- А ты знаешь где он, мой дом?

- Да.

- А я не знаю…

- Твой дом у меня. Ты моя женщина и уже давно мой дом – это твой дом.

- Спасибо…

Она опять легла и закрыла глаза. Небольшое напряжение вызвало у неё полный упадок сил. Конечно, ее срочно необходимо было вести в больницу, но мы находились в лесу, неизвестно, как далеко от какого-нибудь населенного пункта, без средств передвижения и никакого врача рядом не было. Катя уснула. Я вылез из дольмена и сел снаружи, опершись на его каменную и безразличную, внешне всегда спокойную стенку. Светало. Ночь почти прошла. Слава богу! Давно у меня не было таких ночей. Я ни разу не сомкнул глаз.

Я достал из кармана штанов смятую пачку сигарет и посмотрел внутрь. Осталось четыре сигареты. Прикурив одну, я выпустил ее дым в сереющее небо. Звезды гасли по одной, но надежды в отличие от них зажигались. Катя спала и самое худшее пока не наступило. Усталость сковывала мозг и мышцы. Но сигарета немного меня взбодрила.

Мысли стали блуждать, возникли какие-то воспоминания, приятные и не очень. Вспомнился весь вчерашний день до мельчайших подробностей. Меня стала грызть только одна мысль – зачем я поехал с Иваном и почему не оставил Катю в отеле. Ведь она словно чувствовала и не хотела в общем-то ехать. Иван настоял. Знаете, бывает, что часто коришь себя за какой-нибудь поступок, принесший тебе и окружающим неприятности. Думаешь, думаешь, готов все отдать только бы вернуться в прошлое и изменить ход вещей. Но возврата назад не бывает.

Сигарета обожгла мне губы, и я затушил окурок о стенку дольмена. То там, то сям стали просыпаться птицы. Все уверенней приходило утро. Я только на секунду прикрыл воспаленные глаза.

ГЛАВА 17.

Я стоял на Красной площади в толпе людей с флагами и транспарантами. Пьяненькие мужчины с плакатами на палках, флагами всех цветов, женщины навеселе и с цветами, с трехцветными бантами на грудях, некоторые из них были с детьми, тоже держащими в маленьких ручках маленькие триколоры. Мимо нас по брусчатке шли колонны людей, также несущие все атрибуты майского праздника. Из колонок, установленных везде, где только можно, слышалась бравурная музыка, марши советских времен, прерываемые голосами дикторов, мужчины и женщины.

- А вот проходят работники ЖКХ! – возвестил диктор голосом, похожим на голос всех советских левитанов. - Ряды слесарей, сантехников, дворников возглавляют руководящие работники отрасли: председатели и замы, бухгалтеры ТСЖ, представители министерства коммунального хозяйства! Они в очередной раз повысили цены за обслуживание и ввели обязательный платеж за ремонт обветшалого фонда! Но согласно президентскому Указу повышение не превысило пятнадцати процентов!

- За ними следуют ровные колонны представителей малого бизнеса! – приняла эстафету у мужчины женщина-диктор. Она радостно, стараясь перекричать шум огромного скопления демонстрантов проинформировала народ: - За этот года работники малых предприятий уплатили в казну сотни миллионов рублей только взносов за обязательное медицинское страхование! Им еще только в этом месяце предстоит оплатить подоходный налог, налог с имущества и налог на прибыль!

Наша колонна, состоящая из совсем незнакомых мне людей, формировалась из работников туристической отрасли. Я это знал. Но вот ни одного знакомого мне лица в толпе я не увидел. Появился невзрачный, но очень бойкий мужчина лет тридцати с лысиной на макушке. Он стал бегать между людьми и суетливо строить их, пытаясь создать видимость рядов и шеренг.

- Господа, господа, товарищи, друзья! - его голос противненький и такой же суетливый, как он сам, слышался то там, то здесь. – Ну, прошу вас, будьте дисциплинированы, создайте ровную колонну! Нам сейчас выдвигаться! Наша очередь! Пожалуйста, когда будем проходить возле мавзолея, улыбайтесь, машите руками и кричите «ура»! На нас будут смотреть руководители страны и сотни миллионов во всем мире!

