход моих мыслей.

- Ясно! Складно выходит! – похвалил я, немного раздосадованный, что сразу не сообразил и не построил логическую цепочку, такую простую, довольно понятную и не оспоримую.

- Ну, а в остальном как тебе работа? Безопасная?

- Да, безусловно… Я все задаю вопросы и задаю. Ничего? – Иван пожал плечами, словно говорил «валяй!». - А откуда у вас такие славные парни? – спросил я, вспомнив о группе Павла.

- Ты о Павловских?

- Да.

- Ха-ха-ха, у нас есть еще и не такие ребята! Есть люди в русских селеньях, - так, по-моему, говаривал классик?

- Вроде… И они тоже ведут такой же образ жизни?

- Имеешь ввиду скрытный и тайный?

- Угу.

- Ну, не все. Те, кто вступил по идейным соображениям, да. Тем же, кто, как и ты «попутчики» или «сочувствующие», то им не обязательно строгое соблюдение наших правил. Они могут иметь кое-какие послабления, но тем не менее существуют определенные общие требования к поведению и соблюдению правил.

- Какие, к примеру?

- Они все отправились на операцию без мобильных телефонов, магнитных карт, паспортов и прочих предметов, идентифицирующих их. Они их даже в отеле не имеют – все оставили дома. Хотя, я думаю, среди них есть и те, кто является членом организации и соблюдает все правила. Признаться, я не знаю всех этих парней. Организация наша огромная и всех ее членов знать невозможно и, кроме того, запрещено. Порой мы узнаем о том или ином члене только во время операций или на периодических съездах партии.

- Всё-таки партии? – поймал я его на слове. Меня немного резануло слово «партия», я вспомнил КПСС и всё, что с ней было связано.

- Да какая разница?! Партия, организация, секта, общество!? Всё одно! Это братское сообщество неравнодушных, честных, если хочешь, порядочных, идейных людей, истинных патриотов, желающих своей Родине и людям добра и процветания.

Я не стал говорить ему о том, что я чувствовал и что приходило мне на ум. А вспоминались мне уроки истории. Ведь все вначале задуманные и действующие, как народные, а впоследствии античеловеческие организации и режимы, пришедшие к власти, начинали именно с того, что хотели принести пользу и благо стране и людям. Ведь коммунизм и фашизм изначально предполагали благо для нации. Первый, надо отдать ему должное, не только для нации, но и для всего мирового пролетариата. Красные кхмеры тоже пришли к власти пропагандируя общечеловеческие принципы справедливости. Что было потом нам всем хорошо известно!