Люди нехотя стали ему подчиняться и через пять минут бесформенная толпа стала приобретать отдаленный вид колонны труженников. Люди тихонько шептались и переговаривались между собой. Настрой у всех был один – быстрее бы всё закончилось.

К нам подошли еще несколько мужчин, кто-то сказал:

- А вот и профсоюзные бонзы. Смотри, как умело руководят. Наверное, скоро уже пойдем.

И действительно, впереди стоящие в нашей колонне двинулись и вскоре очередь дошла и до нас. Мы плавно, сначала маленькими шагами, но с каждой минутой всё увеличивающимися, поплыли к мавзолею.

- Ура, работникам здравоохранения! Оптимизация их работы привела к тому, что каждый врач стал обрабатывать в течении дня в три раза больше пациентов! – продолжал информировать диктор.

- А вот появляется колонна тружеников туризма! За последние годы поток отдыхающих на курортах страны вырос на триста пятьдесят процентов! Фантастическими темпами строятся всё новые, и новые гостиничные комплексы и дома отдыха! Повсеместно вводится система «всё включено»! Наши граждане всё меньше вспоминают грабительский отдых на зарубежных курортах!

Мы поравнялись с трибуной мавзолея, и я увидел на ней первых лиц государства: скучающего президента, грустно взирающего на свой благодарный и преданный народ, на буйство красок и веселья; воодушевленного премьер-министра, машущего толпе и незаметно поглядывающего в свой гаджет и, наверное, успевающего что-то твитнуть; владельцев крупного бизнеса, нефтедобытчиков, газпромовцев, банкиров и сталелитейщиков.

Наша колонна в конце концов миновала трибуну и народ составляющий её массовость облегченно вздохнул – можно было рассасываться. За площадью флаги, транспаранты и плакаты всевозможного толка исчезали. Народные реки устремились ко входам в метро.

Мне не хотелось пока ехать в новую Москву, там у меня была маленькая квартирка. Я остановился возле фонарного столба и закурил. Постояв с полчаса, я поглазел, как разъезжались по своим домам представители власти. Черные иномарки огромных размеров в сопровождении милиции с трудом раздвигающей народные массы, стали продвигаться от красной площади в сторону из центра. Потом я увидел, как над Кремлем поднялся вертолет и на секунду зависнув, тоже полетел в область.

Я заплатил за проезд и спустился в подземку. Там тоже царила атмосфера великого праздника. Гирлянды бумажных флажков, воздушных шаров трех цветов и музыка. Она лилась из громкоговорителей. Песни советских лет призывали народ сплачиваться вокруг партии и её вождя и вместе плечом к плечу строить светлое будущее.

Еще на улице я заметил множество людей в форме. Их парадные белые рубахи торжественно выделяли постные лица. Разделяя людские потоки в нужных направлениях милиционеры, а я отчего-то знал, что службу недавно переименовали, раньше она называлась полицией и только несколько лет назад по просьбе трудящихся ей было возвращено прежнее название.

Я не знал, куда я еду, скорее всего я передвигался «на автомате». Зайдя в вагон поезда, я пристроился в уголке и погрузился в созерцание происходящего вокруг меня. Рядом со мной стояла молодая пара. Юноша уткнулся в смартфон и что-то набирал в нем большим пальцем. Девушка, держась за своего молодого человека одной рукой, слушала какую-то музыку. Тонкие провода торчали из её ушей и сбегали к МР-3 плееру. Её миловидное лицо не отражало никаких эмоций, будто она слушала не музыку, а нудную лекцию. Сзади меня на креслах сидели две пожилые женщины и старичок. Я их не видел, а только слышал. Они разговаривали тихо, но мне хорошо было их слышно.

- Слышали, американцы опять заявили, что мы разрушаем мир?! – с возмущением сказала одна из них.

- Ой, господи! Я молюсь, чтобы только не было войны! Пусть наш президент наведет там порядок. А мы уж потерпим, но войны нельзя допустить! – ответила другая.

Старичок, помолчав и дослушав их диалог, сказал:

- Было уже такое! Пусть только сунуться! Наше правительство найдет чем им ответить! Вот только им надо разобраться с внутренними врагами! Сколько их развелось, этих «западников»! Сажать их всех надо!